Заключение

Тема дома в творчестве М. Булгакова является идейным центром, точкой пересечения религиозно-философского, онтологического, социально-исторического, духовно-биографического, аксиологического аспектов произведений писателя. В художественном мире М. Булгакова пространство дома служит структурирующим началом, которое скрепляет все сферы человеческого бытия, способствует становлению и творческой реализации личности. В конечном счете, дом представляет собой модель мироздания, где взаимосвязаны телесное и духовное, время и вечность, личностное и общечеловеческое.

В творчестве М. Булгакова складываются и функционируют три основных модели дома: дом-«приют» («хорошая квартира»), «исторический» дом и «мертвый» дом («нехорошая квартира»).

Гармоничный образ дома-«приюта», существующий в единстве трех ипостасей — бытовой, бытийной и духовной, находит свое выражение в романе «Белая гвардия» (квартира Турбиных). Этот идеальный образ соотносится с христианской традицией понимания дома в его духовно-нравственном значении как места, где протекает телесная, душевная и духовная жизнь семьи. Дом обладает животворящей силой: в его пространстве происходит духовное выправление человека, возможным становится диалога человека и Бога. Пространство дома организуется и структурируется вещами, которые приобретают культурное и сакральное значение, включаясь как в общественную, так и в духовную практику семьи. В художественном мире М. Булгакова дом, являясь центром, оказывается связанным с образами «вечного» города и патриархальной России, которым в свою очередь свойственны все характеристики «хорошей квартиры».

Одним из сюжетообразующих мотивов прозы М. Булгакова является мотив разрушения целостности миропорядка и каждого элемента в отдельности — России, Города, Дома. В булгаковских произведениях 20-х годов зафиксирован процесс гибели дома-«приюта», причинами которого писатель, как и русские религиозные философы, считал постепенное разрушение личной и семейной сферы бытия, начавшееся еще в конце XIX столетия, а после революции принявшее необратимый, повсеместный характер. В это время в творчестве М. Булгакова возникает мотив сумасшествия, безумия, болезни. Болезнь в ранних произведениях писателя связана в первую очередь с онтологической проблематикой и свидетельствует о катастрофическом состоянии мира и человека. В связи с мотивом болезни М. Булгаков актуализирует и переосмысляет целый комплекс философско-эстетических представлений предреволюционной эпохи модернизма. Используя некоторые художественные элементы декаданса (категория аполлонического, образный ряд тления, распада, смерти, ситуация коллапса и т. д.), писатель создает образ мира, пережившего смену исторических эпох и разрушение прежнего уклада бытия, который был основан на таких категориях, как родовая, историческая, культурная и смертная память, вера, свобода, покой.

Гибель дома приводит булгаковских героев к глобальному мировоззренческому и бытийному кризису, когда смешиваются высокое и низкое, земное и профанное, утрачивают какую-либо ценность любые установления и законы. Эта ситуация небытия находит свое символическое выражение в хронотопе сумерек и центральном для творчества М. Булгакова 20-х годов образе Москвы, созданном писателем на пересечении историко-культурных, социально-философских и индивидуально-авторских представлений об этом городе. Образ Москвы в прозе М. Булгакова полемичен по отношению к тому образу цветущей столицы молодого социалистического государства, который окончательно сложился в советской литературе к середине 30-х годов. С одной стороны, булгаковская Москва — это исчезающий «город сорока сороков», на который проецируются свойства мифологемы Киева как «вечного» города, а с другой — десакрализованное, фантасмагорическое, ирреальное пространство, включающее элементы петербургского мифа.

В условиях тотальной деверификации возникает необходимость подтвердить и существование отдельной личности, и бытие всего мира. В качестве основы, фундамента порядка в художественном мире М. Булгакова выступают память о Христе и дом. С помощью этих, неравноценных на первый взгляд, категорий жизнь личности включается в контекст вневременной и общечеловеческий, однако в советской России религиозная вера и дом-«приют» отрицаются. В произведениях М. Булгакова, действие которых происходит в 20—30-е годы XX века, повсеместное распространение получают «мертвые» дома как наиболее адекватное воплощение «нового», пореволюционного мира, реальным содержанием которого стали власть, материальные блага, слава, атеизм, беспамятство. Эта модель дома, имеющая две разновидности — «роскошная квартира» и коммуна, является порождением эпохи секуляризации человеческого бытия, когда бытовая ипостась, лишенная идеального начала, стала существовать самостоятельно. Ложная основа «мертвого» дома обусловливает его непрочность, зыбкость и приводит к неизбежной гибели таких жилищ. Гибель «нехорошей квартиры» связана в творчестве М. Булгакова с мотивом огня, выполняющего одновременно карающую и очистительную функции.

Лейтмотивом творчества М. Булгакова является стремление преодолеть искажение идеала в современной писателю действительности. В связи с этим главным героем булгаковской прозы 30-х годов становится человек, способный к творческому взаимодействию с миром. Проблема самоидентификации личности в условиях превалирования интересов государства впервые появилась еще в ранней повести М. Булгакова «Дьяволиада». К началу 30-х годов она трансформировалась в проблему самореализации героев-творцов, которые, сохраняя память о доме-«приюте» и являясь носителями всех его ценностей, обладают «духовным» домом, лишенным бытовой и бытийной ипостасей. В своем творчестве эти герои пытаются преодолеть релятивизм и дискретность мира, вновь обрести норму человеческого бытия. Восстановление единства личности и мира возможно в художественном мире М. Булгакова только через возрождение прежней, целостной модели дома, которое отнесено в сферу будущего и связано с мотивом ученичества и образами учеников.

Творчество М. Булгакова представляет собой апологию дома как важнейшей ценности человеческого бытия. «Мещанство» писателя, его провинциализм и старомодность — недостатки в глазах многих современников М. Булгакова — были связаны с попытками восстановления единственно возможного порядка, нормы жизни человека и мира в их взаимосвязи.