В результате проведенного нами краткого анализа тенденций развития отечественного и зарубежного литературоведения XX века мы пришли к выводу, что поляризация литературоведческих подходов в их приверженности к одному из двух типов построения теоретических концепций: сциентистскому и антропологическому определяется как монологизм и диалогичность. Иначе говоря, эти два типа мышления представляют собой асимметричную бинарную оппозицию, в рамках которой одна из позиций является маркированной.
Течения и школы, ограниченные рамками первого направления (структурализм, нарратология, «новая критика», психоаналитический метод с опорой на З. Фрейда, марксистское литературоведение), роднит, прежде всего, их стремление построить методологию научного исследования, придать своим концепциям форму точной науки и исключить из сферы рассмотрения мировоззренческие, социальные и идеологические проблемы. Сторонники второго направления (герменевтики, феноменологии, мифологической критики, рецептивной эстетики и др.) исходят из фиксации моральных, психологических состояний творящей и воспринимающей личности. Они считают, что произведение искусства не может быть постигнуто эмпирическим путём, но может быть лишь пережито, прочувствовано, интуитивно познано.
Тенденция выравнивания литературно-критических процессов (сциентистского и антропоцентристского направлений) выразилась в наступлении деконструктивизма (постструктуралистско-деконструктивистско-постмодернистский комплекс), который, по мнению постмодернистов, перевел гуманитарные науки в ту область существующего научного знания, в которой находятся точные науки. С другой стороны, постмодернизм, как специфическая литературоведческая методология, своеобразная рефлексия на явление постмодернизма как искусство кризиса, в основе которого лежит эпистемологическая неуверенность и потеря веры в ранее существующие идеалы, представляет собой, на наш взгляд, методологию пограничную, находящуюся на границе монистических и диалогических направлений. С этой точки зрения мы вправе рассматривать деконструкцию как одну из когнитивных стратегий анализа текста.
Параллельно с развитием постструктурализма начался процесс формирования когнитивизма, макротеории, использующей интердисциплинарный подход и объединяющей усилия литературоведов различных направлений, например, герменевтических школ, предметом исследования которых считается интерпретация, являющаяся, по мнению когнитологов, целенаправленной когнитивной деятельностью, и обладающая обратной связью с промежуточными (локальными) и глобальными целями интерпретатора, и постструктурализма, в рамках которого деконструкция представляет собой одну из когнитивных стратегий анализа текста.
Современное литературоведение уделяет основное внимание проблеме автор-текст-читатель. При этом теоретики различных направлений акцентируют свое внимание на разных аспектах данной проблемы. Литературоведческие школы, акцентирующие своё внимание, прежде всего, на проблеме текст-читатель, основываются на восприятии (которое, по мнению Найссера, представляет собой основную когнитивную активность), что характеризует такой подход, как когнитивно-интуитивный. Теоретики, работающие в рамках постструктуралистско-постмодернистско-деконструктивистского комплекса, ставят в центр исследования текст, что позволяет говорить о когнитивно-дискурсивном подходе. Собственно когнитивный подход имеет отношение к проблеме автор-текст.
Проблема текст-читатель — это, прежде всего, проблема интертекстуальности, основанной на культурном бессознательном, так как в некоторых случаях нет и не может быть никаких прямых доказательств (кроме косвенных), что тот или иной автор читал (изучал, слышал) тех или иных философов или писателей, разделял (или не разделял) ту или иную точку зрения современной ему эпистемы. В подобной ситуации исследователь с необходимостью использует интуитивно-когнитивный подход. Собственно когнитивный подход — выявление когнитивной авторской системы произведения с опорой на бахтинскую концепцию «вненаходимости» автора — имеет отношение к проблеме «автор-текст». При этом основное внимание уделяется системе персонажей с точки зрения их взаимоотношений «вне и внутри себя»: Я-для-себя, Я-для Другого, не-Я-во-мне и над-Я.
Если теоретики литературно-критических направлений различаются по своей приверженности к системному (сциентистскому) или антропологическому (когнитивному) типу построения теоретических концепций, то применительно к человеку вообще и автору художественного произведения, в частности, мы можем говорить о социальной мировоззренческой составляющей его менталитета и антропной составляющей, то есть (с точки зрения «теории релевантности») маркированной и немаркированной позициях видения мира.
Для каждого произведения существует своя автономная авторская система, основу которой составляют взаимосвязи между персонажами, рассматриваемые в рамках диалогических отношений «равноправных сознаний». Булгаков от «Белой гвардии» пришел к «Мастеру и Маргарите» — это две разные когнитивные авторские системы и разные характеристики пространственно-временных категорий произведений. Щедрин начинает с «Губернских очерков» и заканчивает книгами очерков «Мелочи жизни» и «Пошехонская старина». Очерковость изображения видна даже в «Господах Головлевых». Таким образом, «История одного города» и «Господа Головлевы» — это также две разные авторские системы, рассматриваемые нами в рамках «сверхтекста», совокупности произведений одного автора.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |