Творчество Михаила Афанасьевича Булгакова — без преувеличения подвиг человека, который, несмотря на самые неблагоприятные условия жизни, смог до конца остаться настоящим Художником, верным своим принципам. Это было очень непросто, так как на протяжении 1920—1930-х годов в СССР вырабатываются новые формы и механизмы государственного воздействия на литературные процессы. Ими становятся постановления ЦК ВКП(б) по вопросам литературы и искусства, дискуссии, организованные в Комакадемии, открытые дискуссии в печати. Выстраивалась продуманная политическая линия, направленная на медленное и планомерное огосударствление литературы. Речь шла именно о руководстве литературой со стороны государства. Для этого нужны были рычаги управления, аппарат, организация. Такая организация сложилась в 1934 г.: был создан Союз писателей, своего рода «министерство» литературы. Писателям и поэтам диктовали темы, вопрос свободы слова стал неактуальным. Тому, кто отстаивал право художника на вдохновение, приходилось жертвовать очень многим: карьерой, материальным благополучием, даже жизнью. Булгаков это прекрасно понимал, но свобода слова была для него обязательным условием, без которого настоящий писатель не может существовать. В знаменитом письме Правительству он перечислил все основные черты своего творчества. Первая и самая главная — «борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти ни существовала»1. «Вот одна из черт моего творчества, — писал Булгаков, — и ее одной совершенно достаточно, чтобы мои произведения не существовали в СССР. Но с первой чертой в связи все остальные, выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски (я — МИСТИЧЕСКИЙ ПИСАТЕЛЬ), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противупоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное — изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина»2. Такая позиция «помогла» Булгакову упрочить репутацию «неблагонамеренного», «попутчика», даже «контрреволюционера». И отношения с высшей властью у него складывались очень непросто.
Проблема «художник — власть» — вечная проблема в искусстве. Она очень важна для понимания закономерностей развития творчества М.А. Булгакова. В критической литературе, посвященной данной проблеме, из драматических произведений рассматривают пьесы 1930-х годов — «Кабала святош» и «Александр Пушкин», без сомнения, связанных данной проблемой (некоторые литературоведы даже применяют термин «дилогия о Мольере и Пушкине», хотя сам Булгаков никогда эти пьесы дилогией не называл). Но этот конфликт зарождается в творчестве Булгакова гораздо раньше, еще в 1920-х годах в пьесе «Багровый остров», которую можно считать как бы мостиком от пьес 1920-х годов к пьесам 30-х. Пьесы 20-х годов злободневны и актуальны для своего времени — пьесы 30-х затрагивают проблемы вечные. Одним из немногих исследователей творчества Булгакова, кто заметил это, была А.И. Филатова: «В «Багровом острове» намечена трагическая тема художника, которая займет прочное место в творчестве Булгакова 30-х годов. <...> Современная писателю действительность 20-х годов с теми ее явлениями, которые Булгаковым воспринимались как неприемлемые и крайне опасные для будущего искусства, занимали в нем центральное место»3.
Наша первоочередная задача — исследовать особенности конфликта трех данных пьес, объединенных одной проблемой, и проследить, как с течением времени трансформируются образы и мотивы булгаковских пьес, связанные с тематикой взаимоотношения творческой личности и власти. Достижение этой цели возможно при решении следующих задач:
— путем анализа культурно-исторического контекста определить причины обращения М. Булгакова к «вечной» проблеме «художник — власть»;
— проанализировать этапы развития конфликта в трех данных пьесах и определить его особенности в каждом конкретном случае;
— рассмотреть системы образов, на которых решается основной конфликт;
— выявить вспомогательные способы раскрытия основного конфликта.
Обращение к культурному контексту нужно для лучшего понимания причин обращения Булгакова к данной теме, его трактовки центральных образов в анализируемых пьесах. Поэтому нами вкратце освещается история создания и постановки булгаковских пьес.
Существуют документальные исследования, полностью посвященные теме взаимоотношений Булгакова с высшей властью (например, работы В.И. Сахарова «Михаил Булгаков: писатель и власть» и В.Б. Петрова «Аксиология Михаила Булгакова»). Это не входит в наши задачи. Мы обращаемся к анализу документального материала в том случае, если видим параллели между образами и ситуациями интересующих нас пьес и биографическими фактами. Это, на наш взгляд, подтверждает, что взаимоотношения художника с деспотической властью во все времена складывались драматически, подчеркивает актуальность конфликта.
По выражению А. Смелянского, «драматургические разработки судеб Мольера и Пушкина вплотную готовят художественную концепцию «Мастера и Маргариты» и пересекаются с романом во многих плоскостях»4. Поэтому по мере необходимости мы будем обращать внимание на сквозные мотивы, связывающие «Кабалу святош» и «Александра Пушкина» как с романом «Мастер и Маргарита», писавшимся параллельно с данными пьесами, так и с некоторыми другими произведениями Булгакова. Несомненна связь Булгакова с русской литературной традицией, особенно ясно эта связь видна в пьесе «Александр Пушкин» — в трактовке образа поэта и темы свободы. Поэтому нам представляется необходимым проследить эти связи в данном контексте. Также в анализируемых пьесах для лучшего понимания сути конфликта важны реминисценции, аллюзии, символы и своеобразный подход к описанию художественного пространства и времени, что мы и попытаемся отразить в работе.
Решение поставленных задач возможно методом анализа образно-композиционной системы названных пьес, объединенных общей проблемой. Пьесы, по мере наших возможностей, анализируются в соотнесении друг с другом, а также с другими произведениями Булгакова и основными принципами его творчества. По мере необходимости привлекается биографический материал, расширяющий наше представление о замыслах писателя и об отношении современников к творчеству Булгакова.
Один из лучших исследователей драматургического творчества М.А. Булгакова 30-х годов А.М. Смелянский писал: «Тема «Булгаков и советский театр 30-х годов» не изучена и даже не поставлена как следует»5. А тем не менее эта тема очень интересна, многогранна и важна, потому что ведет к пониманию «закатного» гениального романа «Мастер и Маргарита». Это заявление вполне справедливо и касается также и выбранной нами темы. Как правило, в большинстве работ, посвященных творчеству Булгакова, анализируемые нами пьесы рассматриваются изолированно друг от друга, не прослеживается несомненная трансформация мотивов и образов, отсутствует полный и разносторонний анализ особенностей конфликта «художник — власть» в каждом конкретном случае.
Среди работ о творчестве М. Булгакова, на которые мы опирались, можно выделить следующие. Целостное представление о жизненном и творческом пути писателя дают работы Л.М. Яновской «Творческий путь Михаила Булгакова» (1983), М.О. Чудаковой «Жизнеописание Михаила Булгакова» (1988), В. В Петелина «Михаил Булгаков: Жизнь. Личность. Творчество» (1990), А.М. Смелянского «Михаил Булгаков в Художественном театре» (1989), В.Г. Боборыкина «Михаил Булгаков: Книга для учащихся старших классов» (1997).
Также для объяснения мотивов обращения к какой-либо теме, для понимания авторской точки зрения, были важны документальные источники: переписка М. Булгакова с родными, близкими, деловая переписка, касающаяся непосредственно пьес. Эти письма представлены в книге «Михаил Булгаков. Письма. Жизнеописание в документах» (1989) и в 5 томе собрания сочинений М. Булгакова в 5-ти томах (1990). Личность писателя вырисовывается также из воспоминаний Л.Е. Белозерской-Булгаковой и дневника Е.С. Булгаковой.
В «Булгаковской энциклопедии» (1998) Б.С. Соколова подробно излагается история сценической жизни пьес Булгакова, а также приводятся документальные источники, недоступные нам в подлиннике, в основном рецензии современных Булгакову критиков, опубликованные при жизни писателя.
Очень ценными для нас были примечания А.А. Нинова к пьесе «Багровый остров» (1990): автор подробно рассматривает историю создания и постановки пьесы, отзывы о ней в печати, указывает на объекты пародии Булгакова, говорит о важности реминисценций в этой булгаковской пьесе, об источниках ее конфликта. Ю.В. Бабичева рассматривает «Багровый остров» с точки зрения жанра и отмечает его оригинальную структуру театра в театре. А. И Филатова в статье «Багровый остров» М. Булгакова: от памфлета к комедии-гротеску» (1995) рассматривает эволюцию замысла писателя и говорит о важном месте комедии «Багровый остров» в творчестве М. Булгакова. Д. И Золотницкий изучает данную пьесу в театроведческом аспекте, делая акцент на понимании замысла пьесы режиссером А.Я. Таировым. В работе В. Боборыкина «Багровому острову» отводится очень мало места; заявлено, но не доказано, что цензор Главного Репертуарного комитета Савва Лукич — зловещий образ, образ Дымогацкого сближается с образом автора, а образу Геннадия Панфиловича дается чрезмерно резкая оценка. Нам более близка точка зрения О. Есиповой, которая в статье «Пьеса «Дон Кихот» в кругу творческих идей М.
