Для человека булгаковского поколения мотив крови вообще не мог восприниматься независимо от еврейской темы1. Ибо к мифическому употреблению евреями христианской крови (в основном, зверски замученных младенцев) общественное внимание в России было привлечено громким «делом Бейлиса» (1911—1913). И СРА, желая как можно более надежно опорочить евреев в общественном мнении, вызвать к ним волну «народного гнева», породила обширнейший массив литературы, в которой такое употребление «неопровержимо доказывалось»2.
«Мальчика держали в наклонном положении, и, вырезав ему на плече кожу, в гривенник, кривым ножом открыли ему шейную вену и собирали кровь в таз»3.
«Ободрали обои и нашли потайной шкаф, вделанный в стену, в котором висел зарезанный младенец вниз головкой и стояла под ним чаша с налившеюся кровью»4.
«Далее следовала рана в шею. Через шею выпустили всю кровь — больше пяти стаканов. Скоту резники перерезают шею, оттуда, по еврейскому верованию, выходит душа. После шейной раны, как установлено проф. Косоротовым, последовал перерыв. Убийцы собирали кровь, фонтаном лившуюся из шейной раны»5.
При этом необходимо помнить о том, что писал в свое время Зеев Жаботинский: «вера в ритуальные убийства распространена не только среди правых. В нейтральной, беспартийной массе, даже интеллигентной, тоже далеко еще не искоренилось это подозрение»6. Жаботинский в этой связи приводил характерную формулировку благожелательных сомневающихся: «Конечно, мы не сомневаемся, вы и ваши близкие об этом не знаете. Но... может быть, ваши раввины знают? Мало ли таких древних религий, в которых высшие таинства известны только немногим посвященным?»7. Характерно замечание в письме А.А. Кублицкой-Пиоттух к М.П. Ивановой от 29 октября 1913 года: Бейлис, если «и виновен, не суду его судить человеческому?»8.
Скорее всего, что отношение Булгакова к реальности «ритуального убийства» складывалось именно в этом контексте и в такой системе доказательств. Поэтому вполне логично предположение, что навязчиво протянутый через весь роман — в связи с деятельностью Воланда и его свиты — мотив крови был для Булгакова связан ассоциативно с еврейской темой как таковой. Так, например, обмывание Маргариты (в начале главы 23) кровью, а затем розовым маслом отсылает к обряду очищения в еврейском религиозном обиходе — микве, восторженное, хотя и неверное описание которой9 оставил Б.В. Розанов в «Уединенном»10. Страницы, посвященные микве, насыщенные острыми сексуальными деталями, безусловно, относятся к числу самых запоминающихся в этой книге. И, видимо, Булгаков умышленно сохранил в тексте знаки, позволяющие вспомнить именно о микве в розановском описании, основанном на эротическом возбуждении.
Вокруг бассейна горят свечи; Маргариту окатывают Гелла и Наташа, Коровьев же может стоять лишь у дверей комнаты с бассейном; Маргарита одна принимает участие в омовении... Характерно и то, что Булгаков фактически воспроизвел розановскую синтагму: в обоих случаях за омовением следует описание бала, бального зала с колоннами и полета.
В «Мастере и Маргарите» опущен вопрос о том, чьей кровью омывают королеву бала. Стоит его задать, и текст переключится к совершенно иной регистр. Но у Булгакова этого нет, хотя «кровавая миква» — это такое же святотатство по отношению к установлениям иудейской религии, как черная месса — по отношению к установлениям христианской. Ассоциативное же сближение еврейского обряда и крови дополнительно характеризует ход булгаковской мысли.
Особую роль в нашем случае играет книга В.В. Розанова «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» (1914). Несмотря на явный антисемитизм и «провалы нравственного чувства» (Г.П. Федотов), это сочинение написано мастерски. Трудно предположить, что Булгакову оно было неизвестно. Розанов всегда был на виду, ибо — единственный из известных писателей — демонстративно солидаризировался с антисемитами, выступив со статьями даже в киевском «Двуглавом орле» — органе погромном и во всех отношениях неприличном11.
В книге о «крови» страстное припадание к «иудейским тайнам (летом 1913 года, возвращаясь из Сахарны, Розанов специально заезжал в Киев), каббалистическое истолкование расположение ран на голове мальчика А. Ющинского сочетались с мотивами крови и отрезанной головы. Как и в случае с «Сатанистами XX века», сопоставление текстов из книги Розанова и романа Булгакова заставляет предположить прямое заимствование
Примечания
1. Книги типа: Эверс Г.Г. Во власти стихий. М., 1909 («библиотека ужаса», б), где мотив кровавых жертвоприношений отделен от еврейской темы, были довольно редки. Эверс: «И все пили свежую кровь, смешанную с крепким ромом. Омерзительный напиток, но пьешь его и тянет пить все больше и больше...» (Указ. соч. С. 42). СРА активно использовала подобные описания, соединяя их с «еврейской темой». Кстати, впоследствии Г. Эверс стал одним из активных сценаристов нацистского кино, автором фильма о Хорсте Весселе.
2. Перечислим только специальные книги и брошюры: Розыскания о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их. Спб., 1844; Голицын Н.И. Употребляют ли евреи христианскую кровь? Варшава, 1879; Лютостанский И.К. Вопрос об употреблении евреями-сектаторами христианской крови для религиозных целей в связи с вопросом об отношениях еврейства к христианству вообще. М., 1876; Он же. Об употреблении евреями (талмудистскими сектантами) христианской крови для религиозных целей: Всемирная энциклопедия: В 2-х т. 3-е изд. Спб., 1901; Даль В.И. Записка о ритуальных убийствах. Спб., 1913; Замысловский Г.Г. Умученные от жидов. 2-е изд. Спб., 1914; Изуверное убийство: Разоблачение греческого монаха Неофита, бывшего иудейского раввина. Спб., 1913; Лорен А. Дамасское ритуальное убийство. Харьков, 1913; Пра—ос М. Что такое ритуальное убийство? По новейшим данным. Киев, 1913; Пранайтис И.Б. Тайна крови у евреев: Экспертиза. Спб., 1913; Буткевич Т.И. О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых ритуальных убийствах. Харьков, 1914; Бутми Н.А. Догмат крови. Спб., 1914; Книга монаха Неофита: Христианская кровь в обрядах современной синагоги. Спб., 1914; Дунин-Борковский Н.Д. Жертвы изуверной религии: Для вечной памяти человечеству о замученных жидами детях и взрослых христианах. Спб., 1914 (Библиотека Общества изучения иудейского племени, № 5 б); Монах Неофит о тайне крови у иудеев в связи с учением каббалы. Спб., 1914; Розанов В.В. Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови. Спб., 1914. Теме ритуального убийства был посвящен антисемитский роман С.С. Окрейца «Тайны наших дней» (Земщина. 1913, авг.—сент.; отд. изд. нами не обнаружено). Известен также замысел романа на тему ритуального убийства Е.А. Шабельской: «Дело Цимеса: Большой религиозно-политический роман из современной жизни» (гл. 1—2 были опубликованы в «Колоколе» в дек. 1913 — янв. 1914 г.). Обвинение в ритуальном убийстве оказалось весьма устойчивым. «Так в 1926 году в Дагестане, в городе Дербенте начался погром евреев, потому что разнеслись слухи, что евреи убили двух нееврейских мальчиков для выцеживания крови. Через два дня мальчики были привезены в Дербент живыми и здоровыми из города Баку, куда, как оказалось, они потихоньку сбежали от родителей к своим родственникам» (Ларин Ю. Евреи и антисемитизм в СССР. М.; Л., 1929. С. 34). Очевидно, выход русского перевода «Кровавой шутки» в 1928 г. был вызван практической необходимостью. Даже в 1993 г. «Правда» доказывала, что убийство двух монахов 18 апр. 1993 г. было ритуальным; см.: Герасимов Д. Сатанинское племя: Кто стоит за убийцей иноков // Правда, 1993, 5 мая. Примечательно, что этот автор пишет и о Булгакове: Герасимов Д. В пределах вечности: Кровь и огонь в «Мастере и Маргарите» // День. 1992, 26 апр. — 2 мая. № 17.
3. Лютостанский И.К. Об употреблении... Т. 1. С. 77.
4. Там же. С. 116; указано, что «факт не подтвердился», но рядом же: «факт несомненен».
5. Доклад Г.Г. Замысловского по делу о ритуальном убийстве Андрея Ющинского // Вестник Союза русского народа. 1913, 26 нояб. № 166. С. 11.
6. Жаботинский В. Избранное. Jerusalem, 1978. С. 117.
7. Там же.
8. Литературное наследство. Т. 92. Александр Блок: Новые материалы и исследования. М., 1982. Кн. 3. С. 422.
9. Ср., впрочем, с резко негативным отношением к микве: Розанов В.В. «Ангел Иеговы» у евреев: Истоки Израиля. Спб., 1914. С. 20—23. Характерно, что здесь миква ассоциирована с кровью (стричь ногти до тела, до крови), являлась аналогом мужского обрезания («нож, кровь, мука и поцелуй»).
10. Розанов В.В. Уединенное. 2-е изд. Пг., 1916. С. 47—55.
11. См.: Андрюша Ющинский // Двуглавый орел (Киев). 1913, 30 окт.; Недоконченность суда около дела Ющинского // Там же. 1913, 17 нояб. На это в Киеве не могли не обратить внимания: Розанов был знаменит. См. также статьи Розанова: Андрюша Ющинский // Земщина. 1913, 5 окт.; Наша «кошерная печать» // Там же. 1913, 22 окт. Пасть ниже «Земщины» и «Двуглавого орла» было просто не возможно.
Подробнее об антисемитизме Розанова и реакции общественности см.: Иванова Е. Об исключении В.В. Розанова из Религиозно-Философского общества; Доклад Совета и прения по вопросу об отношении общества к деятельности В.В. Розанова // Наш современник. 1990, № 10. С. 101—122. См. также: Гиппиус З.Н. Живые лица. Прага, 1925. Вып. 2. С. 77—78. По мнению З.Н. Гиппиус, выступление Розанова в «Земщине» состоялось «не без помощи Ф<лоренского>» (Гиппиус З.Н. Указ. соч. С. 75—76), которого она назвала «самым умным и жестоким», последнее слово давая вразрядку. Впрочем, о «сухой, высокомерной, жестокой церковности» Флоренского писал и сам Розанов во втором коробе «Опавших листьев» (1915). Гиппиус, ссылаясь на сестру Флоренского, приводила такие его слова: «если бы я не был православным священником, а евреем, я бы сам поступил, как Бейлис, т. е. пролил бы кровь Ющинского».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |