А для Булгакова? Чем был для него сам Демьян Бедный и его так называемое «творчество»? Напрашивается, хотя и весьма сомнительный с точки зрения литературной эстетики, эпитет: он был для него воплощением вселенского зла, вдохновителем и проводником страшных, разрушительных, направленных на искоренение самого русского духа процессов.
Михаил Афанасьевич был весьма знаком с творчеством «великого пролетарского поэта».
Вспомним, как болезненно Булгаков относился к антирелигиозной пропаганде, а Демьян Бедный являл собой образец богоборца, не отягощенного нравственными принципами.
Отдельные стихотворные опусы Д. Бедного Булгаков складывал в специальную папку.
Демьян Бедный, в частности, был вдохновителем проведения «комсомольского рождества» 7 января 1923 года. Шествующие по центру Москвы богохульники несли плакаты с карикатурными изображениями женщины с младенцем и православного священника. Надпись на плакате еще больше поражала своим атеистическим убожеством: «До 1922 года Мария рожала Иисуса, а в 1923 году родила комсомольца». А чего только стоил «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна»!
Каково было Булгакову воочию лицезреть надвигающуюся гибель России, очевидную утрату ею Великой национальной идеи, которая, в том числе, заключалась и в незыблемости основ православия.
Для Михаила Афанасьевича Булгакова христианское Рождество, православная Пасха были синонимами нерушимости семейных уз, глубинного ощущения собственных корней — самыми счастливыми и радостными днями в году.
Что мог ответить он, какой дать отпор этому нравственному вандализму? Но вот что интересно: в ноябре 1936 года в Камерном театре состоялась премьера оперы А. Бородина «Богатыри».
Либретто было написано Д. Бедным. Планировался шумный успех. Однако все произошло с точностью до наоборот.
Возмездие настигло атеиста Демьяна Бедного: в прессе он был подвергнут жесточайшей критике «за глумление над крещением Руси».
Хотелось бы только знать, кто был инициатором травли Д. Бедного, впрочем, это скорее риторический вопрос. Сталин не простил Д. Бедному выпады против Булгакова.
А сам Михаил Афанасьевич был настолько потрясен случившимся, что немедленно принялся за сочинение либретто «О Владимире», то есть обратился именно к теме крещения Руси.
Склад его характера (в общем-то достаточно нетерпимого) не позволял Булгакову оставаться безучастным свидетелем происходящего. Более того, если в юности его одолевали некие сомнения и искушения, то разгул атеистического шабаша 20-х годов утвердил его в вере окончательно.
Доказательством тому служит его творчество. Полемическое творчество — противопоставление добра и зла, глубокой внутренней культуры мещанскому невежеству, Бога — дьяволу (хотя и дьявол у Булгакова безраздельно верует в Бога).
Ушли, канули в Лету метания по поводу основных вопросов бытия, увлечение идеями Ницше.
Впоследствии же, практически находясь на смертном одре, Булгаков признался своему чуть ли не единственному другу (вторым близким для него человеком был П. Попов) Сергею Ермолинскому: «Если жизнь не удастся тебе, помни, тебе удастся смерть. Это сказал Ницше, кажется в «Заратустре».1
Обрати внимание — какая надменная чепуха!
Мне мерещится иногда, что смерть — продолжение жизни, Мы только не можем себе представить, как это происходит...
Я ведь не о загробном говорю, я не церковник и не теософ, упаси Боже. Но я тебя спрашиваю, что же с тобой будет после смерти, если жизнь не удалась тебе? Дурак Ницше...» Возможно, Михаил Афанасьевич помнил о Данте, который утверждал, что «из всех видов человеческого скотства самое глупое, самое подлое и самое вредное верить, что после этой жизни не будет другой»2
А далее последовали слова Булгакова, которые требуют, как кажется, отдельного осмысления:
«Нет, я кажется, окончательно плох, если заговорил о таких вещах... Это я-то?..»
Дело в том, что слова Булгакова о его непринадлежности к церковникам и теософам, и в особенности последнее, несколько смущенное высказывание, дало право некоторым булгаковедам сделать непреложный вывод о якобы его неверии в Бога.
Здесь в своих утверждениях они смыкаются с наивнейшей Т.Н. Лаппа, первой женой писателя. На вопрос М.О. Чудаковой (одной из самых серьезных исследователей жизни и творчества писателя) — носил ли Булгаков нательный крест, Татьяна Николаевна ответила: «Нет, никогда не носил, это точно. И я не носила. Мой крест, наверное, был у матери. А у него вообще не знаю, где был. Никогда он его с собой не возил».
Но, помилуйте! Разве это является доказательством отсутствия веры? ! А может быть, все с точностью до наоборот?
То, что он в замешательстве сказал Ермолинскому, по сути опровергает предыдущие его размышления на эту тему.
И отсутствие нательного креста наводит на мысль о нежелании привлекать ненужное внимание к себе и к своему отношению к вере.
Вспомним, что времена были лихие, могли возникнуть ненужные осложнения.
А ведь существует другое свидетельство, уже третьей жены Булгакова Е.С. Шиловской. Она, в частности, вспомнила, что перед смертью, уже в агонии, Михаил Афанасьевич пытался перекрестить себя, а потом и ее.
Трудно отрицать, что, находясь на смертном одре, человек говорит наиболее важные для себя слова и тем более совершает наиглавнейшие в этой ситуации действия.
И еще существует рассказ Т.Н. Лаппы об одном из эпизодов их совместной с Михаилом Афанасьевичем жизни.3
«В Москве он писал «Белую гвардию»... Однажды он мне читал про эту... молитву Елены, после которой Николка или кто-то выздоравливает... Я ему сказала: «Ну, зачем ты это пишешь?» Он рассердился, сказал: «Ты просто дура, ничего не понимаешь!» — Почему Вы так ему сказали? — Ну, я подумала: Ведь эти люди были все-таки не такие темные, чтобы верить, что от этого выздоровеют...»
Для Булгакова было дикостью «неверие» собственной жены. Для него человек без веры был неинтересен.
И здесь мы позволим себе вновь обратиться к очень непростой и не очень ясной странице биографии Булгакова: а именно к его союзу, а затем разрыву с Т.Н. Лаппа.
Примечания
1. Речь идет о философском труде Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».
2. Данте А. «Малые произведения» Пир 2,8.
3. Родители Татьяны Лаппы тоже категорически были против этого брака. — М.В.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |