«...вечно хочет зла и вечно совершает благо».
М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита» (Эпиграф)
Пересечение «параллельных» в полифонии романа. До сих пор мы все время говорили о приемах Булгакова и часто видели, как эти художественные примы подсвечены у него гротеском и иронией. Вся русская литература (и Пушкин и Достоевский, так часто упоминаемые в тексте романа «Мастер и Маргарита») пронизана не только идеями гуманизма, но и самоиронией, не только жалостью к судьбе человека, но и смехом над слабостями человеческой природы. Еще Черт у Достоевского пытается донести такую мысль, что воплощение духа Зла в земной жизни не проходит для него самого — его «воплощения» — без последствий («воплощаюсь, так и принимаю последствия», — хочет сказать своим каламбуром Черт). Такие ироничные высказывания Достоевского в романе «Братья Карамазовы», хоть и посредством Черта — существа инфернального, тем более удивительны, что у Булгакова в сцене приготовлений к балу мы тоже находим вдруг дьявола Воланда страдающим от ревматизма (и понимаем, что это явная отсылка Булгакова нас, читателей, к Достоевскому). Как и Черт, который у Достоевского жалуется на ревматизм, Воланд у Булгакова подозревает у себя ту же болезнь, а может даже и что-то посерьезнее, — но также свойственное только человеку, что вызывает у Маргариты поистине человеческое сочувствие.
Но в полифонии романа Булгакова сцена с жалобами духа Тьмы — Воланда на ревматизм параллельна у него не только сцене из романа Достоевского. Этот же мотив звучит у Булгакова и в одной из сцен «Пилатовых глав» «Мастера и Маргариты», где «телесно» страдает уже Понтий Пилат, у которого непомерно болит голова, а Иешуа (дух Света) своим сочувствием снимает эту боль. Таким образом, по художественной логике Булгакова — и дух Зла (Воланд) и дух Добра (Иешуа) — оба берут на себя все боли и грехи человеческие («воплощаюсь, так и принимаю последствия»), тем самым и делая добро («совершая благо»).
Дьявол, конечно, делает добро (и в этом — уже есть каламбур) — в том его понимании, в каком евангелие и антиевангелие могут сходиться и расходиться, как параллельные, которые традиционно никогда не пересекаются. Но вот вдруг сошлись у Булгакова — в теме сочувствия земной судьбе человека. Тема милосердия и заступничества — ключевая у Булгакова: «Я попросила вас за Фриду только потому, что имела неосторожность подать ей твердую надежду. Она ждет, мессир, она верит в мою мощь. И если она останется обманутой, я попаду в ужасное положение. Я не буду иметь покоя всю жизнь» (гл. 2), — вступается Маргарита за Фриду еще до того, как она просит у мессира за Мастера.
Если понимать, где именно параллельные прямые (как и двойные смыслы каламбура) сходятся в романе Булгакова, то в этой связи, таинственный каламбур Коровьева о свете и тьме, о котором лукаво упоминает Воланд и о котором так много спорят литературоведы в своих трудах о «Мастере и Маргарите», приоткрывается нам вдруг со всей очевидностью. А сходятся они безусловно в теме сочувствия. Тогда и каламбур о свете и тьме (как перифразе добра и зла) легко обнаруживается в самом романе. Булгаков оставил нам эту загадку как некую мистификацию. А ее разгадка лежит совершенно на поверхности. Булгаков положил разгадку на самое видное место, как в каком-нибудь детективе. И положил он ее ни куда-нибудь, а прямо в эпиграф своего романа, в котором сатана признается, собственно, в своем фиаско. Однажды он пошутил, что «вечно хочет зла и вечно совершает благо», и вот продолжает шутить уже несколько дольше, чем он это предполагал.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |