Александр Сергеевич Пушкин и юридическая наука, казалось бы, вещи несовместимые. С его именем мы связываем поэзию, музыку, графику, но правоведение?.. И тем не менее это так.
«Святому братству» лицеистов без малого два века.
Доколе сердце в нас свободно
И чести внятен строгий глас,
Дадим же руки ежегодно
Мы освящать сей день меж нас.
Эти строчки Пушкин прочел на встрече лицеистов в 1822 году — 19 октября.
Царскосельский лицей был открыт в 1811 году по проекту крупного юриста своего времени М.М. Сперанского. Сперанский руководил составлением Полного собрания законов Российской империи в 45 томах и Свода законов в 15 томах. Создавая лицей, он хорошо понимал роль юридических знаний в образовании будущих государственных служащих.
Александр Пушкин окончил шестилетний курс этого закрытого учебного заведения, в его аттестации значилось: «оказал успехи... в праве естественном, частном и публичном, в гражданском и уголовном — хорошие... в государственной экономии и финансах — весьма хорошие...».
Так что А С. Пушкин по образованию юрист. Из двадцати восьми лицеистов девятнадцать стали чиновниками различных ведомств: финансов, юстиции, просвещения...
Иван Пущин — «товарищ милый, друг прямой», как называл его поэт, поступил на службу в Петербургскую уголовную палату, а впоследствии стал судьей уголовного департамента Надворного суда в Москве. «Первый честный человек, который когда-либо сидел в русской казенной палате», — отзывался о нем современник.
Михаил Яковлев, которому Пушкин писал «люблю тебя душою...», был артистически одаренным человеком: пел, музицировал, сочинял романсы и мог на потеху друзьям изобразить директора или кого-нибудь из преподавателей. Он поступил в Министерство юстиции, а затем во 2-е отделение Собственной его Императорского Величества канцелярии по составлению законов, которую к тому времени возглавил М.М. Сперанский.
Михаил Лукьянович был верным другом Пушкина, почитателем его поэтического таланта. Незадолго до дуэли именно к нему обратился Александр Сергеевич за помощью. Он показал другу анонимный пасквиль — «диплом ордена рогоносцев». Яковлев, хорошо знакомый с типографским делом, сразу же определил, что анонимка была исполнена на бумаге, изготовленной за границей. Он объяснил другу, что такой бумагой пользуются только иностранные посольства. Конечно, он не мог предвидеть роковых последствий этого разоблачения. Он хотел помочь другу, душа которого была истерзана злобными интригами.
Шесть выпускников лицея поступили на дипломатическую службу, где было необходимо юридическое образование. «Счастливец первых дней» — Александр Горчаков, нежно любимый поэтом, стал одной из самых ярких фигур в политической жизни России. «Тебе рукой Фортуны своенравной, — предсказывал Пушкин, — указан путь и счастливый, и славный». Предсказание сбылось: имя Горчакова знала «вся Европа». Талантливый дипломат внушал уважение не только друзьям, но и недругам России, таким, как Меттерних и Бисмарк.
Несмотря на то, что А.С. Пушкин оставил службу в министерстве иностранных дел, его юридическое образование сказалось на его творчестве. Скажем, по роману «Дубровский» можно изучать особенности русского судоустройства начала XIX века. А его исторические изыскания по «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки» — это тщательное расследование. Он ездил по местам походов Емельяна Пугачева. Так однажды, отправившись из Петербурга 17 августа 1833 года, он прибыл в Оренбург 18 сентября и на другой день вместе с Владимиром Далем, служившим в то время в Оренбурге чиновником особых поручений при губернаторе, отправился в село Берды в надежде встретиться с живыми свидетелями пугачевского восстания. Пушкин разыскал современницу Пугачева — 75-летнюю казачку Бунтову. Даль написал об этой встрече так: «В Бердах мы отыскали старуху, которая знала, видела и помнила Пугачева. Пушкин разговаривал с нею целое утро; ему указали, где стояла изба, обращенная в золотой дворец, где разбойник казнил нескольких верных долгу своему сынов отечества; указали на гребни, где, по преданию, лежит огромный клад Пугача, зашитый в рубаху, засыпанный землей и покрытый трупом человеческим, чтобы отвесть всякое подозрение и обмануть кладоискателей, которые, дорывшись до трупа, должны подумать, что это — простая могила. Старуха спела также несколько песен, относившихся к тому предмету, и Пушкин дал ей на прощание червонец».
Уже позже, после возвращения из путешествия, в Болдине, Пушкин писал жене: «В деревне Берде, где Пугачев простоял шесть месяцев... нашел 75-летнюю казачку, которая помнит это время, как мы с тобою помним 1830 год. Я от нее не отставал, виноват: и про тебя не подумал. Теперь, надеюсь, многое привести в порядок, многое написать и потом к тебе с добычею».
Работая над «Историей Петра», Пушкин внимательно изучал его законодательные акты и сопровождал их собственными комментариями, частенько оценивая как «варварский указ», «тиранский закон»... Оценивая указ Петра I от 5 февраля 1722 года, Александр Сергеевич писал: «Петр издал манифест и указ о праве наследства, т. е. уничтожил всякую законность в порядке наследства и отдал престол на произволение самодержавца». По всей вероятности, роль Петра в истории России Пушкин как историк и исследователь оценивал двояко. «Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности или по крайней мере для будущего, вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика». Весьма любопытна оценка Пушкиным Екатерины, с которой я, историк сегодняшнего дня, полностью согласилась, с удивлением прочтя свои мысли в четких пушкинских фразах. «Современная история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиною кротости и терпимости, народ, угнетенный помещиками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношении с философами ее столетия — и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России».
Работа над историей Петра вынуждала Пушкина обращаться даже к запрещенной в России литературе. В Королевской библиотеке в Стокгольме хранятся подлинные письма Пушкина дипломату Густаву Нордину. Фотокопии этих писем, движимые любовью к поэту, шведы передали в Публичную библиотеку имени М.Е. Салтыкова-Щедрина. Письма были по-французски, в одном из них он писал:
Соблаговолите, сударь, принять мою искреннюю благодарность за Вашу любезную контрабанду. Простите ли Вы мне, если я еще Вас затрудню?
Мне было бы весьма необходимо иметь книгу о Германии этого негодника Гейне.
Смею ли я надеяться, что вы будете так добры, что достанете также и ее?
Примите, сударь, уверение в моем высоком уважении.
А. Пушкин.
Густав Нордин состоял секретарем шведско-норвежского посольства в России в тридцатых годах прошлого столетия. В дневнике Пушкина есть такая запись: «Вчера (17 декабря 1834 г.) вечер у S. Разговор с Нордином о русском дворянстве — о гербах, о семействе Екатерины 1-й».
Этот разговор мог происходить или в салоне у А.О. Смирновой, или у Е.М. Хитрово, в доме австрийского посланника графа Фикельмона и его жены, известной красавицы графини Фикельмон, дочери Е.М. Хитрово. «Вся животрепещущая жизнь европейская и русская политическая, литературная и общественная имела верные отголоски в этих двух родственных салонах», — писал друг Пушкина князь П.А. Вяземский. По его словам, в салоне Фикельмон «и дипломаты, и Пушкин были дома».
Нордин был в курсе работы Пушкина над историей Петра I и привозил ему Гейне, запрещенного в России цензурой. В донесении министру Веттерштедту о дуэли и смерти Пушкина от 6/18 февраля 1837 года Нордин с глубоким уважением к таланту поэта и грустью сообщил: «Император поручил ему написать Историю Петра Великого, и г. Пушкин в последние годы занимался изучением и исследованиями, необходимость коих вытекала из столь огромной задачи; те, кому довелось познакомиться с отрывками, написанными им уже на эту тему, способную действительно вдохновить русского историка, вдвойне оплакивают его преждевременную кончину».
Несомненно, что Пушкин не мог пройти мимо воззрений Гейне, который писал, что Россия принесет свободу Европе, эта мысль привлекала его внимание.
Но и другая мысль волновала его. В мае 1835 года он написал черновик «Плана статьи о правах писателя». Пушкин был первым в России писателем, который жил на свой гонорар, и, естественно, его интересовали вопросы литературной собственности, права писателя, издателя, наследников и предел прав цензуры. Все эти вопросы он представил на рассмотрение Бенкендорфу. Александр Сергеевич Пушкин — поэт-пророк, он, кажется, успел сказать все и предупредить обо всем.
Читая и перечитывая А.С. Пушкина, нельзя не восхищаться неисчерпаемой глубиной и многогранностью гения поэта-мыслителя.
В последний раз он присутствовал на лицейской годовщине за четыре месяца до роковой дуэли. А после его трагической гибели лицейские годовщины потеряли всякий смысл для его друзей.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |