1.3. Понятия «эмоциональный концепт» и «эмоциональная концептосфера»

1.3.1. Определения терминов «эмоциональный концепт» и «эмоциональная концептосфера»

В данном разделе рассматривается понятие ЭК как вид концепта на основе классификации по тематическому признаку (см. раздел 1.1.3). Как мы выяснили ранее, любые концепты могут существовать лишь в форме их совокупностей. Концептосфера эмоций (или эмоциоконцептосфера) является частью психологической концептосферы и представляет собой совокупность множества, как правило, вербализованных ЭК, состоящих друг с другом в сложных структурно-смысловых и функциональных отношениях и системно взаимодействующих друг с другом на основе определенных когнитивных моделей.

Эмоции являются важными фрагментами как научной, так и наивной языковой картин мира, что является основанием для выделения эмоциональной языковой картины мира [Бабенко 1995: 65—66; Шаховский 1995: 72—73]. «Эмоциональная картина мира — это оценочная деятельность человеческого сознания при ментальном освоении фрагментов мира. Осмысление этого мира всегда сопровождается классификационно-квалифицирующими ментальными поступками человека», — отмечает Н. Красавский [Красавский 2001: 73]. По его мнению, компонентами эмоциональной картины мира являются эмоциональные представления, эмоциональные понятия и эмоциональные концепты. Она проецируется в нашем языковом сознании, поскольку само ее существование (зарождение и дальнейшее развитие) в определенной степени обусловлено языком, поэтому ее фрагменты, как правило, оязыковлены. Эмоциональную языковую картину мира (ЭЯКМ) мы понимаем как совокупность образов, ассоциаций, символов, представлений, восприятий и ощущений, а также, как правило, вербализованных понятий и концептов, отражающих внутренний, психический мир человека. Основной единицей ЭЯКМ является ЭК.

В понимании В.В. Леонтьева эмоциональными концептами являются «национально специфичные ментальные корреляты любых базовых эмоций, а также высказываний, относящихся к категории эмотивных» [Леонтьев 2000: 27]. Н.А. Красавский предлагает следующее определение ЭК: «это этнически, культурно обусловленное, структурно-смысловое, как правило, лексически и/или фразеологически вербализованное образование, базирующееся на понятийной основе, включающее в себя помимо самого понятия образ, культурную ценность и функционально замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации предметы (в широком смысле слова) мира, вызывающие пристрастное отношение к ним человека» [Красавский 2001: 60].

Опираясь на данное толкование, сформулируем рабочее определение ЭК: «ЭК — это сложное структурированное когнитивно-ментальное образование, проецирующее психические переживания человека; как правило, вербализованное, культурно и этнически обусловленное и включающее в себя понятийный, образный и ценностный компоненты».

Рассмотрим вышеперечисленные компоненты содержания данного определения. Ядром ЭК, как и любого другого концепта является его когнитивный, ментальный компонент. ЭК базируется на эмоциональном понятии. Н. Красавский определяет эмоциональное понятие как «человеческую мысль, фиксирующую признаки, свойства ментальных, эмоционально насыщенных с точки зрения их квалификатора явлений, отличающихся от противоположных им рационально оцениваемых человеком явлений», основанное «на перцептивных образах реального мира» [Красавский 2001: 74]. Эмоциональное понятие — это представление человека о каком-либо предмете или явлении, которое рефлексируется человеческим сознанием, поскольку многие из них мыслятся эмоционально.

Эмоциональный концепт культурно и национально обусловлен. Он зарождается в конкретной национальной общности на определенном этапе ее развития. Этническая специфика ЭК определяется обычаями, традициями, стереотипами мышления и поведения, особенностями быта, складывающимися на всем протяжении развития этнической общности. Учет данных социокультурных характеристик применяется в этнографических, исторических, лингвокультурологических исследованиях.

1.3.2. Формы вербальной репрезентации эмоциональных концептов

ЭК как знаковые элементы представляют собой, как правило, вербализованные фрагменты языковой картины мира. Высокая плотность вербализации эмоций может быть объяснена их социально-психологической релевантностью для жизнедеятельности человека. Ученые, рассматривающие проблему вербализации концептов (например, Кубрякова 1999: 7—8; Hudson 1991: 9—11), утверждают, что действительно значимые для культуры концепты находят словесное выражение в каждом языке. Тем не менее, концепты как «смысловые сгустки» могут иметь скрытую форму своего существования; нередко они оказываются «рассеянными» в том / ином языке [Красавский 2001: 69]. Об этом свидетельствует наличие эмотивных лакун в различных языках.

ЭК реализуются в речи с помощью лексических, фразеологических, грамматических, стилистических средств выражения. Но именно лексические средства языка считаются важнейшим инструментом формирования и развития феномена ЭК, т. к., по утверждению А. Вежбицкой, «наличие слова (отдельной лексической единицы) служит прямым свидетельством существования понятия, а при его отсутствии имеются, в лучшем случае, лишь косвенные свидетельства» [Вежбицкая 1999: 294]. Слово — это не только базисная номинативная единица, но также один из способов хранения информации в человеческом сознании.

С прагматико-семасиологической точки зрения вербальные знаки классифицируются учеными на нейтральные и эмотивные [Бабенко 1989; Шаховский 1988], в зависимости от наличия или доминирования в их содержательно-смысловой структуре логического или эмоционального семантического компонента. В.И. Шаховский предлагает следующую классификацию лексических единиц, вербализующих эмоциональное понятие:

1) обозначение, или прямая номинация (радость, страх и т. п.);

2) описание, или дескрипция (дрожащие руки, слезы и т. д.);

3) выражение, или экспликация. Данный тип вербализации эмоций принято считать собственно эмотивами. Эмотив — языковая единица, в семантической структуре которой имеется эмоциональная доля в виде семантического признака, семы, семного конкретизатора, значения, благодаря чему эта единица адекватно употребляется всеми носителями языка для выражения эмоционального отношения / состояния говорящего. [Шаховский 1988: 25]. К ним относятся, например, инвективы и аффективы [Op. cit.: 31].

Любая концептосфера, в том числе и эмоциональная, лингвистически объективирована различными номинативными техниками. Согласно В.Н. Телии, номинацию принято классифицировать на 1) первичную/прямую, 2) вторичную и 3) косвенную. Ее первый класс образует относительно небольшое количество слов. Память человека ограничена, а познаваемый мир безграничен, поэтому человек «экономит» на языковых средствах при вербализации осваиваемого им мира, осуществляя переносы наименований уже распредмеченных фрагментов действительности по ассоциации, функциям или принципу смежности. Данный лингвокогнитивный процесс приводит к появлению вторичных и косвенных обозначений, количество которых значительно превосходит количество прямых языковых номинаций. Вторичные и косвенные номинации служат для лингвистов наиболее важным информационным источником, т. к. их анализ позволяет вскрыть мотивационные основы переноса наименований с одних объектов мира на другие, увидеть закономерности функционирования и взаимодействия разных концептосфер того или иного языка [Телия 1990: 336].

Представим лексические средства объективации ЭК, выявленные В.И. Шаховским и В.Н. Телией, в виде схемы.

Схема 4. Лексические средства объективации эмоциональных концептов

Эмоциональная концептосфера знаково оформлена преимущественно вторичной и косвенной номинациями (метафора, метонимия). Они представляют собой процесс и результат оценочного переосмысления языковых сущностей и часто оказываются более подходящими языковыми средствами по сравнению с прямыми обозначениями. Как утверждает А.А. Уфимцева, «аппарат косвенной номинации — наиболее гибкий и универсальный инструмент номинативной деятельности, посредством которого человек может не только обозначать новые стороны или новые аспекты рассмотрения фрагментов действительности, но и выражать тонкие и мельчайшие их подробности» [Уфимцева 1977: 92]. Обнаружение подобного рода номинаций и ассоциативных отношений всегда культурно релевантно: в разных языках прослеживаются различные предпочтения в выборе объектов метафоры. Ими оказываются наиболее психологически и культурно обусловленные феномены на данном этапе развития нации. Отсюда очевидна важность лингвокультурологического анализа косвенных номинаций (в особенности метафорических и метонимических) для изучения духовной жизни этнического социума.

Таким образом, ЭК находят свое вербальное выражение с помощью различных языковых единиц, но в первую очередь лексических. Изучение способов вербализации концептов представляет собой, по мнению многих исследователей, наиболее доступный способ выявления их содержания.

1.3.3. Классификации эмоциональных концептов

В разделе 1.1.3. представлены основные типологии концептов. Согласно классификации по тематическому признаку, ЭК являются структурными единицами психологической концептосферы. В свою очередь, ЭК могут быть классифицированы на основании критериев типологии эмоций (см. раздел 1.2.2) и по общим типологическим признакам концепта.

Дискурсная классификация ЭК

С точки зрения функционирования в различных видах дискурса ЭК могут классифицироваться по аналогии с понятиями на обиходные / обыденные, научные и художественные. При этом сфера применения ЭК (быт, художественное творчество, научный текст) актуализирует определенные конституенты его структуры. Для научного ЭК характерна максимальная «проработанность» понятийного признака. Наименее актуальным оказывается образный компонент. Однако он является облигаторным в когнитивной структуре обиходных и художественных концептов. Контекстуальный анализ слов, обозначающих ЭК в художественном и обиходном дискурсах, обнаруживает образность и оценочность представлений наивных носителей языка об эмоциях (выраженных, например, в метафорических описаниях), в отличие от терминологических наименований эмоций.

Структурно-семантическая классификация ЭК

В зависимости от способов вербализации, ЭК классифицируются на лексические и фразеологические [Бабушкин 1996: 15]. В настоящей работе объектом исследования являются лексические ЭК.

Социологическая классификация ЭК

Суть социологического критерия заключается в охвате той или иной идеей, концептом определенного количества людей. Согласно данной типологии, ЭК являются универсальными, общечеловеческими концептами, поскольку психические переживания свойственны всем людям без исключения. Однако они также могут быть классифицированы как индивидуальные (например, индивидуально-авторские) и групповые, в частности национальные и этнические. Социологически ориентированная типология провоцирует возникновение вопроса об универсальности / специфичности ЭК в разных языковых сообществах.

Психологическая классификация ЭК

Психологическая классификация ЭК основана на принципе классификаций эмоций на базовые и периферийные [Изард 1980; Витт 1983, 1984 и др.] (подробнее см. раздел 1.2.3). По мнению Н. Красавского, базовыми могут быть как обозначения эмоций, так и их концепты. К критериям базисности ЭК лингвист относит 1) словарный статус доминанты соответствующей лексемы, оязыковляющей тот / иной концепт (данные синонимических словарей); 2) время появления и употребления соответствующего слова в качестве номинации психического переживания (этимологические данные); 3) функционирование конкретного номинанта эмоции в качестве метаязыкового средства определения значения номинаций эмоций (лексикографические данные); 4) семасиологический статус номинанта эмоции (гипероним); 5) индекс ассоциаций и словоупотреблений номинантов эмоций в языке (данные ассоциативных словарей и словарей частотностей) [Красавский, 2001: 451].

Согласно классификации эмоций по принципу первичности — периферийности, к базовым ЭК можно отнести ЛЮБОВЬ, РАДОСТЬ / СЧАСТЬЕ, ГНЕВ, ПЕЧАЛЬ, СТРАХ [Shaver 1987]. В настоящей работе они являются объектом исследования и анализируются в качестве национально-этнических и индивидуально-авторских художественных концептов (с точки зрения дискурсной и социологической классификаций) и лексических концептов (с точки зрения структурно-семантической классификации).

1.3.4. Структура эмоционального концепта

Поскольку ЭК определяется как сложное структурированное интегративное образование, рассмотрим основные компоненты его структуры. Напомним, что большинство отечественных лингвистов выделяют в структуре концепта три компонента: понятийный, образный и оценочный [Карасик 1996; Слышкин 2000, 2004 и др.]. Так как ЭК является разновидностью концепта на основе тематического признака, в его структуре также должны присутствовать перечисленные компоненты.

Иная точка зрения представлена в работах западных лингвистов. Венгерский ученый З. Кевечеш, работающий в традиции метафорических моделей Дж. Лакоффа [Kövecses 1986, 1988, 1990, 2000], на протяжении многих лет исследует проблему ЭК. Он также отмечает многомерность данного феномена и выделяет в его структуре следующие компоненты:

1) концептуальные метафоры;

2) концептуальные метонимии;

3) родственные понятия (концепты);

4) когнитивную модель [Kövecses 2008: 132].

Очевидно, что каждая из этих теорий имеет ряд преимуществ и недостатков. Чтобы наиболее полно и адекватно представить знания об эмоциях, предпримем попытку интегративного подхода. В нашем понимании структура ЭК имеет полевую организацию. Опираясь на теории о структурной организации концепта В.И. Карасика [1996], Г.Г. Слышкина [2000], Ю.С. Степанова [1997], И.А. Тарасовой [2003], смоделируем структуру эмоционального концепта:

Схема 5. Структура эмоционального концепта

В центре ЭК находятся его понятийные характеристики. Ядро ЭК представлено эмоциональным понятием, включающем в себя дефиницию номинанта ЭК и его этимологические признаки. ЭК обладает широкой образно-оценочной периферией, реализованной в языке концептуальными метафорами, метонимиями (согласно З. Кевечешу) и их оценочными характеристиками. Компоненты ЭК состоят друг с другом в сложных структурно-смысловых и функциональных связях. Рассмотрим более подробно основные компоненты в структуре ЭК.

1.3.4.1. Понятийное ядро

Как было отмечено выше, в основе ЭК лежит вербализованное эмоциональное понятие. Субстантивно выраженная лексическая единица (далее ЛЕ), обозначающая эмоцию, называется номинантом эмоции.

Существует два подхода к анализу содержания эмоционального понятия: смысловой, сторонниками которого являются А. Вежбицкая, Л.Н. Иорданская, и метафорический, предлагаемый американскими исследователями Дж. Лакоффом и М. Джонсоном [см. подробнее: Апресян 1995: 454—457].

Суть смыслового подхода состоит в дефинировании номинанта эмоции с помощью определенных прототипных моделей. А. Вежбицкая, например, использует для этой цели язык семантических примитивов [Вежбицкая 1997: 326—375], сущность которого заключается в составлении ограниченного списка метаязыковых средств. В качестве примера приведем толкование, которое получает ЭК «happiness» на языке семантических примитивов в статье А. Вежбицкой «Defining Emotion Concepts» [1992]:

X feels happy

X feels something

sometimes a person thinks something like this:

something good happened to me

I wanted this

I don't want other things

because of this, this person feels something good

X feels like this [Wierzbicka 1992: 551].

В основе метафорической модели толкований лежит ряд принципов:

1) фундаментальные человеческие понятия организуются в терминах одной или нескольких ориентационных метафор;

2) метафора служит средством осмысления того или иного понятия (concept) только благодаря ее эмпирическому основанию;

3) в основе метафоры лежат разные физические и социальные явления [Лакофф, Джонсон 2004: 400—401].

В качестве иллюстрации также приведем пример дефинирования ЭК «happiness» посредством когнитивных метафор:

Happy is up; sadness is down (счастье — верх; грусть — низ).

I'm feeling up. — Я в приподнятом настроении.

That boosted my spirits. — Это подняло мое настроение.

My spirits rose. — У меня поднялось настроение.

You are in high spirits. — Вы в хорошем (букв. высоком) настроении [Лакофф, Джонсон 2004: 396—397].

К достоинствам метафорического подхода Ю.Д. Апресян относит возможность «отразить внутреннюю семантическую компаративность слов, обозначающих эмоции, и ввести в описание, помимо самих этих слов, большие группы связанных с ними метафорических выражений». Однако «метафора принимается за конечный продукт лингвистического анализа [...]; между физической мотивацией и самой метафорой отсутствует языковое, семантическое звено» [Апресян 1995: 456], и это, по мнению лингвиста, является основным недостатком теории Дж. Лакоффа.

На наш взгляд, применение метафор действительно целесообразно при описании сущности ЭК. Однако метафорический способ толкования последних не может заменить словарной дефиниции, объясняющей понятие на уровне логики. Мы полагаем, что метафорические описания ЭК должны применяться в рамках анализа образной составляющей ЭК.

Понятийное содержание ЭК может меняться с течением времени, поскольку культурное и временное пространство также подвержено постоянным изменениям. Наиболее типичными примерами являются случаи изменения значения слов-номинантов ЭК, причем изменения могут быть настолько значительными, что иногда возникает новый эмоциональный концепт. Это свидетельствует о важности этимологического признака в составе понятийной составляющей ЭК. Исследование этимологии номинантов эмоций иллюстрирует особенности мышления древнего и средневекового человека, его ассоциативную направленность. На необходимости привлечения данных этимологического анализа при исследовании любых культурных концептов настаивают многие авторитетные исследователи [Вежбицкая 1999; Лихачев 1997; Степанов 1997].

1.3.4.2. Образно-оценочная периферия

ЭК отличается от эмоционального понятия тем, что имеет более сложную смысловую структуру. Эмоциональное понятие — это ядро концепта. Однако ЭК это не только понятие, не только набор определенных когнитивных элементов, но и образно-оценочные представления о самом понятии. Вербализованный ЭК, базирующийся на понятии, по мере погружения в культурное пространство этнического общества обрастает дополнительными вторичными признаками (образ, оценка). Анализ многочисленных употреблений номинантов эмоций в художественном и обиходном дискурсах обнаруживает их активное использование в качестве метафор и метонимий (в широком смысле терминов). Таким образом, ЭК раскрывается через образно-ассоциативные связи, реализуемые в концептуальных метафорах и метонимиях, анализ которых позволяет увидеть оценочное осмысление ЭК носителями того или иного языка.

Метафорические характеристики ЭК

Концептуальная метафора определяется как «когнитивный процесс, который выражает и формирует новые понятия, без которого невозможно получение нового знания. Метафора рассматривается как видение одного объекта через другой и в этом смысле является одним из способов репрезентации знания в языковой форме» [Кубрякова 1996: 55].

Принципиально новым подходом к пониманию метафоры стала упомянутая выше теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона, ключевые положения которой изложены в труде «Metaphors We Live By» [1980]. В основе данной теории лежит идея о том, что «метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична» [Лакофф, Джонсон 2004: 25]. Метафора приравнивается к важнейшим мыслительным операциям. В результате в когнитивной лингвистике сложилась традиция «широкого понимания метафоры», при котором в разряд метафор попали такие тропы, как метонимические переносы, образные гиперболы, синекдоха, сравнительные конструкции и др.

Теория метафорической модели Дж. Лакоффа и М. Джонсона получила широкое развитие в работах отечественных лингвистов А.Н. Баранова [1991, 1994, 2003], Ю.Н. Караулова [1994], Е.С. Кубряковой [1994, 1996, 1999], А.П. Чудинова [2001, 2003]. А.П. Чудинов определяет метафорическую модель как «существующую и/или складывающуюся в сознании носителя языка схему связи между понятийными сферами, которую можно представить определенной формулой «X — это Y»» [Чудинов 2003: 70]. А.Н. Баранов утверждает, что процесс образования метафорической модели основан на взаимодействии двух структур знаний — когнитивной структуры «источника» (source domain) и когнитивной структуры «цели» (target domain). В процессе метафоризации происходит «метафорическая проекция» (metaphorical mapping) или «когнитивное отображение» (cognitive mapping), т. е. некоторые области цели структурируются по образцу источника [Баранов 2003: 1]. Метафорические описания фрагментов мира несут в себе дополнительные смыслы, не обязательно идентичные тем значениям, которые содержатся в прямых номинациях. Метафора порождает определенные, не всегда изначально четко рефлексируемые смыслы, которые при определенных социокультурных обстоятельствах могут номинироваться отдельными лексемами [Красавский 2001: 277].

Таким образом, метафора обладает номинативной, эвристической функциями, а также художественно (эстетически) оформляет нашу речь. Художественная функция метафоры признается абсолютно всеми ее исследователями. Метафора как художественно-эстетическое средство языка самым неожиданным образом обнаруживает новые смыслы, неизвестные нам ранее отношения между предметами мира.

Для удобства анализа метафорические модели обычно распределяют по типам. Дж. Лакофф и М. Джонсон выделяют несколько типов метафорических моделей на основании взаимоотношений областей источника и цели: 1) структурные (когда один концепт метафорически структурирован в терминах другого); 2) ориентационные (организуют целую систему концептов относительно другой системы концептов); 3) онтологические (отождествляют части человеческого опыта с объектами или веществами, что позволяет ссылаться на них, относить их к определенным категориям, группировать их и определять их количество) [Лакофф, Джонсон 2004: 29—121].

Существуют и другие классификации метафорических моделей, основанные на категоризации компонентов, входящих в ее состав: областей цели и источника. А.П. Чудинов предлагает следующую классификацию разрядов политической метафоры в России по области источника: 1) антропоморфная; 2) природоморфная; 3) социоморфная; 4) артефактная метафора [Чудинов 2003: 77—78].

В.П. Москвин выделяет следующие семантические типы метафор: а) (по вспомогательному субъекту сравнения) антропоморфную, зооморфную, «машинную», флористическую, пространственную; б) (по основному субъекту сравнения): цветовую, вкусовую, температурную, квантитативную [Москвин 1997: 21—25].

В рамках настоящего исследования мы предпринимаем попытку совместить вышеупомянутые достижения когнитивной науки при распределении метафорических моделей по категориям, сочетая достоинства онтологических, ориентационных и структурных категорий Дж. Лакоффа и М. Джонсона с удобством и наглядностью классификаций А.П. Чудинова и В.П. Москвина по семантическим типам.

Метонимические характеристики ЭК

Наряду с исследованиями концептуальной метафоры, исследование метонимии как одного из фундаментальных свойств нашего сознания на когнитивном уровне также значительно активизировалось в последние десятилетия [Бабина 2003; Ковалевич 2004; Козлова 2001; Падучева 1999—2004; Kövecses, Radden 1996, 1998; Panther, Thornburg 1996—2003; Ruiz de Mendoza Ibanez 1999—2011; Warren 2006]. Многие исследователи находят в метонимии ключ к пониманию процессов мышления.

Когнитивный подход к метонимии предписывает рассматривать ее как один из принципов организации обыденного мышления и определенный способ концептуализации и категоризации действительности. Основу метонимии составляет процесс метонимического проецирования, осуществляемый в пределах одной идеализированной когнитивной модели, которая представляет собой упорядоченную когнитивную репрезентацию фрагмента действительности с определенным набором концептуальных составляющих и отношениями между ними. Опираясь на концепцию З. Кевечеша и Г. Раддена [Kövecses, Radden 1996, 1998], мы рассматриваем метонимию как когнитивный процесс, в котором один концепт-средство (средство) обеспечивает ментальный доступ к другому концепту-цели (цель) в пределах одной идеализированной когнитивной модели. Другими словами, метонимия выражает «отношения «обозначения» в пределах одного домена» (a «stand-for» relation within a single domain) [Kövecses 2000: 5, перевод наш. — Т.П.] и может быть записана формулой «X → Y».