Булгакова» (1988) пишет о двойственности образа Дымогацкого, о проблеме выбора, связанной с ним.
Ценные наблюдения сделала А. Тамарченко в статье «Драматургическое новаторство Михаила Булгакова» (1990): автор анализирует драмы Булгакова с точки зрения и традиций, и новаторства, касаясь особенностей конфликта пьес «Кабала святош» и «Александр Пушкин», делая глубокие замечания о системе образов, сюжете и проблематике. А. Кораблев затрагивает философскую тему «Время и вечность в пьесах М. Булгакова» и во многом определяет особенности хронотопа пьес Булгакова и важность хронотопа для понимания конфликта. Черновики пьесы «Кабала святош», приведенные М. Чудаковой в работе «Архив Булгакова», позволяют понять противоречивость образа короля Людовика XIV. Наиболее полно пьеса проанализирована В. Боборыкиным: указано, что причины трагедии Мольера в кознях Черной Кабалы, производной от которых является немилость короля; говорится о параллелях «Кабалы святош» с современностью Булгакова, об органичном сочетании трагического и комического в пьесе. В. Петелин дает комментированный пересказ сюжета, указывая на особенности образа Мольера у Булгакова. Нет специальных работ, посвященных проблемам и особенностям конфликта «Кабалы святош», хотя почти все из перечисленных исследователей отмечают, что в основе пьесы вечная тема: искусство и власть. Привлекает своей глубиной статья Бабичевой Ю.В. о своеобразии тематики, системы образов и конфликта дилогии о Пушкине и Мольере (1985).
Критическая литература о пьесе «Александр Пушкин» более обширна, но интересующая нас тема раскрывается в большинстве работ только эпизодически. В «Булгаковской энциклопедии» Б. Соколова и «Жизнеописании Михаила Булгакова» М.О. Чудаковой говорится об истории создания и о своеобразии образа Дантеса, в книге Л. Яновской «Творческий путь М. Булгакова» об интересующей нас пьесе сказано мимоходом как об одной из пьес 30-х годов. В. Петелин дает подробный анализ-комментарий, но, на наш взгляд, несколько поверхностный и спорный (в частности, мы не согласны с трактовкой образа Николая I. Ю.Б. Неводов и О.Д. Есипова говорят об особенностях жанра пьесы: историко-биографическая пьеса — и трагедия.
В книге А.М. Смелянского «Михаил Булгаков в Художественном театре» говорится о своеобразии конфликта и упоминается об особенностях хронотопа пьесы «Александр Пушкин». А. Нинов, анализируя пьесу, в примечания к 3 тому собрания сочинений Булгакова в 5 томах делает интересные выводы об образах, в том числе и образе-символе — вьюге, конфликте, проводит параллель между судьбами Пушкина и Булгакова. Нами привлекались и документальные материалы: переписка соавторов М. Булгакова и В. Вересаева, которая дает возможность достоверно узнать точку зрения самого автора на пьесу. В статье А. Рабинянц «Из творческой истории пьесы М. Булгакова «Александр Пушкин» (1987) приводятся факты кропотливой работы Булгакова над документами, так как писатель не принимал на веру ни одного вывода современной ему пушкинистики. Также очень интересна статья Ерыкаловой И.Е. «Трагедия машет мантией мишурной» (1994), посвященная образам царей в пьесах М. Булгакова. В этой работе дается оригинальная трактовка образу Николая I. А. Гозенпуд в статье «Последние дни» (1988) отмечает важную роль и противоречивость образа Биткова, проводит параллель между судьбами Пушкина и Иешуа.
Мы обращались также к материалу диссертаций, посвященных драматургии Булгакова: «Проблема традиции и взгляды на художника, искусство и историю М.А. Булгакова-драматурга в 30-е годы» И.В. Григорай; «Драматургия М.А. Булгакова: формы взаимодействия с русской литературной традицией» О.А. Долматовой, «Проблема русской литературной традиции в драматургии М.А. Булгакова» Н.Е. Титковой. Авторы данных работ касаются интересующей нас темы, но под другим углом зрения; есть интересные выводы по интересующей нас проблеме, но есть и спорные, как нам кажется, утверждения.
