Поэзия Михаила Булгакова

С детства я терпеть не мог стихов (не о Пушкине говорю, Пушкин — не стихи!) и, если сочинял, то исключительно сатирические...¹

Михаил Булгаков наиболее известен как писатель и драматург, хотя талант автора «Дней Турбиных» и «Мастера и Маргариты» был по-настоящему многогранным: в 1930-е гг. он играл роль президента суда в мхатовском спектакле «Записки Пиквикского клуба», за время работы в Большом театре он написал либретто для четырех опер, переводил Мольера на русский язык, создал несколько киносценариев и подобрал материалы для учебника по истории СССР. Еще одной любопытной гранью творчества Булгакова стала поэзия. Несмотря на то что большинству современных читателей вряд ли встречались стихи Булгакова, его имя связано с немалым количеством поэтических произведений. И дело не ограничивается стихами, которые посвящали писателю (например, «Памяти М. Булгакова» Анны Ахматовой) или булгаковским стихотворением о причудах коммунального быта «На Большой Садовой...».

Первыми литературными опытами Булгакова можно назвать не только рассказы «Похождения Светлана» и «Огненный змий», но и многочисленные шутливые стихотворения. Детская поэзия Михаила Булгакова описывает забавные эпизоды из жизни семьи, взаимоотношения между детьми и родителями. По воспоминаниям близких, юный Булгаков отличался живостью характера и веселым нравом, задавал тон шуткам и часто давал своим родным стихотворные характеристики, рисовал карикатуры. Из детских стихов Булгакова мы узнаем, чем увлекались взрослые и дети, что входило в их повседневную жизнь. Так, например, не только из воспоминаний родных, но и из стихов юного Булгакова известно, что мама многочисленного семейства, Варвара Михайловна, старалась, чтобы дети не бездельничали и постоянно были заняты какой-либо работой: кто-то должен был помогать отцу, Афанасию Ивановичу, или расчищать дорожки в саду и убирать мусор, кто-то — заниматься с младшими. Старания мамы часто становились объектом булгаковских стихотворных шуток:

Помоляся Богу,
Улеглася мать.
Дети понемногу
Сели в винт играть.²

Также Михаил Афанасьевич любил писать сатирические эпиграммы на близких, в особенности — на своего двоюродного брата Константина Булгакова:

За усердие всегдашнее
И за то, что вежлив, мил,
Титул мальчика домашнего
Он от мамы получил.³

Можно сказать, что незатейливые домашние стихи — одни из первых попыток Булгакова запечатлеть в литературе окружающую действительность и придать ей шутливый (а местами и сатирический) характер.

Оказавшись в Москве осенью 1921 г., Михаил Афанасьевич устроился на должность секретаря Литературного отдела Главного политико-просветительского комитета Народного комиссариата просвещения, где работал в октябре и ноябре. Помимо своих прямых обязанностей (в которые входило составление протоколов заседаний Лито и повестки дня, руководство письменной работой отдела и всевозможные доклады о работе отдела), Булгакову приходилось придумывать лозунги и стихи. В период 1921—1922 гг. Поволжье, Крым, Южную Украину, Башкирию, Казахстан, часть Приуралья и Западную Сибирь поразил массовый голод. На первых полосах многочисленных советских изданий появлялись устрашающие колонки «На помощь голодающим», «Борьба с голодом» и т. п., в которых рассказывалось о масштабах голода и случаях каннибализма, о гибнущих детях, о деятельности организации АРА и Международной комиссии помощи России. Газеты активно призывали к участию в «неделе помощи голодающим» и других мероприятиях, направленных на ликвидацию последствий трагедии. Помимо текстов и иллюстраций в прессе активно использовались громкие заголовки и лозунги.

11 и 12 октября 1921 г. в Лито Главполитпросвета проходили заседания коллегии, на которых обсуждались лозунги в помощь голодающим Поволжья, собранные сотрудниками отдела. Из 58 лозунгов, согласно документам, три принадлежали Булгакову. Тексты лозунгов дошли до наших дней, однако безошибочно установить авторство не представляется возможным, а сохранившийся листок с двумя стихотворениям и подписью Михаила Афанасьевича может, по мнению исследователей, означать как прямое авторство, так и то, что подписи Булгакова заверяют текст. Так или иначе, ниже мы приведем оба сочинения:

Волга все долги запомнит,
Все вернет с лихвой,
Так скорей спеши на помощь
Щедрою рукой.⁴

