Улица Большая Никитская, дом 46. 1913 г. В 1781 году усадьба была построена П.И. Бибиковым, многократно перестраивалась, известна также под наименованием усадьба Васильчиковых (семья князей, в гостях у которых часто бывали Гоголь, Щепкин, Тютчев, Айвазовский, Грановский, Соллогуб, Соловьев)
Улица Большая Никитская, дом 46/17. 2016 г. Усадьба состоит из расположенного в глубине двора главного дома, двух боковых флигелей, соединенных с ним галереями. В настоящее время здесь находится Московский союз музыкантов
После революции в усадьбе Васильчиковых находилась школа № 48 имени Н. Бухарина, которой руководила сестра Булгакова Надежда. В 1924 году она ненадолго приютила у себя Михаила Булгакова и его новую возлюбленную Любовь Белозерскую.
В квартире гостеприимной Надежды Земской постоянно жили многочисленные родственники и друзья. Любовь Евгеньевна вспоминала, что Земские уже жили впятером и вдобавок ждали приезда младшей сестры Булгакова Лели. И все-таки в «теремке» нашлось место и для Булгакова с Любовью Евгеньевной. Белозерской нравилась дружная и веселая семья Булгаковых. Однажды она подарила Надежде самодельный ситцевый абажур, и остроумная Леля Булгакова тут же назвала его «смычкой города с деревней».
Осенью 1924 года, в ноябре, Булгаков окончательно поселился с Белозерской в Чистом (Обуховом) переулке. Его первая жена Татьяна Лаппа осталась в доме № 10 по Большой Садовой, правда, переехала из склочной 50-й квартиры в более спокойную 34-ю.
Сестра М.А. Надежда Афанасьевна Земская приняла нас в лоно своей семьи, а была она директором школы и жила на антресолях здания бывшей гимназии. Получился «терем-теремок». А в теремке жили: сама она, муж ее Андрей Михайлович Земский, их маленькая дочь Оля, его сестра Катя и сестра Н.А. Вера. Это уж пять человек. Ждали приезда из Киева младшей сестры, Елены Булгаковой. Тут еще появились и мы.
К счастью, было лето, и нас устроили в учительской на клеенчатом диване, с которого я ночью скатывалась, под портретом сурового Ушинского. Были там и другие портреты, но менее суровые, а потому они и не запомнились.
С кротостью удивительной, с завидным терпеньем — как будто так и надо и по-другому быть не может — принимала Надежда Афанасьевна всех своих родных. В ней особенно сильно было развито желание не растерять, объединить, укрепить булгаковскую семью.
Л.Е. Белозерская, из книги «О, мед воспоминаний»
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |