Пожалуй, наиболее известный на Украине храм в честь Рождества Христова — «шевченковская» церковь на Почтовой площади в Киеве.
По одной из версий, это одна из старейших церквей Киева, основанная в 1011 году. Впрочем, документ, на котором основывается это предположение, историками считается недостоверным. Так что можно уверенно писать, что первая церковь с этим названием и примерно на этом месте упоминается в источниках в 1543 году (есть упоминания более ранние, но установить местоположение той церкви невозможно). В 1564-м, 1717-м и в 1743 годах её вновь отстраивали (предыдущие, вероятно, сгорели). Последняя церковь была несчастливой — её строили более сорока лет, но в 1804 году она уже пришла в такую ветхость, что грозила завалиться от ветра.
В 1805 году деревянную церковь разобрали, а в 1809—1811 годах отстроили в камне по проекту первого городского архитектора Андрея Меленского, автора многих культовых и гражданских сооружений. Он, например, построил Никольскую церковь на Аскольдовой могиле, колокольню церкви Спаса на Берестове, Контрактовый дом, памятник Магдебургскому праву.
Длительность строительства во многом объяснялась неудачно выбранным местом — новую церковь сдвинули в сторону реки, но при производстве земляных работ выяснилось, что здесь пролегала деревянная труба водопровода XVIII века, вокруг которой возникло заболоченное место. Пришлось отводить воду и насыпать «подушку» из щебня. К тому же у общины было мало средств, и протоиерею о. Михаилу (Луценко) пришлось приложить немалые силы к их сбору — он уговорил пожертвовать часть заработка даже местного нищего! Освятили церковь в 1814 году.
Церковь была построена в характерном для Меленского стиле — классическом, с обязательными портиками (они были предусмотрены изначальным проектом, но реально пристроены только в 1825 году и не ионические, а тосканские) и при этом с округлой (восьмигранной) формой основного объёма здания. С северной стороны к храму была пристроена небольшая двухъярусная колокольня. В 1837—1841 годах к храму был пристроен тёплый (отопляемый) придел в честь св. Сергия Радонежского.
Изначально портик выходил на дорогу к Лавре, а сторона, повёрнутая к горе, была заглублена в склон ниже его уровня. После пожара 1811 года новый Подол бы перепроектирован «квадратно-гнездовым» способом, и тыльный вход оказался обращён к новой Александровской улице (сейчас она разделена на улицы Грушевского, Владимирский Спуск и Сагайдачного), причём он занял часть тротуара (почему это важно, будет рассказано ниже). Бывший же главный вход оказался скрыт застройкой нынешней Почтовой площади (такой же объект есть в Москве — здание Центросоюза работы Ле Корбюзье, повёрнутое центральным входом на Новокировский проспект, который так и не был построен).
6 и 7 мая 1861 года в церкви состоялось прощание киевлян с прахом Тараса Шевченко, который перевозили из Санкт-Петербурга в Канев. При большом скоплении людей молебен служили благочинный приходских церквей Подола о. Пётр (Лебединцев) (основатель журнала «Киевская старина») и настоятель храма Иосиф Желтоножский. Для этого им потребовалось получить разрешение от митрополита Арсения (Москвина) и генерал-губернатора Иллариона Васильчикова. По воспоминаниям Лебединцева «на вопрос: кто покойник? получался ответ: «Мужик, но чин на нём генеральский»».
В 1884 году в этой же церкви отпевали Павла Чубинского — автора нынешнего гимна Украины.
В 1892 году вдоль церкви, по нынешнему Владимирскому спуску, была проложена первая в Российской империи линия электрического трамвая. Спуск довольно крутой, и лошади просто не справлялись с подъёмом вагонов. Позже остановка трамвая появилась и с другой стороны церкви — пути шли вдоль Днепра. Сто лет спустя неподалёку от церкви был установлен памятник киевскому трамваю.
Несмотря на то, что при Советской власти Шевченко был канонизирован как «революционный демократ», церковь всё же снесли в 1936 году. К этому времени она, правда, хотя и была внесена в реестр памятников, уже использовалась как общежитие.
В 2002—2003 годах церковь была восстановлена по проекту Юрия Лосицкого и Елены Мирошниченко. Нынешняя церковь представляет собой нечто среднее между изначальным проектом Меленского, восстановленным по эскизам, сделанным на стадии проектирования, и историческим видом, зафиксированным на фотографиях. Например, были воспроизведены предусмотренные проектом люкарны (окна в куполе). Тосканский ордер заменили дорическим; часть внешних украшений, предусмотренных проектом, не была воспроизведена. Естественно, были сделаны новые фрески, но тут произошла «авария»: подготовку выполнили к одному процессу (классическому — по сырой штукатурке), а расписали по-другому, более современному. В результате состояние фресок такое, как будто они 300 лет стояли без ремонта. Снаружи появился барельеф Шевченко, а внутри хранится его посмертная маска.
Поскольку застройка Почтовой площади перед Речным вокзалом была почти вся снесена ещё в советский период, оба входам в церковь доступны. Само здание храма расположено почти на том же месте, где оно было ранее, — учитывая существующую дорожную систему, её несколько сдвинули в сторону Подола.
Церковь использовалась УПЦ КП, а сейчас перешла к ПЦУ.
* * *
Выше мы указали, что размещение колоннады на части тротуара важно. Почему? А дело вот в чём.
В феврале 1919 года мимо церкви бежал от гайдамаков доктор Алексей Турбин, мобилизованный в петлюровскую армию и ставший очевидцем зверского убийства еврея около Николаевского моста. Во второй редакции «Белой гвардии» Михаил Булгаков описывает это так:
«У белой церкви с колоннами доктор Турбин вдруг отделился от чёрной ленты и, не чувствуя сердца, на странных негнущихся ногах пошел в сторону прямо на церковь. Ближе колонны. Ещё ближе... Спину начали жечь как будто тысячи взглядов. Боже, все заколочено. Нет ни души. Куда бежать? Куда? Вот оно сзади наконец, знакомое страшное:
— Стый!
Ближе колонны. Сердца нет.
— Стый! Сты-ый!
Тут доктор Турбин сорвался и кинулся бежать так, что засвистело в лицо.
— Тримай! Тримай його!!
Раз. Грохнуло. Раз. Грохнуло. Удар. Удар. Удар. Третья колонна. Миг. Четвёртая колонна. Пятая. Тут доктор случайно выиграл жизнь, кинулся в переулок».
(Забавно — на современном украинском должно быть наоборот: «стій» и «тримай», — украинская «и» произносится скорее как «ы».)
Колонн, разумеется, было четыре, о чём Булгаков не мог не знать, но не следует всё же забывать о том, что булгаковский Город и исторический Киев — не совсем одно и то же. Писатель любил поднапустить топографического туману... Кстати, сейчас церковь выкрашена в ярко-жёлтый цвет, но на старинных фотографиях видно, что она действительно была белой.
Вообще сцена убийства еврея в творчестве Булгакова встречается минимум трижды, а бегство по Сагайдачного описано также в более ранней повести «Необыкновенные приключения доктора»: «Я бежал у церкви с пухлыми белыми колоннами. Мне стреляли вслед. Но не попали».
Учитывая автобиографичность киевских произведений Булгакова, можно сказать, что колонны Рождественской церкви спасли будущего великого писателя.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |