Итак, первый вариант — «Пастырь». Уже звучит неплохо, согласитесь. В самом названии уже ясно читается позиция автора. Тем, кто подзабыл: что означает это, теперь уже редко используемое, слово, напомним его значение.
Современные словари дают нам следующее определение.
«Пастырь — 1) старославянское — пастух. 2) Священнослужитель, наставник верующих (паствы)».
Называя так пьесу, Булгаков вряд ли намекал, что Сталин — пастух, а весь советский народ — бараны. Тем более что как синоним понятия «пастух» это слово в обиходной речи уже не использовалось. А вот в значении «наставник верующих» — в полный рост. Для верующих это прежде всего ассоциируется с «добрым пастырем» — так в Новом Завете называли Христа.
Итак, по замыслу Булгакова Сталин не просто организует демонстрацию в захолустном городке — он наставляет свою паству, ведет за собой.
Если пойти дальше, то можно додумать: Булгаков намекал, что Сталин — новый Христос.
Но, видимо, Булгаков понимал, что злые языки могут шепнуть вождю, что слово «пастырь» первоначально обозначало пастуха. А тут и до варианта с народом-бараном один шаг. Поэтому драматург мучительно ищет новые названия.
Вот они: «Бессмертие», «Битва», «Рождение славы», «Аргонавты», «Геракл», «Кормчий». Тут Булгаков выступил в роли провидца — позже Великим Кормчим станут называть Мао Цзе-дуна.
А ведь Сталин, с легкой руки Булгакова, мог бы застолбить «Кормчего» куда раньше...
У Булгакова были реальные шансы в «Батуме» вывести народ как стадо баранов
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |