Удивительные отношения могут связывать литератора с его героями! Поскольку книжные персонажи существуют в сфере фантазии, а это — единственное место, где нет Бога, то становится понятным, кто владычествует в том зыбком мире.
Страшная история произошла с Густавом Майнринком, выдающимся писателем «черного» немецкого романтизма, густо замешанного на каббале и алхимии. В 1892 году, в двадцать четыре года от роду, им овладела идея самоубийства. Молодой человек уже готов был набросить на шею петлю, как под дверью что-то зашуршало. Кто-то просунул в щель брошюрку про оккультное бессмертие. Это так поразило Майнринка, что он оставил свое намерение... Вместо него страшные смерти стали преследовать персонажей его романов.
В «Вальпургиевой ночи» мать убивает своего сына: «И тогда из поднятой руки графини сверкнула молния: «Вот тебе твоя королевская корона, ублюдок!»... С простреленным лбом Оттокар рухнул с лошади».
Героиня «Белого Доминиканца» Офелия вступает в «Алхимический брак» — топится в реке. Это столкновение со смертью становится для ее возлюбленного — Христофора — этапом алхимической «работы в черном» — поистине диавольской инициации. Именно так, ведь за порогом смерти Офелия становится женской частью единого андрогинного существа Христофора. После этого живой мир открывается ему как царство праха и кладбище душ. Каково?!
С героем «Голема» Пернатом происходит и вообще нечто невообразимое. Ему мерещится, что в пустом доме раввина начинается пожар, он запутывается ногами в канате, повисая вниз головой (в позе 12-го аркана, это очень трогательно для сердца каббалиста), а затем падает вниз. Размозжив голову о камень, он достигает вожделенного состояния Гермафродита.
Романист всеми силами заклинал демона самоубийства. И тот пришел вновь. Явился к его сыну. Как и к отцу — в возрасте двадцати четырех лет. Писатель был потрясен. Воспринять трагедию как акт «алхимического брака» было ему не под силу. Не помог и буддизм, обуявший Майнринка на старости лет. Реинкарнация — разве может она утешить? Писатель умер через полгода после сына. Несчастного самоубийцу звали Харро Фортунат — в его имени родители также зашифровали мечту о «счастье»...
«Аналогичной можно считать ситуацию и с Джеком Лондоном, который в возрасте 20 лет, будучи в состоянии депрессии, пытался утопиться в океане, но передумал, выплыл и передал эту роль герою своего автобиографического романа «Мартин Иден», который кончает самоубийством именно таким способом. Этим Джек Лондон продлил свою жизнь и литературную деятельность еще на 20 лет. Но душевное заболевание прогрессировало, к состояниям мании и депрессии добавились бредовые идеи преследования, и в возрасте 40 лет он покончил с собой, приняв смертельную дозу морфия. Кстати, Джек Лондон также был читателем и последователем философии Ницше»...
Существует мнение, что, «убивая себя» в автобиографическом «Театральном романе» (имеющем подзаголовок «Записки сумасшедшего» и начинающегося с упоминания о самоубийстве молодого драматурга Сергея Леонтьевича Максудова в Киеве) Михаил Булгаков, переживавший трудные времена, в том числе и в отношении с театром, также предотвратил самоубийство настоящее. (Сильное впечатление произвела на него трагическая смерть Маяковского). Кстати, суицид — это и вариант развития действия в булгаковском «Беге». В трех редакциях своей пьесы драматург заставляет генерала Хлудова застрелиться, лишь в последней, четвертой, Хлудов возвращается в Россию, но и этот поступок другими героями «Бега» воспринимается как самоубийственный. А до этого было самоубийство наркомана доктора Полякова в «Морфии» (сам-то Булгаков, как мы помним, чудесным образом исцелился). Потом — двусмысленное «избавление» Мастера и Маргариты после бала у Воланда. Его ведь можно трактовать и как «освобождающий» (в стиле Майнринка) суицид...
Страшную возможность «откупиться» получают некоторые писатели! Они продляют свое земное существование только за счет того, что навязывают суицид другим1.
Примечания
1. Современная психиатрия пришла, в общем, к аналогичному выводу: «Дело в том, что у психоза есть две стадии. Первая — отказ от бытовой реальности, а вторая — такое патологическое излечение, репарация, то есть восстановление мира, но на фантастическом уровне, когда строится какая-то альтернативная реальность». В этой реальности распускается «Роза мира», цветут и пахнут другие «цветы зла».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |