Заключение

Творческая жизнь Булгакова относится к 20—30-м гг. XX века. Считающийся продолжателем классических традиций, он вошёл в историю литературы как художник-новатор. Его драматургическое наследие отличается новизной форм и приёмов, мастерство Булгакова-драматурга раскрывается с каждой последующей работой, уникальной и непохожей на предыдущие пьесы автора и предшествующие произведения мировой литературы.

Обращение к драматургии Булгакова и исследование особенностей художественных образов, формирующих структуру пространства и времени в принадлежащих разным периодам творчества писателя пьесах «Зойкина квартира», «Бег», «Блаженство» позволяет не только сделать вывод о строении хронотопа данных произведений, но и выявить ряд универсалий, присущих булгаковскому творчеству в целом. Поставленные в один ряд, данные пьесы, названия которых содержат хронотопическую семантику, наглядно демонстрируют усложнение форм пространственно-временных образов. События «Зойкиной квартиры» происходят в пространстве московской квартиры, в «Беге» действие совершается в Северной Таврии, Крыму, Константинополе и Париже. Из Москвы 1930-х годов герои «Блаженства» «путешествуют» в XVI и XXIII века. Так наглядно представлено расширение пространственных границ: квартира — мир — вселенная. Различающиеся масштабами, они строятся по одной пространственно-временной модели и имеют подобные свойства.

Общим мотивом, связывающим все три пьесы, является мотив бегства. Эскейпическая мечта героев «Зойкиной квартиры» («покинем край, где мы так страдали») «оборачивается» в «Беге» вынужденной эвакуацией белогвардейцев из страны, а в «Блаженстве» — путешествием в «иные» миры.

Отсутствие в исследуемых пьесах хронотопа дороги свидетельствует о том, что у героев нет пути, их бег оказывается бегом никуда, они перемещаются как бы по кругу. «Круговращательность» движения поддерживается в «Беге» с помощью образа карусели-вертушки (тараканьего тотализатора). Цикличность реализована и в двух других пьесах. В «Зойкиной квартире» рождённое в новом статусе жилище проходит несколько стадий становления и в финале «погибает». Хронотоп «Блаженства» выстраивается по аналогичной модели, только свой цикл совершают время (утро — день — ночь) и цивилизации (начало — середина — финал).

В художественном мире Булгакова важнее не проделать путь, а преодолеть какое-либо препятствие или рубеж. Однако не всем булгаковским персонажам дано пересекать пространственно-временные границы.

В каждой пьесе присутствуют персонажи, способные управлять временем и пространством — например, Аметистов и Милославский. Они выполняют роль «медиаторов», «проводников» в другие хронотопы — являются «режиссёрами» и «постановщиками» пространства и времени, что сближает их с другими «демоническими» персонажами Булгакова.

Перемещаясь в другой хронотоп, герои выпадают из «реального» времени жизни. Так, в «Беге» Серафима и Голубков, убежавшие в октябре из заснеженного Петербурга, после полутора лет скитаний за границей планируют в середине августа вернуться домой и увидеть снег.

В «Блаженстве» наиболее ярко представлено, что переход персонажей из одного хронотопа в другой означает смерть, а возвращение в свой хронотоп приравнивается к воскресению. «Обратимость» смерти в данной пьесе позволяет утверждать, что в булгаковской художественной концепции смерти не существует, есть лишь переход в другой хронотоп.

В каждой из анализируемых в работе пьес присутствуют персонажи, принадлежащие нескольким хронотопам одновременно (Аметистов, «живые мертвецы» в «Зойкиной квартире», Крапилин, начальник станции в «Беге»).

Универсальным для произведений Булгакова является мотив «несуществования» персонажей. Его примером могут служить отсутствие в Москве (если не в мире) прописанной у Зои Пельц Мифической личности или «отрицание» Зойкой и инженером Рейном своего присутствия в квартире. В «Беге» данный мотив реализуется иначе: драматург отправляет своих героев на «несуществующую» улицу «несуществующего» города.

Отличительной особенностью произведений Булгакова является диффузия хронотопов. Пространственно-временная организация исследуемых пьес представляет собой сложную, многослойную систему нескольких хронотопов, способных деформироваться и взаимопересекаться. Зойкина квартира совмещает в себе хронотопы жилого помещения, швейной мастерской, публичного дома и китайской прачечной. Вместе с тем, данная квартира может превращаться в пространство мечты: приобретать черты сходства с идиллическим топосом давно утерянного дома, Парижа, рая. В «Блаженстве» хронотоп квартиры способен расширяться до бесконечности. При этом комната, в которой совмещаются хронотопы прошлого и будущего, является «окном» в другие пространственно-временные измерения.

В результате взаимоналожения хронотопов возникает неопределённый пространственно-временной континуум. Диффузия хронотопов в пьесах приводит к тому, что персонажи оказываются в некоем маргинальном хронотопе, пространстве «безвременья».

В художественном мире Булгакова существуют и вневременные хронотопы, из которых определяющим является онирический и «высшая реальность» («сюрреальность») сна дополняет действительность. Сон и связанные с ним проявления подсознания, возникающие в результате болезни, бессонницы, гипноза или под воздействием алкоголя или наркотиков, — характерные мотивы булгаковского творчества. Взаимоналожение реального и ирреального — универсальное свойство хронотопа произведений Булгакова. Смешение сна и яви, замена действительности сном исключают традиционное деление мира на реальный и иллюзорный и подчёркивают её катастрофичность.

Уже в раннем творчестве писателя можно наблюдать, как в структуру текста включаются сновидения героев, тем самым реализуется приём «текст в тексте» (в драматургии — «театр в театре»). Например, сон Турбина (с Кошмаром) в пьесе «Белая гвардия» (1925). Но как композиционный приём, организующий художественную действительность, сновидение используется Булгаковым лишь в пьесах «Бег» и «Блаженство», события которых заявлены как происходящие во сне.

Сон предстаёт зеркальным отражением жизни. Не случайно характерным для булгаковского творчества является мотив «зеркальности», который зачастую реализуется без наличия «зеркала». «Зеркальность» в поэтике Булгакова выражается в отражении, удвоении, искажении, симметрии, в том числе и пространственно-временных образов. Квартира Зои Пельц взаимоотражается с китайской прачечной, в «Блаженстве» особенности хронотопа Москвы XX века проявляются через хронотопы XVI и XXIII веков.

В основе художественной системы Булгакова лежит принцип бинарности, реализующийся на различных уровнях: образном, мотивном, композиционном. Под влиянием «зеркальности» (частное выражение бинарности) пространственно-временные категории приобретают в произведениях Булгакова противоположные смыслы. Благодаря мотиву «зеркальности» реализуется приём «двойничества». В художественном мире Булгакова выделяются двойники как внутри текста, так и «межтекстовые» (герои-создатели, «демонические» персонажи, управдомы и др.).

Основные пространственно-временные модели, представленные в булгаковских пьесах 1920—30-х годов, будут реализованы в других произведениях писателя и в частности воплотятся в его «закатном» романе:

Создавая свои тексты, Булгаков постоянно обращается к «готовому» набору универсальных инвариантных хронотопических моделей, который окончательно сформируется уже к середине 20-х годов.