Прошло пятьдесят лет после публикации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», однако дискуссия о его замысле продолжаются до сих пор. Трактовка произведения различна в зависимости от идеологии критика, времени изучения текста: одни исследователи полагают, что в романе не отражены новые идеалы человека и поэтому дают ему негативном оценку, другие — что роман является выдающимся философским произведением с великими гуманистическими идеалами. Произведение рассматривают также как религиозный текст, причем исследователи не пришли к единому мнению о том, противоречит текст романа христианской морали или нет. Единственное, в чем критики единодушны, — это высокое литературное качество текста. Независимо от того, в каком аспекте изучается роман, вопрос всегда тот же самый — что хотел Булгаков донести до читателя? Общепринятого ответа на этот вопрос до сих пор нет, интерпретация образов инфернальных героев нам представляется ключевой для понятия замысла романа.
Инфернальные герои романа рассматриваются в многочисленных работах, посвященных его изучению. Общепризнанно, что Воланд — самый сложный и спорный герой романа, возглавляющий инфернальную группу и руководящий ее поступками. Однако существуют разные мнения о его миссии в Москве и сущности: является ли он традиционным дьяволом или, наоборот, существом, несущим благо людям. Существует точка зрения, в соответствии с которой Воланд является манипулятором, причиняющим ущерб окружающим. Однако ей противостоит позиция, согласно которой зло для Воланда — средство осуществления правосудия. Что касается самой свиты, то ее членов, по мнению исследователей, объединяет использование иронии. Помимо этого, у каждого из этих членов своя роль: Коровьев выступает как правая рука Воланда, Азазелло — как агрессор-искуситель, Бегемот — как шут, Гелла — как служанка. Дискуссионным продолжается оставаться вопрос о прототипах этих героев, их намерениях. Лингвопрагматический анализ речевых актов инфернальной группы может помочь решить вопрос о мотивах их поступков.
В том, что касается речевых стратегий и тактик, можем утверждать, что лингвисты единодушны в их определении. Речевая стратегия соотносится с конечной целью говорящего, а речевая тактика — речевой ход на пути ее достижения. Недостаточно исследовано понятие речевой субстратегии;
отсутствует общепринятая классификация речевых стратегий и тактик. Обозначения речевых стратегий, субстратегий и тактик в данном исследовании будет осуществляться с учетом намерений говорящего, то есть с учетом целей и задач инфернальных героев.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |