Есть ученик, а кто учитель?

Или как заставить поверить в свою картину мира?

Мастер как подставной мастер

Можно ли отношения между мастером и Иванушкой Бездомным рассматривать как отношение мастер — ученик? С первого взгляда с этим можно было бы согласиться, ведь именно так мастер дважды именовал своего соседа по клинике для душевнобольных.

В первый раз такое обращение встречается перед расставанием героев в главе 30-й («Пора! Пора!»):

«— Прощай, ученик, — чуть слышно сказал мастер и стал таять в воздухе. Он исчез, с ним вместе исчезла и Маргарита».

В тот раз мастер дал ученику совет написать продолжение о Понтии Пилате:

«Иванушка просветлел и сказал:

— Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, — Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, — я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.

Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:

— А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!»

Во второй раз мастер называет своим учеником уже профессора Понырева в его сне, который повторялся у Ивана Николаевича каждый год во время весеннего праздничного полнолуния.

«Тогда в (лунном — А.Я.) потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это — номер сто восемнадцатый, его ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:

— Так, стало быть, этим и кончилось?

— Этим и кончилось, мой ученик, — отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:

— Конечно, этим. Все кончилось и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.

Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне».

Однако, учеником является тот, кто обучается чему-либо под руководством наставника. Состоялось ли хоть одно занятие мастера с Иванушкой Бездомным, из которого поэт мог бы почерпнуть какие-то знания? Нет, это наглядно видно в главе 13-й «Явление героя». Тогда, может быть, мастер передал соседу свой роман о Понтии Пилате, и, разбираясь в нем, Иван самостоятельно постигал мастерство «угадывания»?¹ Опять нет. Мастер в первый раз сжег роман за полгода до встречи с Бездомным. Когда же Воланд вернул произведение автору, то роман не прожил даже одного дня. Вечером Азазелло выполнил поручение дьявола, забрал мастера и Маргариту и сжег квартиру, а с ней в том числе и восстановленный роман. Так что, когда мастер прощался с Иванушкой в клинике для душевнобольных, произведения снова не было.

Таким образом, мастер ни самостоятельно не обучал Ивана Бездомного, не передавал соседу свой роман, учась по которому бывший поэт мог бы овладеть новыми знаниями и навыками. Вот и получается, что мастер самовольно, т. е. безосновательно, провозгласил себя наставником, а Ивана Николаевича своим учеником.

Тем не менее, такое впечатление о существовании отношения мастер — ученик сразу возникает у читателя, ибо располагается на авансцене и никем не отрицается. Ни Иванушка Бездомный, ни профессор Понырев не возражали, чтобы мастер их так называл. Однако, как мы выяснили, такое впечатление будет обманчивым. Посмотрим тогда, что же находится в глубине сцены.

Воланд как реальный мастер

Теперь посмотрим на Воланда, мог ли он быть наставником Ивана Бездомного. Дьявол сразу уже в 1-й главе («Никогда не разговаривайте с неизвестными») изложил двум литераторам на Патриарших прудах свои взгляды. Миром управляет Бог², кроме того, существовал Иисус³ и существует дьявол⁴. Во 2-й главе («Понтий Пилат») Воланд сделал Ивана Бездомного своего рода очевидцем событий в Ершалаиме 14 нисана: допроса прокуратором Иешуа и оглашения Понтием Пилатом приговора. И в подтверждение своей правоты дьявол привел в 3-й главе еще «седьмое доказательство».

Будут ли речи Воланда и его рассказ передачей знаний для Ивана Бездомного? Да, так как поэт полностью поверил в их правдивость⁵. А подкрепил Ивана Бездомного в уверенности, что все было так, как поведал дьявол, мастер восклицанием, что он все из рассказа Воланда угадал в своем романе о Понтии Пилате⁶.

Далее, в клинике для душевнобольных Бездомный видит во сне казнь Иешуа Га-Ноцри. Правда, перед сном, еще находясь в полудреме, поэт слышит голос, похожий на голос Воланда, и видит, как проходит Бегемот⁷. С одной стороны, конечно же, можно сказать, что во сне всякое может присниться, и поэтому содержанию снов нельзя верить. Но, с другой стороны, Степан Лиходеев увидел как в зеркале, висевшем в передней, проходили персонажи, которые потом материализовались в его спальне. Поэтому вполне можно предположить по аналогии, что нечистая сила может не только двигаться в зеркалах, но и во снах. А это может указывать, что Воланд вторгся в сны Иванушки Бездомного и продолжил повествование ему теперь уже новой сцены — казни Иешуа Га-Ноцри.

А вот о содержании третьей и четвертой сцен — убийстве Иуды и погребении Иешуа — Иванушка Бездомный не знал, т. к. их он не видел ни во сне, ни из чтения Маргаритой глав восстановленной рукописи. Став профессором Поныревым, он видел только конец романа, показанный в Эпилоге:

«От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.

— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?

— Ну, конечно не было, — отвечает хриплым голосом спутник, — тебе это померещилось.

— И ты можешь поклясться в этом? — заискивающе просит человек в плаще.

— Клянусь, — отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.

— Больше мне ничего не нужно! — сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес».

Поэтому если профессор Понырев последует совету мастера: «Вы о нем продолжение напишите!», то сам сможет «угадать» содержание промежуточных глав сожженного романа, так же как до этого он лицезрел казнь Иешуа Га-Ноцри.

Зачем нужен ученик?

Воланд в романе «Мастер и Маргарита» продолжает традицию изображения дьявола в литературе, представленную сначала сатаной в Книге Иова, а затем Мефистофелем в «Фаусте» фон Гете. Дьявол всегда с помощью лжи и обмана стремится завладеть людскими душами. Установление атеистического общества в стране Советов его не устраивает. Ведь вместе с утверждением взгляда о небытии Бога и Иисуса, предают отрицанию и его — дьявола⁸. А Воланд бы хотел, чтобы не только верили в его существование, но и среди людей утвердилась картина, желаемая для сатаны.

В мире есть Бог, который всем управляет с помощью двух ведомств⁹. Одно возглавляет Воланд, и другое Иешуа. Причем и это важно, они равны между собой¹⁰. Иисус должен восприниматься как Иешуа, который никогда не считал себя Сыном Божьим¹¹ и не воскресал после смерти.

Представляя Ивану Бездомному доказательство верности такого взгляда, Воланд совершает это не бесцельно, а желая убедить поэта, что тот образ Иисуса, как действительно жившего человека, который поэт изобразил в поэме¹², подтверждается свидетельством очевидца, коим является дьявол. И тем превратить Ивана Николаевича в своего апологета, который будет защищать такую «прелестную» картину мира. Причем Воланд как бы уходит на второй план, а на первый выступает мастер, который провозглашает Ивана своим учеником и, следовательно, продолжателем.

В Эпилоге, хотя повествователь бодро заявляет: «Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и вылечился». Однако, Понырев, будучи абсолютным невеждой¹³, за каких-то семь лет показал феноменальные результаты¹⁴. Он окончил вуз и стал не простым сотрудником института истории и философии, а целым профессором! Такое благоприятствование уже было показано в романе «Мастер и Маргарита», и оно сопутствовало мастеру, чтобы он написал роман о Понтии Пилате. Началось же все с выигрыша по облигации, которую мастер достал из корзины с грязным бельем¹⁵. А наличие грязи указывает на следы присутствия Воланда¹⁶.

Булгаков не уточнил, по каким темам Иван Николаевич защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Но успешная их защита указывает, что предложенные темы были одобрены диссертационными советами и утверждены высшей инстанцией. Нельзя исключить вариант, что, полагая Иешуа и Пилата реальными людьми, жившими в начале нашей эры в Палестине, историк Понырев, во-первых, защищался по этой теме, и, во-вторых, не имел препятствий для научных исследований по этой теме и, конечно же, представления своей точки зрения на лекциях и в научных публикациях. Так изображение Иисуса в образе Иешуа могло получить широкое распространение в стране Советов.

Можно было бы возразить, словами из «Эпилога», что «Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и вылечился». Но вылечиться Понырев мог от воздействия «гипнотизеров». Однако наказ написать продолжение о Понтии Пилате Бездомный получил не от Воланда, а от мастера. А последний во время написания романа никак не был связан с дьяволом, о чем мастер сам поведал соседу в клинике. Так что ничего не мешало профессору Поныреву исследовать и публиковать научные работы по Ближнему Востоку в античный период. А разве не этого желал бы Воланд?

Таким образом, мы видим, что дьявол представил иную версию евангельских событий, отличную от принятой в христианстве, и у него появилась возможность ее распространения в СССР. Своими действиями в романе Воланд указывает на свою тождественность и с сатаной из Библии, и с Мефистофелем из «Фауста». Дьявол использует обман, чтобы убедить людей в правильности его версии истории. Однако, Воланд Булгакова действует масштабнее своих предшественников.

Примечания

1. «Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон. Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал: — О, как я угадал! О, как я все угадал!» (Глава 13 «Явление героя»)

2. «— Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле? — Сам человек и управляет, — поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос — Виноват, — мягко отозвался неизвестный, — для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?» (Глава 1-я «Никогда не разговаривайте с неизвестными»)

3. «И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал: — Имейте в виду, что Иисус существовал». (Глава 1-я «Никогда не разговаривайте с неизвестными»)

4. «— Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет предъявлено». (Глава 3-я «Седьмое доказательство»)

5. «— <...> Он лично с Понтием Пилатом разговаривал. Да нечего на меня так смотреть! Верно говорю! Все видел — и балкон и пальмы. Был, словом, у Понтия Пилата, за это я ручаюсь». (Глава 6-я «Шизофрения, как и было сказано») «— Так слушайте же: вчера вечером я на Патриарших прудах встретился с таинственною личностью, иностранцем не иностранцем, который заранее знал о смерти Берлиоза и лично видел Понтия Пилата. <...> Кроме того, — никем не перебиваемый Иван говорил все с большим жаром и убедительностью, — он лично был на балконе у Понтия Пилата, в чем нет никакого сомнения». (Глава 8-я «Поединок между профессором и поэтом»)

6. «Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон. Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал: — О, как я угадал! О, как я все угадал!» (Глава 13 «Явление героя»)

7. «Дом скорби засыпал. <...> Теперь Иван лежал в сладкой истоме и поглядывал то на лампочку под абажуром, льющую с потолка смягченный свет, то на луну, выходящую из-за черного бора, и беседовал сам с собою. <...> Подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана: — Так кто же я такой выхожу в этом случае? — Дурак! — отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта. Иван, почему-то не обидевшись на слово «дурак», но даже приятно изумившись ему, усмехнулся и в полусне затих. Сон крался к Ивану, и уж померещилась ему и пальма на слоновой ноге, и кот прошел мимо — не страшный, а веселый, и, словом, вот-вот накроет сон Ивана, как вдруг решетка беззвучно поехала в сторону, и на балконе возникла таинственная фигура, прячущаяся от лунного света, и погрозила Ивану пальцем». (Глава 11-я «Раздвоение Ивана»)

8. «— А дьявола тоже нет? — вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича. — И дьявола... — Не противоречь! — одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая — Нету никакого дьявола! — растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, — вот наказание! Перестаньте вы психовать». «— Позвонить? Ну что же, позвоните, — печально согласился больной и вдруг страстно попросил: — Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет предъявлено». (Глава 3-я «Седьмое доказательство»)

9. «Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?» (Глава 1-я «Никогда не разговаривайте с неизвестными») «Маргарита вздохнула еще раз и сказала: — Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она удушила своего ребенка. <...> — Ни в коем случае, — ответил Воланд, — дело в том, дорогая королева, что тут произошла маленькая путаница. Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Не спорю, наши возможности довольно велики, они гораздо больше, чем полагают некоторые, не очень зоркие люди... <...> — Молчи, черт тебя возьми! — сказал ему Воланд и продолжал, обращаясь к Маргарите: — Но просто, какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству? Итак, я этого делать не буду, а вы сделайте сами». (Глава 24-я «Извлечение мастера»)

10. Просьбы Иешуа Га-Ноцри, переданные через Левия Матвея Воланду, указывают на равенство сторон. «Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый — Ба! — воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, — менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость? <...> — Он прочитал сочинение мастера, — заговорил Левий Матвей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. <...> — Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, — в первый раз моляще обратился Левий к Воланду». (Глава 29-я «Судьба мастера и Маргариты определена»)

11. «— Кто ты по крови? — Я точно не знаю, — живо ответил арестованный, — я не помню моих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец...» (Глава 2-я «Понтий Пилат»)

12. «И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича — изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, — но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж». (Глава 1-я «Никогда не разговаривайте с неизвестными»)

13. — <...> Ну вы, конечно, человек девственный, — тут гость опять извинился, — <...> Впрочем, вы... вы меня опять-таки извините, ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный? — Бесспорно, — согласился неузнаваемый Иван. (Глава 13-я «Явление героя») В чем же проявилось в романе невежественность Ивана Бездомного? Во-первых, ничего из того, что рассказывал ему Берлиоз, поэт не знал. «Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду». (Глава 1-я «Никогда не разговаривайте с неизвестными») Во-вторых, он не имел никакого представления о философе Канте, хотя бы когда он жил. — Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! — совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич. <...> — Но, — продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза и обращаясь к поэту, — отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас! (Глава 1-я «Никогда не разговаривайте с неизвестными») В-третьих, он не был на представлении оперы Гуно «Фауст». «— Ну вот... ведь даже лицо, которое вы описывали... разные глаза, брови! Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?» (Глава 13-я «Явление героя»)

14. В Эпилоге указывается, что прошло несколько лет. «Прошло несколько лет, и граждане стали забывать и Воланда, и Коровьева, и прочих». (Эпилог) Их можно вычислить. Когда произошли события, описанные в романе, Ивану Бездомному было двадцать три года. «— Мне двадцать три года, — возбужденно заговорил Иван, — и я подам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! — отнесся он отдельно к Рюхину». (Глава 6 «Шизофрения, как и было сказано») В Эпилоге профессору Поныреву лет тридцать или тридцать с лишним. «Каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, под вечер появляется под липами на Патриарших прудах человек лет тридцати или тридцати с лишним. Рыжеватый, зеленоглазый, скромно одетый человек. Это — сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев». (Эпилог) Следовательно, прошло семьи или чуть больше семи лет.

15. «— Вообразите мое изумление, — шептал гость в черной шапочке, — когда я сунул руку в корзину с грязным бельем и смотрю: на ней тот же номер, что и в газете! Облигацию, — пояснил он, — мне в музее дали. Выиграв сто тысяч, загадочный гость Ивана поступил так: купил книг, бросил свою комнату на Мясницкой... и нанял у застройщика в переулке близ Арбата... <...> Нанял у застройщика две комнаты в подвале маленького домика в садике. Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате». (Глава 13-я «Явление героя»)

16. «Воланд широко раскинулся на постели, был одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече». (Глава 22-я «При свечах») «Поразило Маргариту то, что Воланд вышел в этот последний великий выход на балу как раз в том самом виде, в каком был в спальне. Все та же грязная заплатанная сорочка висела на его плечах, ноги были в стоптанных ночных туфлях. Воланд был со шпагой, но этой обнаженной шпагой он пользовался как тростью, опираясь на нее. Прихрамывая, Воланд остановился возле своего возвышения...» (Глава 23-я «Великий бал у сатаны») «Воланд молча снял с кровати свой вытертый и засаленный халат, а Коровьев набросил его Маргарите на плечи». (Глава 24-я «Извлечение мастера»)