И другое стихотворение:

Ты знаешь, товарищ, про ужас голодный,
Горит ли огонь в твоей честной груди,
И, если ты честен, то чем только можешь,
На помощь голодным приди.⁵

Поэтический экспромт также был не чужд Михаилу Афанасьевичу. Иван Семенович Овчинников, заведующий четвертой полосой в газете «Гудок», вспоминал, что многие сотрудники издания приходили на работу ровно к 9 ч утра. Впрочем, некоторые пользовались льготным положением и могли позволить себе появиться на службе к 11:00 или даже к полудню — одним из таких «льготников» в газете был Юрий Олеша. Появившийся однажды с большим опозданием и навеселе писатель не ожидал, что коллеги возьмут его под руки, поставят на стол и устроят сеанс стихотворных импровизаций. Присутствовавшие задавали Олеше вопросы и темы, а он должен был немедленно ответить на них четверостишием. Помимо прочих требований, Юрия Карловича попросили сочинить эпиграмму на Булгакова. Через некоторое время гудковцы услышали:

Булгаков Миша ждет совета...
Скажу, на сей поднявшись трон:
Приятна белая манжета,
Когда ты сам не бел нутром!..

Четверостишие было встречено протестами и возмущениями. Сотрудники газеты потребовали от Михаила Афанасьевича нанести «сокрушительный контрудар, не сходя с места». Перепробовав несколько рифм, Булгаков объявил: «Мерси-с! Довольно! Контрудар изготовлен!» — и продекламировал:

По части рифмы ты, брат, дока, —
Скажу я шутки сей творцу,
Но роль доносчика Видока
Олеше явно не к лицу!⁶

В большей степени поэзия интересовала младшего брата в семье Булгаковых — Ивана Афанасьевича (1900—1968). Из-за Октябрьской революции и Гражданской войны И.А. Булгаков не смог окончить гимназию и по этой причине, оказавшись в эмиграции, не получил возможности поступить в высшее учебное заведение. Впрочем, была и еще одна причина: Ивану Булгакову рано пришлось зарабатывать на жизнь для своей жены Натальи Кирилловны и дочери Ирины. Известно, что младший брат писателя некоторое время работал таксистом, затем до конца своей жизни служил балалаечником в оркестре русского ресторана в Париже. Параллельно, в свободное от работы время, Иван Булгаков писал стихи и прозу, а также сочинял музыку.

В 1926 и 1933 гг. Иван Афанасьевич присылал своему старшему брату большие подборки стихотворений («Грех», «Облака», «Стара Планина» и др.) с просьбой прочитать их и вынести вердикт. В одном из стихотворений («Страшный суд») был представлен образ Антихриста, который, как считают некоторые исследователи, мог повлиять на формирование образа Воланда в романе «Мастер и Маргарита». Биографы полагают, что отзыв Булгакова о лирике брата — возможно, единственный обстоятельный отзыв писателя о поэзии. Михаил Афанасьевич находил стихи Ивана Булгакова местами туманными по содержанию — неоформленная, неотточенная мысль, полагал автор, порождает «дефекты внешности», неряшливость. Можно предположить, что и общее настроение поэтических циклов младшего брата казалось Михаилу Афанасьевичу чуждым по своей художественной манере, однако безусловно имеющим право на существование:

Твоя муза мрачна и печальна, но у каждого своя муза, надо следовать за ней.⁷

Несмотря на высказанную Булгаковым нелюбовь к стихам, прозаические и драматические произведения Михаила Афанасьевича содержат в себе немало стихотворных строк — народных песен и присказок, шутливых стихов на манер тех, что были в ходу в семье Булгаковых. Так, в романе «Белая гвардия» примечательны надписи на печке:

Слухи грозные, ужасные,
Наступают банды красные!

или злободневное

Рожают овцы под брезентом,
Родзянко будет президентом.

В произведениях Булгакова обнаруживаются строки из многочисленных авторских и народных песен и романсов: из цыганской песни «Буран» в «Белой гвардии» («А смерть придет, помирать будем...»), из народной песни на стихи легенды «О двух великих грешниках» из поэмы Н. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» — в пьесе «Бег» и очерке «Киев-город» («Жило двенадцать разбойников и Кудеяр-атаман!»), из народной песни об убийце Комарове-Петрове в рассказе «Воспаление мозгов» («...У Калуцкой заставы / Жил разбойник и вор — Комаров!») и т. д.

Впрочем, в позднем творчестве Булгакова нашлось место не только отрывкам, но и настоящим стихотворениям. В 1930 г. Михаил Афанасьевич, как и многие современники, был потрясен самоубийством Владимира Маяковского. Несмотря на очевидные идеологические разногласия (в определенной степени отразившиеся и в творчестве — чего стоит один только «словарь умерших слов» в пьесе Маяковского «Клоп», где, наряду с «богемой» и «богоискательством», упоминается статья на слово «Булгаков»), известно о том, как писатели общались и играли в бильярд. В апреле 1930 г. Булгаков присутствовал на похоронах Маяковского. Исследователи полагают, что со смертью Маяковского частично связан неоконченный стихотворный набросок Булгакова «Funérailles», датируемый декабрем 1930 г. Набросок «Funérailles» в определенной степени пересекается с образами и мотивами других булгаковских произведений («Красная корона», «Мольер»), однако интерес исследователей привлекли строки:

Вспомню ангелов, жгучую водку
И ударит (мне) газом
В позолоченный рот.
Почему ты явился непрошенный
Почему ты (не кончал) не кричал
Почему твоя лодка брошена
Раньше времени на причал?
Есть ли достойная кара
Под твоими ударами я, господь, изнемог
Почему ты меня не берег?⁸

Упоминание «брошенной лодки» биографы связывают со строками из предсмертного письма Владимира Маяковского «Всем», опубликованного в советских газетах 15 апреля 1930 г., где упоминались знаменитые «инцидент исперчен» и «любовная лодка разбилась о быт». Исследователи подчеркивают, что еще одной возможной аллюзией на смерть поэта является упоминание «позолоченного рта» — портретной черты Маяковского.

Еще одной поэтической деталью биографии Михаила Булгакова является созданное им оперное либретто «Рашель». Надо заметить, что в истории отечественной литературы нередки случаи, когда писатели и поэты пробовали себя в создании либретто: Н. Асеев («Большая молния»), Э. Багрицкий («Дума про Опанаса»); В. Катаев, К. Паустовский, К. Тренев в соавторстве с либреттистами также работали над созданием либретто по своим произведениям. Несмотря на то что оперные либретто Михаила Булгакова, очевидно, находятся в тени его прославленных прозаических и драматургических произведений, они, несомненно, представляют большой интерес для исследователей. Либретто к опере «Рашель», написанное по мотивам новеллы Ги де Мопассана «Мадемуазель Фифи», примечательно тем, что часть его написана в стихотворной форме.

Новелла и написанное по ее мотивам либретто, действие которых происходит в эпоху франко-прусской войны 1870—1871-х гг., носили яркий антивоенный характер. Булгаковское либретто, по замыслу руководства Большого театра, должно было стать одним из многочисленных ответов СССР на гитлеровскую агрессию конца 1930-х гг. По сюжету, французский замок д'Ювиль оказался в руках прусской армии, и единственным человеком, способным противостоять захватчикам и заступиться за честь страны, становится проститутка Рашель. В первом действии либретто Булгаков уделяет большое внимание образам прусских военных Кельвейнгштейну, Гросслингу, Эйрику. Уничтожив или заметно испортив музейную роскошь замка (Булгаков делает акцент на важной психологической детали: солдаты обезображивают женские портреты — простреливают глаза, отрубают голову статуе и т. д., но именно женщина одерживает верх над ними в финале), адъютанты выпрашивают у начальства возможность развеять скуку, пригласив в захваченный замок обитательниц публичного дома:

Да вы затейник, мой барон!
Вы опьянели от французской водки?
Представьте, в замке — штаб полка,
А в нём — кокотки?!⁹

Примечания

1. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. Письма, записки, телеграммы, заявления. М.: Восток — Запад, 2011. С. 159.

2. Земская Е.А. Михаил Булгаков и его родные: Семейный портрет. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 90.

3. Там же.

4. ГАРФ. Ф. 2313. Ед. хр. 298. Л. 73.

5. Там же. Л. 74.

6. Воспоминания о Михаиле Булгакове / сост. Е.С. Булгакова и С.А. Ляндерс. М.: Сов. писатель, 1988. С. 143.

7. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. Письма, записки, телеграммы, заявления. М.: Восток — Запад, 2011. С. 226.

8. Мягкое Б.С. Родословия Михаила Булгакова. М.: АПАРТ, 2003. С. 79.

9. НИОР РГБ. Ф. 562. Оп. 16. Ед. хр. 15.