Методолгической и теоретической основой диссертации послужили следующие труды: «Теория литературы» В.Е. Хализева (1999), где говорится о разновидностях конфликта, о традиционных и нетрадиционных конфликтах в мировой литературе; «Законы драматургии: теория и метод творчества» Л.А. Дмитриева. Так как Булгаков, создавая свои пьесы, продумывал до мелочей, как их можно будет поставить на сцене, очень ценной была и другая работа В.Е. Хализева — «Драма как род литературы» (1978). В ней драма рассматривается именно как театральное действо. Нами также привлекались традиционные суждения о конфликте Г.В.Ф. Гегеля, так как драмы Булгакова, будучи, несомненно, новаторскими, в то же время сохраняют тесную связь с традицией и «вечными» законами драматургии.
Нет специальных работ, посвященных хронотопу драмы, поэтому мы исходили из положений исследования М.М. Бахтина «Формы времени и хронотопа в романе», пытаясь применить их к интересующим нас пьесам.
Задачи работы определили ее структуру. Наша работа состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы. В первой главе рассматривается проблематика и конфликт пьесы «Багровый остров». Излагается история постановки пьесы на сцене Камерного театра, анализируется сложная структура пьесы — театр в театре, так как это важно для понимания конфликта. Дается достаточно подробная характеристика системы образов, на которых решается основной конфликт — «художник — власть». Это образ директора современного Булгакову театра, образ молодого драматурга, а также образ цензора, который должен дать разрешение на постановку пьесы. Упоминаются вспомогательные конфликты и коллизии. Так как «Багровый остров» — пародия, необходимо было указать объекты пародии, что глубже, на наш взгляд, раскрывает замысел автора. Также говорится о сквозных мотивах и автореминисценциях, дающих более глубокое понимание идеи Булгакова.
Вторая глава посвящена дальнейшему развитию конфликта «художник — власть» в творчестве Булгакова на примере пьесы «Кабала святош». История постановки пьесы в Художественном театре и конфликт Булгакова с К.С. Станиславским проливают свет на отношение Булгакова к главному герою, учителю многих поколений драматургов — Мольеру. На образах Мольера, короля Людовика XIV, прислужников Кабалы раскрываются причины трагедии Мольера, близкие и понятные самому автору «Кабалы святош». В данной пьесе для полного раскрытия конфликта, для придания ему всемирно-исторического масштаба очень важную роль играют символы, хронотоп и тема судьбы, что отражено в работе.
Третья глава посвящена анализу пьесы «Александр Пушкин». Говоря об этапах развития конфликта пьесы «Александр Пушкин», мы попытались описать разнообразие приемов, с помощью которых создается образ Пушкина, хотя самого главного героя на сцене нет. Этот новаторский прием отмечали многие исследователи творчества Булгакова. На образах других героев, как ненавидящих поэта, так и сочувствующих ему, раскрывается своеобразие и многогранность конфликта пьесы о последних днях жизни Пушкина, о трагедии не только творческой личности, но и всего общества в целом. В этой пьесе, как и в предыдущей, во многом помогают понять замысел автора хронотоп и символы.
Итак, научная новизна исследования заключается в том, что мы попытаемся в полном объеме рассмотреть эволюцию конфликта «художник — власть» в драматургии М. Булгакова на примере пьес «Багровый остров» (1926), «Кабала святош» (1929) и «Александр Пушкин» (1934—1935). Надеемся, что анализ пьес в соотнесении друг с другом и другими произведениями Булгакова помогут выявить точку зрения автора на данную проблему.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что наблюдения и выводы, сделанные в нем, расширяют и углубляют наши представления о взглядах Булгакова на судьбу художника и его взаимоотношения с высшей властью, о непреходящем характере данного конфликта, его глобально-историческом масштабе.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования отдельных положений работы при разработке методических пособий, посвященных особенностям конфликта драматического произведения, спецкурса по творчеству Булгакова. Практическая ценность диссертации заключается и в возможности дальнейших исследований на основе сделанных в ней выводов об особенностях булгаковских драм. Основные положения работы были изложены в статьях и выступлениях на научных конференциях ДГУ в 2004—2005 гг.
Примечания
1. Булгаков М. Мастер и Маргарита. Письма / Собр. соч. в пяти томах. Т. 5. — М.: Худ. лит., 1990. — С. 446.
2. Там же. — С. 446.
3. Филатова А.И. «Багровый остров» М. Булгакова: от памфлета к комедии-гротеску // Творчество Михаила Булгакова. Исследования. Материалы. Библиография. Кн. 3. — Спб.: Наука, 1995. — С. 41.
4. Смелянский А.М. Статья-послесловие к 3 тому собр. соч. М.А. Булгакова. — М.: Худ. Лит., 1990. — С. 596.
5. Там же. — С. 595.
| К оглавлению | Следующая страница |