27 июля 1939 года Булгаков прочел «Батум» партийной группе МХАТа.
По этому поводу Елена Сергеевна записала в дневнике: «Слушали замечательно, после чтения очень долго, стоя, аплодировали».
Аплодировали между прочим не абы кто, а, вполне конкретные ребята, например, главный режиссер театра Немирович-Данченко.
Видать хороша была пьеса, раз живой классик аплодировал стоя.
Дальше случилась очередная абсурдная вещь. После чтения и одобрения пьесы Булгакова направили в командировку в Батум.
Логичный ход, ничего не скажешь. Пьесу писали по мотивам агитационной книжки, а после ее написания направили, так сказать, на поле боя.
Впрочем, направили не для того, чтобы Булгаков отдохнул на юге, а для «изучения материалов к будущей постановке, зарисовок декораций, собирания песен к спектаклю». Особенно тут умиляет фраза про собирание песен. Просто фольклорная экспедиция, да и только.
Дальше уже не так смешно.
«Булгаковская энциклопедия» сообщает: «Через два часа в Серпухове ему вручили телеграмму директора театра Калишьяна: «Надобность поездки отпала, возвращайтесь в Москву».
Не исключено, что запрет «Батума» спровоцировал обострение наследственного нефросклероза, который через семь месяцев свел Булгакова в могилу.
Увы, но собрать песни драматургу так и не довелось...
Несмотря на то, что главный режиссер МХАТа Немирович-Данченко аплодировал только что прочитанной пьесе стоя, «Батум» запретили
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |