Глава III. Специфика авторской модальности в «театральном романе» М.А. Булгакова

Цель исследования формулируется следующим образом: применив созданную на базе теории авторской модальности как функционально-семантической категории методику анализа, выявить специфику авторской модальности в «Театральном романе» М.А. Булгакова.

Выбор данного произведения в качестве материала исследования обусловлен несколькими причинами как собственно лингвистического, так и этико-эстетического плана.

В качестве первой причины (общего характера) можно назвать необходимость ликвидировать сложившуюся диспропорцию в соотношении работ, исследующих творческое наследие М.А. Булгакова: так, восьмидесятые годы можно с уверенностью назвать «булгаковским десятилетием» в литературоведении — такое количество работ, посвящённых творчеству и личности, биографии М.А. Булгакова, было создано за названный период¹; а в 1991 году (год столетия М.А. Булгакова) I Булгаковская конференция состоялась в Лейпциге, что, безусловно, свидетельствует о международном признании таланта писателя.

Такое повышенное внимание учёных можно объяснить тем, что в 80-е годы (на волне политических изменений) началось массовое издание произведений М.А. Булгакова и произошло следующее: обычно путь современного писателя открыт для читателя, который может проследить эволюцию его творчества, рассматривая произведения в хронологической последовательности, к тому же, функционируя, произведения постепенно обрастают комментариями, становятся объектом исследования специалистов, что способствует определению соответствующего «общественного статуса» писателя и его произведений, Булгаков же для массового читателя открылся «вдруг» — неожиданно, одномоментно (характерно, что в жизни писателя очень многое происходило вдруг, неожиданно) — и сразу привлёк к себе внимание, во-первых, глубоким своеобразием творческой манеры и, во-вторых, удивительной прозорливостью, доходящей порой до уровня пророчества. Так произведения и — как выяснилось — непростая судьба писателя на десятилетие стали объектом пристального внимания литературоведов.

Вместе с тем, работы лингвистического плана, где бы анализировался язык произведений, практически отсутствуют (за исключением отдельных статей²). И если первый и последний романы — «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» — хотя бы в некоторых аспектах анализировались в лингвистическом плане, то «Театральный роман» оказался вне области внимания исследователей.

В качестве одной из причин такого невнимания к произведению можно назвать его формальную незавершённость. Так, по мнению Э. Проффер, американского исследователя творчества М.А. Булгакова, «открытая концовка» «Театрального романа» приводит к невозможности его художественной оценки (об этом см.: Proffer E. Bulgakov: Life & work. — Ann Arbor, 1984. — XVI. — 670 p.). Но, как нами установлено в результате проведённого исследования, формальная незаконченность «Театрального романа» не приводит к разрушению единства и целостности произведения, более того, композиционно это произведение представляет собой удивительно гармоничную конструкцию, что покажет анализ композиционной организации произведения на основе категории авторской модальности. К тому же открытый финал произведения оправдан содержательно и эмоционально, на что обращает внимания А.М. Смелянский, работы которого посвящены исследованию «театрального пласта» творчества М. Булгакова и его взаимоотношений с театром: «Фраза, оборванная на полуслове, становится сильнейшим эмоциональным финалом романа. Главное, действительно, сказано, а дальше — тишина» [Смелянский 1990, с. 679].

Второй причиной, затрудняющей исследование художественного мира «Театрального романа», является, на наш взгляд, его «концентрированная» прототипичность — большое количество легко узнаваемых прототипов персонажей, так что постоянно существует опасность, уйдя от художественных особенностей произведения, увлечься выяснением соотношения персонажей и реальных личностей, то есть углубиться в биографический аспект работы, что и отражается в имеющихся литературоведческих исследованиях.

Таким образом, можно полностью согласиться с А. Ниновым, утверждающим, что «Театральный роман» ещё ждёт углублённого исторического и художественного истолкования, подробного реального комментария» [Нинов 1986, с. 109].

Следовательно, при всём многообразии имеющихся материалов о творчестве М.А. Булгакова нельзя говорить о создании целостной картины, отражающей художественный мир писателя. К тому же существенно обостряет ситуацию дискуссионность, постоянно сопровождающая процесс исследования.

Учитывая сложившуюся ситуацию, одной из задач данной работы мы считаем выявление специфики индивидуальной языковой системы писателя (проецирующейся в виде языка конкретного произведения и отражающей картину мира личности, особенности его художественного сознания) с целью внести некоторые уточнения и дополнения в формирующуюся систему представлений о творчестве одного из величайших писателей XX столетия — М.А. Булгакова, что представляется существенным как в лингвистическом, так и в литературоведческом планах.

Крайне существенно также, что в собственно лингвистическом плане именно «Театральный роман» представляется наиболее интересным в аспекте исследования авторской модальности, так как по причине сложной организации системы произведения, характерной для творческой манеры М.А. Булгакова в целом, обусловившей имплицитный характер рассматриваемой категории, выявление последней необходимо (ибо авторская позиция является последней «смысловой инстанцией» в произведении), но возможно только путём проведения глубинного целостного анализа произведения (в предыдущей главе было доказано, что анализ ХП на основе категории авторской модальности есть один из путей комплексного анализа литературного произведения).

Таким образом, анализ произведения М.А. Булгакова на основе категории авторской модальности представляется наиболее адекватным специфике художественной системы писателя, описанием которой, думается, и необходимо предварить конкретный анализ отдельного произведения.

Примечания

1. См., например, работы М.О. Чудаковой, А.М. Смелянского, С.А. Ермолинского и др., сборники статей, вышедшие в Москве, Ленинграде, Томске и других городах, а также многочисленные отдельные статьи в периодических изданиях. Кроме того, в период с 1984 по 1990 годы в Ленинграде четырежды проводились Булгаковские чтения.

2. Например, ст. Ю.М. Лотмана (1986), Т.Г. Винокур (1979).