Перечень типов метонимических переносов, по замечанию Е.В. Падучевой, едва ли может быть полным. Так, список, представленный F. Ungerer, H.-J. Schmid [1996], включает переносы: ВМЕСТИЛИЩЕ → ВМЕЩАЕМОЕ; АВТОР → ПРОИЗВЕДЕНИЕ; МАТЕРИАЛ → ИЗДЕЛИЕ; ОЗНАЧАЮЩЕЕ → ЗНАК; ЧАСТЬ ЦЕЛОЕ; ЦЕЛОЕ → ЧАСТЬ и др. Е.В. Падучева дополняет его следующими типами переносов: ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ → (занимающее его) СОБЫТИЕ; ИСТОЧНИК ЗВУКА → ИЗДАВАЕМЫЙ ЗВУК; ЧАСТЬ ТЕЛА → БОЛЕЗНЬ (этой части тела) [Падучева 2003].

Метонимические отображения (mappings) эмоций основаны на связи между эмоциями и их физиологическими симптомами либо действиями, к которым они приводят, т. е. на причинно-следственных отношениях. На базе этого сходства З. Кевечеш формулирует общий для всех эмоциональных состояний «метонимический принцип»: THE PHYSIOLOGICAL AND EXPRESSIVE RESPONSES OF AN EMOTION STAND FOR THE EMOTION (EFFECTS OF A STATE STAND FOR THE STATE) [Kövecses 2000: 134], обобщенная формула EMOTIONAL RESPONSES → EMOTIONS. Наличие той или иной психо-физиологической реакции свидетельствует о том, что человек испытывает определенную эмоцию. Эмоциональная реакция может быть акциональной / поведенческой (конкретные действия: например, поцелуи и объятия как проявления любви), физиологической (например, покраснение лица и шеи от гнева) и экспрессивной (выражение лица, кинемы глаз и губ, громкость, тембр и темп речи: например, улыбка, громкая быстрая речь как проявление счастья / радости). Концептуальная метонимия признана таким же когнитивным феноменом, необходимым для конструирования значения, как и метафора.

Аксиологические характеристики ЭК

Эмоциональные понятия, как и любые другие, в процессе рефлексивной деятельности оцениваются человеческим сознанием, которое стремится систематизировать конкретный предмет или явление с точки зрения ряда универсальных категорий (утилитарных, этических, нормативных, эстетических и т. п.) Реальные фрагменты мира могут оцениваться нами как хорошие или плохие, полезные или бесполезные, приятные или неприятные и т. п. (см. раздел 1.1.2.) Поскольку рефлексивная деятельность человека оценочна, понятия и другие ментальные категории также обладают определенными ценностными свойствами. Оценочно-отражательная функция эмоций признается большинством учеными. Б.И. Додонов считает оценку главной характеристикой эмоций. Он полагает, что ради этого эмоции и возникли в процессе эволюции [Додонов 1978: 118—126]. Напомним, что ценностно-оценочный компонент является доминантным в структуре любого лингвокультурного концепта. Согласно Е.М. Вольф, оценка может быть рациональной и эмоциональной [Вольф 1985]. То есть уже в самом понятии «эмоциональный концепт» заложена безусловная значимость данного компонента.

Аксиологический статус ЭК может быть положительным, отрицательным, амбивалентным, а также может иметь дополнительное оценочное значение (сенсорное, утилитарное, этическое и др., согласно типам оценок Н.Д. Арутюновой [1999]). Категория оценки практически всегда создается образностью, поэтому можно утверждать, что ценностно-оценочный компонент ЭК базируется на его образно-ассоциативных признаках.

Таким образом, концептуальные метафоры и метонимии, символы и другие ассоциативные связи, на которых основаны оценочные характеристики, составляют широкую образно-оценочную периферию ЭК. Содержание данного компонента ЭК выявляется путем лингвистического анализа косвенных номинаций эмоции.