Дом союзов

Улица Большая Дмитровка, дом 1. 1927 г. Дом был построен для князя В.М. Долгорукова-Крымского в начале XVIII века. В 1784 году здание было выкуплено Московским дворянским собранием и перестроено архитектором М.Ф. Казаковым для проведения балов и приемов, получив название Благородное собрание

Улица Большая Дмитровка, дом 1/3. 2016 г. В 1903—1908 годах существенную перестройку осуществил архитектор А.Ф. Мейснер. После революции здание было передано профсоюзам и переименовано в Дом союзов. Здесь проходили партийные съезды и конференции, прощания с вождями, а также творческие вечера и концерты известных деятелей культуры

В апреле 1924 года Булгаков, как и другие сотрудники газеты «Гудок», присутствовал на VII Всесоюзном съезде железнодорожников в Доме союзов. В честь открытия съезда был устроен пышный концерт. Любителю оперы Булгакову особенно понравились Дмитрий Головин (баритон Большого театра) и балерина Викторина Кригер, танцевавшая с Михаилом Мордкиным.

17 апреля на съезде выступил Григорий Зиновьев, речь которого очень запомнилась Булгакову. В тот же день он записал свои впечатления в дневнике: «Его встретили аплодисментами, прервавшими предыдущего оратора, который что-то мямлил. <...> Речь его интересна, говорит он с шуточками, рассчитанными на вкус этой аудитории. Одет в пиджачок, похож на скрипача из оркестра. Голос тонкий, шепелявит, мало заметен акцент». Одна из таких шуток Зиновьева касалась английских банкиров: «Но, как вы видите, господа банкиры свои революционные вожделения не держат ни на запоре, ни в отдаленном месте своего мозга! Некоторые говорят потому, что и мозгов-то у них нет, а потому и отдаленного угла нет (аплодисменты)» («Гудок», 20 апреля 1924 года).

Спустя два года Булгаков сам оказался на сцене Колонного зала Дома союзов: 12 февраля 1926 года здесь при большом стечении публики состоялся громкий диспут, который назывался «Литературная Россия». Кроме Булгакова в тот вечер выступали литературовед Осип Брик, критик и издатель Александр Воронский, поэтесса Вера Инбер, писатели Юрий Либединский, Владимир Киршон, Виктор Шкловский, начальник Главлита Павел Лебедев-Полянский, издатель Булгакова Исай Лежнев и другие. В газетном отчете приводится реплика Булгакова из горячего спора: «Дайте нам печатать книжки о человеке вообще и о "бесплодном яйце" в частности!» («Правда», 14 февраля 1926 года).

Отчеты о диспуте, появившиеся в «Известиях» и «Правде», не соответствуют действительности и не дают картины того, что на самом деле происходило в Колонном зале Дома союзов. Центральным местом или, скорее, камнем преткновения вечера были вовсе не речи тт. Воронского и Лебедева-Полянского, а те истерические вопли, которые выкрикнули В. Шкловский и Мих. Булгаков. Оба последних говорили и острили под дружные аплодисменты всего специфического состава аудитории, и, наоборот, многие места речей Воронского и Лебедева-Полянского прерывались свистом и неодобрительным гулом. <...> В. Шкловский и Мих. Булгаков требуют прекратить фабрикацию «красных Толстых», этих технически неграмотных «литературных выкидышей». Пора перестать большевикам смотреть на литературу с узкоутилитарной точки зрения и необходимо наконец дать место в своих журналах настоящему «живому слову» и «живому писателю». Надо дать возможность писателю писать просто о «человеке», а не о политике.

Из агентурно-осведомительной сводки по 5 отделению Специального отдела ГПУ № 104 от 20 февраля 1926 года