Доктор Курицкий

«Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицкого, он, изволите ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький... Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает: «кит». Спрашиваю: а как «кит»? А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется».

«Кот» — «кит», эта игра слов в русском и украинском языке с легкой руки Михаила Булгакова стала нарицательной и, пожалуй, уже в двадцатые годы в качестве пословицы вошла неотъемлемой частью в разговорную речь. Именно благодаря этой самой игре слов личность доктора Курицкого, который упоминается в последнем варианте романа «Белая гвардия» всего-то три-четыре раза, стала заметной для многих почитателей творчества выдающегося писателя.

В специальной литературе встречалось несколько предположений относительно прототипов доктора Курицкого. Существовала даже версия, что образ доктора Курицкого был взят с близкого друга семьи Булгаковых, профессора Воскресенского. Правда, эта версия практически ни чем не была обоснована.

Кто же на самом деле скрывается под маской доктора Курицкого? В тексте романа «Белая гвардия» есть красочный эпизод с прибытием Лариосика Суржанского в семью Турбиных. Лариосик, как бы оправдываясь, описывал свой нелегкий путь из Житомира в Киев: «Выехал я, поезд был гетманский, а по дороге превратился в петлюровский. И вот приезжаем мы на станцию, как ее, ну, вот, ну, господи, забыл... все равно... и тут меня, вообразите, хотели расстрелять. Явились эти петлюровцы, с хвостами...

— Синие? — спросил Николка с любопытством.

— Красные... да, с красными... и кричат: слазь! Мы тебя сейчас расстреляем! Они решили, что я офицер и спрятался в санитарном поезде. А у меня протекция просто была... у мамы к доктору Курицкому.

— Курицкому? — многозначительно воскликнул Николка. — Тэк-с, — кот... и кит. Знаем.

— Кити, кот, кити, кот, — за дверями глухо отозвалась птичка.

— Да, к нему... он и привел поезд к нам в Житомир...»

Из приведенных выше двух отрывков вырисовывается пока не до конца ясный портрет украинского общественного деятеля петлюровского толка, к тому же, достаточно известного, по своей медицинской профессии близко знакомого с Михаилом Булгаковым.

Можем ли мы из романа еще что-нибудь узнать об этом человеке? Попробуем обратиться к первоначальному варианту 19-й главы «Белой гвардии», где есть два упоминания о нем. Первый раз фамилия доктора Курицкого встречается Алексеем Турбиным в газете. Последний в один из январских дней 1919 года с удивлением для себя обнаружил, что «Начальник санитарного управления у этого босяка Петлюры доктор Курицкий». Второй раз фамилию своего знакомого А. Турбин встречает в приказе прибыть на должность военного врача 1-го Синежупанного полка украинской армии. Подпись под этим приказом гласила: «Начальник Санитарного Управления лекарь Курицкий». Теперь мы имеем полное представление о загадочном докторе Курицком, и вполне легко можем выявить его реальный исторический прототип. Итак, что в результате нам известно о Курицком? Доктор Курицкий был достаточно хорошо знаком и часто встречался с Алексеем Турбиным, а после разговора о «котах» и «китах» не раскланивался с ним. С ноября 1917 года Курицкий перешел в общении исключительно на украинский язык, и не прибегал к помощи русского языка даже при гетмане П. Скоропадском. Кроме того, доктор Курицкий был достаточно известным общественно-политическим деятелем. Пользовался авторитетом даже у жителей Житомира (Лариона Суржанского), откуда в Киев смог привести санитарный поезд. Наконец, при Директории доктор Курицкий занял высокую должность начальника Главного военно-санитарного управления армии УНР.

Кто был начальником Главного военно-санитарного управления армии УНР в начале 1919 года? На этот вопрос ответить совсем несложно. Этот пост занимал молодой доктор Дмитрий Одрина, сокурсник Михаила Булгакова по университету, соратник и близкий друг Петлюры и активный член Центральной Рады, известный общественно-политический деятель того времени. Но, обо всем по порядку.

Михаил Булгаков и Дмитрий Одрина были почти ровесниками. Первый родился в 1891 году, второй — в 1892-м. Оба они в 1916 году закончили медицинский факультет Киевского университета. Но судьба двух молодых людей сильно отличалась. Будущий писатель появился на свет в Киеве, в достаточно обеспеченной семье преподавателя Духовной академии. Дмитрий Одрина родился в бедной, образованной крестьянской семье в селе Телешовцы Белоцерковского уезда Киевской губернии. М. Булгаков неважно учился в самой престижной 1-й киевской мужской гимназии. Одрина из-за отсутствия средств обучался в сельской церковно-приходской школе и земском училище. За отличную учебу земская управа выделила талантливому сельскому парню небольшую стипендию, чтобы он смог продолжить образование в киевской фельдшерской школе. Со скрипом Михаил Булгаков в 1909 году был зачислен на медицинский факультет Киевского университета, где вместо положенных пяти, из-за женитьбы умудрился проучиться целых семь лет. Путь в университет для Дмитрия Одрины из-за отсутствия материальных средств был намного более сложным. После окончания фельдшерской школы молодому человеку некоторое время пришлось работать в земской больнице. Не смотря на достаточно тяжелую фельдшерскую работу, Д. Одрина смог сдать экстерном экзамены за курс Жмеринской мужской гимназии, и только затем получить долгожданное свидетельство о законченном среднем образовании. Лишь в 1911 году сбылась заветная мечта молодого Одрины, который был принят на медицинский факультет Киевского университета Святого Владимира.

В 1914 году на курс уже много повидавшего на белом свете Дмитрия Одрины был переведен Михаил Булгаков. Здесь и встретились будущие писатель и один из его героев. Мы не знаем, связывали ли Одрину и Булгакова какие-либо узы товарищества, но тот факт, что они друг друга должны были очень хорошо знать, не вызывает никакого сомнения. По окончании в 1916 году университетского курса, Булгаков и Одрина добровольцами отправились на фронт. На фронте М. Булгаков и Д. Одрина служили почти вместе: будущий известный писатель работал в Каменец-Подольском госпитале, а будущий государственный деятель УНР руководил санитарным поездом, который привозил с фронта в Каменец-Подольский и Тернопольский госпитали раненых. В отличие от Булгакова, который через несколько месяцев уехал заниматься медициной в тыл, Одрина работал на фронте военным врачом более года.

Еще в фельдшерской школе юный Дмитрий Одрина увлекся политикой. В университете он уже был членом самой радикальной партии Российской империи — РСДРП, а в последующем — одним из виднейших украинских эсеров (Украинской Партии Социал-Революционеров), соратником и близким другом Симона Петлюры. С Февральской революцией 1917 года Дмитрий Одрина активно включился в политический процесс возрождения Украинской государственности. Он участвовал в украинизации российский войск Юго-Западного фронта, организовал в армии первые украинские санитарные пункты. Молодой военный врач поддерживал связь и с Киевом, участвовал во многих заседаниях украинской Центральной Рады.

Летом 1917 года по личной просьбе Генерального Секретаря Военных дел Центральной Рады Симона Петлюры, Дмитрий Одрина вернулся в Киев и стал помощником Петлюры по военно-санитарным вопросам. Вскоре при Секретариате Одрина создал медицинско-санитарный отдел войск, который ведал всеми военно-медицинскими проблемами. К работе отдела Одриной были привлечены многие светила медицины того времени: генерал-майор медицины доктор Мартирий Галин, профессор Александр Черняховский, доктор Евгений Лукасевич и другие. В то время вместе с Д. Одриной работал еще один недавний выпускник медицинского факультета, который также хорошо должен был знать молодого Михаила Булгакова — доктор Искра. Большой заслугой отдела Одрины являлось основание при Центральной Раде украинского отделения Всемирного Красного Креста, что свидетельствовало о несомненном признании Украины миролюбивой общественностью других стран. Долгое время медико-санитарный отдел располагался в одном здании с Военным Секретариатом С. Петлюры — на Гимназической улице.

В декабре 1917 года на молодого врача Дмитрия Одрину была возложена сложная и ответственная задача создания Генерального военно-санитарного управления, которое должно было обслуживать два фронта (Юго-Западный и Румынский), а также большую часть трех военных округов старой российской армии (Киевский, большая часть Одесского и часть Московского), войска которых находились на территории Украины. Вот что гласил по этому поводу приказ С. Петлюры ч. 65 от 13 (26) декабря 1917 года (перевод с украинского):

«С провозглашением Юго-западного и Румынского фронта единым Украинским фронтом, правительство Украинской Народной Республики вступило на путь фактического создания этой целостности. Приказом по Военному Секретариату и фронтам оперативная и командная власть объедена в назначении главнокомандующего фронтом. Выходя из фактического положения и срочной надобности объединения также и санитарного управления на бывших Юго-западном и Румынском фронтах, а также и на трех санокругах (Киевском, бывшей южной части Московского и Одесском) приказываю Генеральному Военно-Санитарному Управлению (бывший медицинско-санитарный отдел войск) принять меры к немедленному проведению в жизнь объединения военных управлений санитарной части фронтов и округов и санитарных частей общественных организаций (Красный Крест, Земсоюз и пр.) указанных фронтов и округов под своим покровительством и руководством. Путь практического переведения и установления принципа представительства в Военном Санитарном Совете — Управлении предлагаю установить самому Генеральному Санитарному Управлению.

Дмитрий Одрина с усердием взялся за роботу. Ему был предоставлено на Крещатике большое здание, в котором и было создано военно-санитарное управление. Но главой управления он оставался всего несколько дней. В Центральной Раде произошла политическая перестановка сил, в результате которой 18 (31) декабря 1917 года Симон Петлюра получил отставку. Вместе с Петлюрой свой пост оставил и Д. Одрина. Он в качестве военного врача отправился на фронт начавшейся Первой украинско-большевистской войны, где и пробыл до весны 1918 года.

В родной город Булгаков и Одрина вернулись почти одновременно — в марте 1918 года. Михаил Афанасьевич вновь поселился на Андреевском спуске, 13, а Дмитрий Одрина остановился вместе с С. Петлюрой в Стрелецком переулке. Чтобы пройти от Стрелецкого переулка к Булгаковскому дому на Андреевском спуске, требовалось всего 15 минут, зафиксированных в романе «Белая гвардия». Об этих 15 минутах речь шла, когда Алексей Турбин был тяжело ранен, ему требовалась помощь опытного врача из близких знакомых, и планировалось пригласить Курицкого. В то время Д. Одрина был личным секретарем и помощником С. Петлюры, возглавлявшем земскую управу, находящуюся на Софийской площади — рядом с Андреевским спуском и Стрелецком переулком. В июле 1918 года вместе с Петлюрой Д. Одрина за выступления против Скоропадского был заключен гетманской вартой в Лукьяновскую тюрьму, откуда смог выйти лишь в ноябре. Дмитрий Одрина был одним из инициаторов восстания против Гетманской власти на Украине. Не без его участия организовывалась армия Директории, против которой сражалась часть главных героев «Белой гвардии».

За несколько дней до восстания вместе с С. Петлюрой Одрина выехал в Белую Церковь, где находились верные Директории сечевые стрельцы. Здесь ему было поручено вновь создать и возглавить Главное военно-санитарное управление армии УНР. В тяжелых условиях борьбы с войсками гетмана Скоропадского и немецкими воинскими частями Дмитрию Одрине пришлось фактически с нуля организовывать военно-санитарные пункты для украинских подразделений. Первое, что он пытался сделать, это направить в каждую часть опытных военных врачей, снабдить их необходимыми медикаментами и перевязочными средствами, собрать вокруг себя профессиональных медиков, создать стационарный госпиталь и передвижные санитарные пункты.

С началом Антигетманского восстания Дмитрий Одрина с немногими своими помощниками переехал в Казатин, где находилась ставка Главного атамана войск УНР Симона Петлюры. Здесь был сформирован санитарный поезд, с которым Д. Одрина выезжал в Житомир во время двоевластия в этом городе. После житомирского путешествия он вернулся в Казатин, откуда уже вместе с Петлюрой 19 декабря 1918 года отбыл в Киев.

В столице Украины Дмитрий Одрина сразу же вернулся в свое Главное военно-санитарное управление на Крещатике, где с удвоенной энергией взялся за работу. В его компетенцию входило назначение военных врачей в части и подразделения украинской армии, а потому нет ничего удивительного, что своего бывшего сокурсника, Михаила Булгакова, Дмитрий Одрина отправил служить в 1-й Синежупанный полк. Чем закончилась для Михаила Афанасьевича служба в украинской армии, мы уже знаем. А как сложилась дальнейшая судьба у булгаковского доктора Курицкого — Дмитрия Одрины?

Молодой врач успешно совмещал политическую и служебную деятельность. Оставаясь на посту начальника Главного военно-санитарного управления, Д. Одрина собрал вокруг себя многих видных медиков того времени, что способствовало улучшению работы медицинских служб в украинской армии. Отбрасывая ради блага граждан украинского государства политические догмы, Дмитрий Одрина сотрудничал со многими врачами, занимавшими ответственные посты в Российской империи и Украинской Державе гетмана Скоропадского.

Успевал Дмитрий Одрина заниматься и политикой. В начале 1919 года он стал лидером партии украинских эсеров, участвовал в созыве Трудового конгресса Украины, был одним из его руководителей. Современники высоко оценивали организаторские и политические способности Одрины. Не случайно в июне 1919 года в Каменце-Подольском во время очередного кризиса в украинском правительстве Дмитрий Одрина был назначен министром охраны здоровья, заместителем Главы Совета Министров УНР (вице-премьером). В 27 лет Д. Одрина путем значительного напряжения сил и нервов достиг очень много, но таким образом сильно подорвал свое здоровье.

Осенью 1919 года на Украине разбушевался жестокий тиф. От него не смогли найти спасения ни украинские армии, ни белогвардейцы, ни даже местное население. Польское правительство задержало на своей территории транспорты с медикаментами, посланные на Украину Красным Крестом. Антанта, обещавшая поддержать Украинскую Народную Республику, под разными предлогами так же отказалась оказывать ее гражданам медицинскую помощь. Лечить больных тифом было нечем, а в условиях войны и негде. В этой ситуации можно себе представить моральное состояние министра охраны здоровья УНР Дмитрия Одрины, человека очень совестливого, как истинного врача, принимавшего любую человеческую боль близко к сердцу.

В начале октября 1919 года Д. Одрина выехал в действующую украинскую армию для того, чтобы рядовым врачом оказывать помощь тяжело больным казакам и старшинам. Естественно, что и сам он не избежал заражения тифом. Будучи уже тяжело больным, Дмитрий Одрина отказался принять предложение Петлюры выехать на излечение в Польшу, и остался среди умирающих украинских военнослужащих. Как министр охраны здоровья УНР он считал, что даже перед лицом смерти не может бросить своих подопечных. Рядом с ним остались и некоторые известнейшие политические деятели того времени. Участь Одрины разделил бывший гетманский министр юстиции, глава Украинского Красного Креста В.Г. Вязлов. До последнего удара сердца они оставались на своем рабочем посту в Каменец-Подольском военном госпитале, том самом, в котором когда-то работал и Михаил Булгаков. Здесь, среди тяжело больных солдат и офицеров украинской, галицкой, польской, белогвардейской, красной армий Одрина и его коллеги достойно встретили смерть.

Поступок Дмитрия Одрины, достоин самого глубокого уважения. Ведь он не спасался от смерти, а смело вступал с ней в бой, заранее готовый погибнуть от сложно излечимого тифа. Одрина был украинским националистом и разговаривал только по-украински, но в своем госпитале он приютил больных бойцов всех вражеских армий.

Выдающийся украинский политический деятель и военный медик доктор Дмитрий Одрина умер от тифа при обходе больных Каменец-Подольского госпиталя 16 ноября 1919 года.

Пожалуй, у многих наших читателей останется вопрос: а как же быть с фамилией Курицкий, которую Михаил Булгаков обыграл и в русском, и в украинском варианте? Дело в том, что две трети военных врачей времен гетмана Скоропадского по странному совпадению имели фамилии, которые заканчивались на «-ский». Соответственно, в украинском варианте звучания этих фамилий добавлялся мягкий знак, что и отметил писатель. Начальником Главного военно-санитарного управления при гетмане был генерал-майор медицины Ф. Яницкий (укр. — Яницький). Его ближайшими сотрудниками являлись знаток военно-санитарного дела и военно-санитарных законов доктор Сибирский (укр. — Сибірський), бывший преподаватель Военно-медицинской академии профессор Томашевский (укр. — Томашівський), доктора Ворпаховский (укр. — Ворпаховський), Певницкий (укр. — Певницький), Златковский (укр. — Златковський), Иваницкий (укр. — Іваницький) и многие другие. Нам кажется, что писатель наделил литературный образ фамилией «Курицкий» потому, что таким образом хотел представить украинизацию фамилий среди военных медиков, как общую тенденцию. Вполне возможно, что таким образом Михаил Булгаков еще и указывал на сельское происхождение Д. Одрины, ведь фамилия «Курицкий» скорей всего возникла от слова «курица».

Остается загадкой, знал ли Михаил Булгаков о врачебном подвиге бывшего сокурсника Дмитрия Одрины, ценой своей жизни оказавшего помощь многим больным тифом. Думаем, что писатель этого не знал. Иначе, доктор Курицкий в романе «Белая гвардия» предстал бы перед читателями совершенно в ином свете.