В романе с самого начала начинают сплетаться контрастные цвета. Уже в выбранном автором пушкинском эпиграфе слышится слияние двух ахроматических оттенков: «черное небо смешалось с снежным морем». В первом абзаце читаем: «особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская — вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс»1.
Подобное чередование образов, имеющих или выражающих собой противоположные друг другу цвета, происходит на протяжении всего произведения. Я попыталась определить, как часто, в каком контексте и с какими целями автор употребляет вышеуказанные образы. Для этого мне пришлось провести квантитативный анализ цветовых символов в тексте, т. е. высчитать их процентное соотношение.
1. Белый
В ходе моего исследования я пришла к выводу, что белый, его оттенки и художественные образы, вызывающие у читателя ассоциации с этим цветов, встречаются в книге наиболее часто. Помимо прямого указания на данный оттенок, автор постоянно удерживает присутствие белого на страницах романа с помощью таких слов, как светлый, снег, снежный, зимний, кремовый, бледный и т. п. Например, в описании ожидания боя (во второй части романа) читаем: «Юнкера его, немножко бледные, но все же храбрые, как их командир, разлеглись цепью на снежной улице...»2. Здесь видно, что само слово «белый» не произносится, однако читатель видит именно этот цвет, благодаря прилагательным «бледный» и «снежный». Другой пример: «Когда отпевали мать, был май, вишенные деревья и акации залепили стрельчатые окна». В этом предложении оттенок колористическую гамму выражают вишня и акация — деревья, цветущие белоснежными цветами.
Белый в романе имеет несколько значений. В первую очередь, он выражает покой, мир, безмятежность, воспоминания о прошлой счастливой жизни. Смерть матери Турбиных, положенной в белый гроб, автор описывает именно в этом оттенке, что видно из вышеприведенного примера, подчеркивая при этом, что эта смерть мирная и чистая. Далее следует фраза, полная ностальгической тоски: «О, елочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем. Мама, светлая королева, где же ты?»3.
Так же в светлых тонах рисует Булгаков и образ Турбинского Дома, который является одним из главных символов романа и становится для героев приютом покоя и их единственным прибежищем. Первое упоминание этого символа звучит так: «Дом накрыло шапкой белого генерала...». Здесь употребленный эпитет вызывает у читателя целую гамму эмоций — Дом, накрытый снегом, как бы ограждающем последние мирные дни в семействе Турбиных, предстает в чрезвычайно поэтическом виде. При взгляде на турбинскую квартиру мы видим, что тут «жарко, уютно, кремовые шторы задернуты», «на кровати сидел сокол на белой рукавице», «скатерть, несмотря на пушки и на все это томление, тревогу и чепуху, бела и крахмальна», на толе «белый продолговатый хлеб», даже пьют Турбины именно белое вино. Немалую роль играет словосочетание «кремовые шторы», многократно встречающееся в романе. Шторы становятся для героев последней защитой, скрывая их личный мир от бурь и разрушений. Здесь опять слышны отголоски прошлого героев романа — все, что за окном, за кремовыми шторами, — все «чепуха», а скатерть на столе бела, как и раньше, и это и есть самое главное.
В светлых тонах описана Александровская гимназия, военное училище, воспитавшее Турбиных и из друзей, оказавшись в котором, герои вспоминают былые годы, проведенные в стенах этого заведения с белыми выключателями и потолками, где теперь остался только поседевший и согбенный школьный сторож Максим, когда-то наводивший страх на господ Мышлаевского и Турбина, бывших тогда молодыми юнкерами.
Но не только положительную окраску несет в себе пробуждающий счастливые воспоминания белый цвет, да и сами воспоминания эти хоть и согревают сердце радостью, в то же время пугают своей далекостью и невозвратностью. Помимо этого, оттенок этот олицетворяет смерть и мученическую кончину персонажей романа, на что указывает и употребление белого в описаниях церкви и религиозных мыслей. Цитаты из Апокалипсиса, не раз используемые на страницах произведения, гласят: «...Сии облаченные в белые одежда кто, и откуда пришли? ...Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца; И отрет Бог всякую слезу с очей их»4.
«И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их, и братья, которые будут убиты, как и они, дополнят их число»5.
Мотив страдальческой гибели в данных стихах более, чем очевиден.
Перед встречей с петлюровцами юнкера Николки Турбина, готовясь принять смерть, «совершенно побелели» (см. так же пример, приведенный выше). Сам Николка, оставшись со своим взводом на заснеженной улице, представляет себе свою смерть: «Очень просто: плывет по улице белый глазетовый гроб, и в гробу погибший в бою унтер-офицер Турбин с благородным восковым лицом»6. Най-Турс, привидевшийся покойным Алексею во сне окружен райским сиянием.
Как пишет Давид Фельдман, восприятие белой армии, как мучеников было свойственно многим поэтам серебряного века, прежде всего, Марине Цветаевой, так описывающей роль и судьбу «белых»7:
Черному дулу — грудь и висок.
Божье да белое твое дело:
Белое тело твое — в песок.
Необычайно важен образ креста в руках каменного изваяния Владимира, который в начале романа выглядит так: «Но лучше всего сверкал электрический белый крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке, и был он виден далеко, и часто летом, в черной мгле, в путаных заводях и изгибах старика-реки, из ивняка, лодки видели его и находили по его свету водяной путь на Город, к его пристаням»8. Последние слова автора так описывают его на самой последней странице произведения: «Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла — слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч». Здесь сами собой напрашиваются слова Христа: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч»9.
Белый крест, спасающий погибающих мучеников, превращается в меч, карающий грешников, возвышающийся над окровавленной и заснеженной, красной и белой землей — цвета двух столкнувшихся сил.
Интересно, что основные события, развертывающиеся на страницах романа, происходят в зимнем месяце — декабре. Таким образом, снег становится вечным спутником булгаковских героев и тоже символизирует смерть, являясь еще и своеобразным обличителем грехов человеческих: именно на снегу более всего видна кровь убитых, на заметенных улицах происходят основные бои, Дом Турбиных спит, «погребенный под мохнатым снегом», который охраняет его, но в то же время предвещает кончину всего, что было раньше и недолговечность памяти о принесенной жертве, о чем повествуют и конечные слова автора: «Просто растает снег, взойдет зеленая украинская трава, заплетет землю... выйдут пышные всходы... задрожит зной над полями, и крови не останется и следов».
Белый цвет в портретах персонажей.
Цветовые эпитеты автор использует и в портретах своих героев. Рассматривая белый цвет в описании персонажей, С.В. Храмцова пишет: «Белый при изображении обитателей турбинской квартиры, прежде всего ассоциируется с аристократической красотой: «...голова Виктора Мышлаевского была очень красива, странной печальной и привлекательной красотой давней, настоящей породы и вырождения... Нос с горбинкой, губы гордые, лоб бел и чист...»10. Подтверждение этим словам находим и в первом описании Николки: «На плечах у Николки унтер-офицерские погоны с белыми нашивками»11. Белое лицо у Ирины Най-Турс, Алексей Турбин носит белый халат.
Снова обратившись к статье Храмцовой, читаем: «Белый наполняется новыми смыслами при изображении человеческих рук». Белая рука в романе часто противостоит крови и боли. Помогающие руки Елены, хранительницы Дома, врачующий руки Юлии Рейс, «тонкие и белые» пальцы доктора — тут, будет не лишним вспомнить род занятий Булгакова, для которого профессия врача подсознательно была связана с сочетанием красного и белого цветов: красная кровь, цвет боли и страданий, на белых бинтах, перекрывающих рану. Храмцова вспоминает первую редакцию романа, в которой сбежавший от петлюровцев Алексей Турбин вернулся домой, и долгое время все ждали, что придут с обыском: «Но время шло, никто не появлялся, и все стали успокаиваться. М. Булгаков подчеркивает, что ощущение покоя исходит от рук Елены: «Пуховый платок обнимал Елену, и белые ее руки лежали на зеленой равнине стола, и Шервинский, не отрываясь, глядел на них. В длинных пальцах была женская мощь и какая-то уверенность, примирение и спокойствие»12. Примечательно, что оттенки белого автор крайне редко использует в обликах других персонажей, таких, как Василиса, офицеры петлюровской армии, Шполянский и т. п.
Исходя из исследования значений данного цвета, можно сделать вывод, что оттенки белого в романе имеют двойственное значение: с одной стороны, это положительная окраска, несущая в себе покой и умиротворение, с другой стороны — пророческая символика искупительной жертвы. Во внешнем облике персонажей белый цвет указывает на их благородство и душевную стойкость.
В процентом соотношении оттенки белого составляют почти половину цветовой структуры романа, приблизительно 42%13.
2. Черный
Вторыми по частоте использования являются образы, имеющие черную окраску и темные оттенки — такие слова, как ночь, вечер, темный, тьма, тень, причем слов этих все больше в последней части романа.
Черный цвет в романе символизирует безнадежность, горе, смерть. Уже в первой главе, похоронив мать, а вместе с ней и прошлое, герои романа начинают полный тревог и печалей путь, а Бог улетающий и не дающий ответов на многочисленные вопросы оставляет за собой «черное потрескавшееся небо». К концу боя с петлюровцами чернеют улицы, бывшие еще недавно «заснеженными». Сцену в морге автор описывает так: «Громадные цилиндры стояли в углах черного помещения...». Черные браунинги были у грабителей, пришедших к Василисе, черные окна видит в домах Николка, убегающий от своих преследователей. «Черным Владимиром» назван памятник, держащий в руке крест, превратившийся в меч. После победы петлюровцам героям романа все чаще и чаще приходится использовать черный ход, чтобы спастись.
Цветовые эпитеты, как опять же отмечает в своей работе Храмцова, автор использует и в описании толпы и парада на Софийской площади — одной из самых важных сцен романа, которая является своеобразным «великим прологом к новой исторической пьесе» (тут стоит вспомнить слова капитана Студзинского из пьесы «Дни Турбиных» — «Кому пролог, а кому эпилог»). В этой сцене Булгаков широко употребляет пестрые тона для выражения суеты и бессмысленности происходящего: «Сотни голов на хорах громоздились одна на другую... между древними колоннами, расписанными черными фресками»; «...сотни голов, как желтые яблоки, висели тесным, тройным слоем»; «тяжкая завеса серо-голубая, скрипя, полезла по кольцам»; «сыпались золотые ризы»; «лезли из круглых картонок фиолетовые камилавки». Одно единственное событие изображается при помощи множества самых разных цветов: коричневые костюмы, золотые позументы, фиолетовые шапки, серо-клетчатый платок.
Цвета накладываются друг на друга, смешиваются, темнеют и в один момент превращаются в единый черный цвет, поглощающий и обесцвечивающий все остальные. Стоит отметить, что автор, практически не использовавший этот цвет в описании толпы, мгновенно «заливает» черной краской все многоцветие, упомянув о дьяволе: «Маленькие колокола тявкали, заливались, без ладу и складу, вперебой, точно сатана влез на колокольню, сам дьявол в рясе, и забавляясь, поднимает гвалт». И тут же: «черные прорези» многоэтажной колокольни, «золотые пятна плыли в черном месиве», «черным-черно разливался по соборному двору народушко», «черная река народа». Город обречен на гибель. Здесь мы снова убеждаемся, что черный цвет в романе суть завершение любого явления, конца, смерти14.
Необычайно важны «черные стенные» часы в столовой Турбиных, чьи стрелки медленно приближают час гибели. Недаром автор позже пишет о них: «Но в жилище вместе с сумерками надвигалась все более и более печаль. Поэтому часы не били двенадцать раз, стояли молча стрелки и были похожи на сверкающий меч, обернутый в траурный флаг».
Наступающие сумерки только нагнетают тревожную атмосферу в Доме.
Черный цвет в портретах персонажей.
Этим оттенком автор часто маркирует врагов «белой гвардии», что придает их облику зловещую силу и жестокость. Таким появляется перед читателями прапорщик Шполянский, приблизивший поражение города: «Михаил Семенович был черный и бритый, с бархатными баками, чрезвычайно похожий на Евгения Онегина». В квартире на Мало-Провальной улице мы видим его в «черном с большим вырезом жилете». Алексей Турбин, оказавшийся в это квартире позже, спрашивает Юлию Рейсс, указывая на фотографию Шполянского: «Скажите мне, почему вы одна и чья это карточка на столе? Черный, с баками?»15 Нарисованный в самых мрачных красках, Шполянский является одним из самых малопривлекательных действующих лиц романа.
В черное одевает автор не только губителей города и мирной счастливой жизни, но и их жертв. Черное пальто мы видим на еврее, убитом петлюровцами у Цепного моста. После боя Турбин и их друзья переодеваются в черные, штатские костюмы:
«Алексей Турбин в черном чужом пальто с рваной подкладкой, в черных чужих брюках неподвижно лежал на диванчике под часами». Как было сказано выше, часы в турбинском Доме тоже черные. В штатское одевается и Шервинский — «Черный костюм сидел на нем безукоризненно», и Мышлаевский — «студенческое пальто с барашковым воротником», и Ларион — «черный, как уголь, Лариосик». Все эти лица, еще недавно бывшие борцами, воюющими за свое счастье, окончательно сдаются, вынужденные скрывать свое происхождение и «белые» погоны под черными одеждами.
Однако, несмотря на то, что черный цвет, в классической интерпретации являющийся цветом дьявола, смерти, хаоса и разрушения, у Булгакова довольно часто встречается в женских портретах. У всех героинь романа черные глаза: «Алексей во тьме, а Елена ближе к окошку, и видно, что глаза ее черно испуганны»; «черноглазая Анюта»; «черные глаза Юлии Рейс», в которых видны «испуг, тревога, а может быть, и порок»; глаза Ирины Най-Турс «чрезвычайно большие, как черные цветы». Самая загадочная героиня романа Юлия Рейсс, в образе которой есть что-то порочное, зловещее и губительное, чаще всего описана именно в темных оттенках. Этим, возможно, Булгаков хотел передать, что и от женщин исходит некая опасность, способная толкнуть на непредвиденные поступки и в корне изменить жизнь. Именно черные женские глаза толкают братьев Турбиных на Мало-Провальную улицу, враждебность исходит из черных глаз матери Най-Турса, оплакивающей своего сына, черные глаза Елены становятся косвенной причиной «трещины в вазе турбинской жизни».
Итак, изучив поведение черного цвета в романе, можно сделать вывод, что у Булгакова именно такой оттенок приобретает русская революция и пришедшие вместе с ней страх, горе, обреченность. От черного цвета исходит какая-то мистическая опасность, тревога, невозможность спасения.
В процентом соотношении этот цвет и его аналоги составляют 25% общей колористической гаммы в «Белой гвардии».
3. Красный
Красный цвет является третьим по частоте использования в романе, но для смысловой нагрузки романа этот оттенок является столь же значимым, как и белый. Именно поэтому в романе с самого начала наблюдается пересечение этих оттенков, являющихся не только колористическими эпитетами, но и символическими образами. Самое первое цветовое противостояние в «Белой гвардии» выражено именно этими цветами (если не считать эпиграфа): «Велик был год и страшен по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушья — вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс»16. Звёзды эти — Венера и Марс — являются основными символами романа. Конечно же нельзя не сказать о мифологическом происхождении этих названия. Венера в римской мифологии была богиней любви, Марс — богом войны. Присутствие данных символом в булгаковском романе еще раз подчеркивает его отношение к революции и Гражданской войне, не зря после убийства у Цепного моста, «звезда Марс над Слободкой под Городом вдруг разорвалась в замерзшей выси, брызнула огнем и оглушительно ударила», ставшая предзнаменованием прихода сатаны-Троцкого. После этого часовой, дежуривший у бронепоезда «Пролетарий» смотрит именно на эту звезду: «Удобнее всего ему было смотреть на звезду Марс...», Венера становится «красноватой», окончательно смирившись с гибелью «белого дела», небосвод вырастает — «весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании»17. Петлюры уже нет, есть более грозная сила, сметающая все на своем пути, «новая историческая пьеса», новая Россия.
Красный и белый сплетаются и в словах Апокалипсиса, открытого рукой отца Александра (белой рукой из темного рукава рясы): «Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод; и сделалась кровь». Ангел и кровь снова представляются в глазах читателя в цветовой окраске белый/красный. Причем, вновь белый цвет связан с миром, светом и раем, а красный с мучениями и грехом.
Из белого в красный превращается знак вопроса, начерченный Алексеем Турбиным на груди пациента Русакова, олицетворяющего духовное состоянии окружающего мира: «Турбин нарисовал ручкой молотка на груди у больного знак вопроса. Белый знак превратился в красный». И опять мы наблюдаем столкновение двух цветов, сменяющих друг друга. Кажется, что рисунок на груди больного, поменявший окраску, задает вопрос времени: белый знак пропадает, так как ответы уже получены — белой гвардии больше нет, ее участь определена и понятна, но кто ответит, что будет потом, после прихода красного мира?
Красный цвет в романе отождествляется именно с войной, с поражением белой гвардии, он появляется на страницах произведения в самые тревожные минуты жизни героев, приближая опасность и предвещая конец. После отъезда Тальберга Елена надевает на лампу красный капор, освещающий комнату темным багровым светом. Когда-то Елена надевала капор при поездках в театр, но теперь «капор обветшал, быстро и странно, в один последний год, и сборки осеклись и потускнели, и потерлись ленты». Красным пламенем горят бумаги, сожженные полковником Малышевым после роспуска дивизиона. Во время парада на Софийской площади убивают капитана Плешко, и тут же показалось солнце, красное, «как чистая кровь». И далее читаем: «Солнце красило в кровь главный купол Софии, а на площадь от него легла странная тень...». Таким образом, даже солнце участвует в борьбе двух сил, исход которой уже понятен. Красные кирпичи видит перед собой Николка, убегающий от петлюровцев. Первый гость в Турбиных — поручик Мышлаевский, принесший весьма неутешительные новости о военном положении — на вопрос, откуда он пришел, отвечает: «Из-под Красного Трактира». В стены уютного Дома, сияющего белизной, вторгается красный цвет. Буквы того же цвета украшают томик стихов фантомистов-футуристов во главе со Шполянским, погубившим город. В стихотворении Русакова есть строчка:
Звук алый
Беговой битвы
Встречаю матерной молитвой18
Кровью окрашен снег возле убитого Най-Турса, марли, перевязывающие раны Турбина. Красным жаром пышет поезд, увозящий Тальберга, на одном из грабителей, вторгшемся к Лисовичам фуражка с «красным околышем». Даже кресты на куполах собора горят после гибели старого мира «красным золотом». По всем этим примерам мы видим, что красный всегда связан с какой-то враждебность, жестокостью. В отличии от черного, символизирующего гибель, красный еще и подчеркивает мучение и жестокость этой гибели, насилие, беспощадность.
Красный цвет во внешнем облике действующих лиц.
Теперь рассмотрим, как и в случае с белым и черным, наличие красного в портретах персонажей. Начну с того, что в описании своих главных героев, а именно Турбиных и их друзей, а так же других представителей белого движения, автор почти не использует красный цвет, заменяя его багровым. «Багровые отблески» играют на лице полковника Малышева. И далее: «Николка завалился головой навзничь, лицо его побагровело», «Мышлаевский вдруг побагровел», когда Елена говорила о немцах, на лице и шее ее «играл багровый цвет». Красный Булгаков использует во внешнем облике героев для передачи их смятения или гнева: «Ярость пролетела мимо Николкиных глаз совершенно красным одеялом...», «Шервинский, густо-красный, косил глазами», «Тальберг густо покраснел». Любопытно, чаще красным цветом маркируются те из главных действующих лиц, кто носит инфернальные черты, а именно Тальберг, Мышлаевский и Шервинский. Характеристике данных лиц будет уделено внимание позже.
Красный цвет в облике человека для Булгакова часто является признаком вульгарности, грубости. Так он описывает ординарца Козыря-Лешко, полковника петлюровской армии: «Но слово распухло, влезло в хату вместе с отвратительными красными прыщами на лице ординарца...» Повтор этого цветового эпитета далее и определение «отвратительный» рисует нам этого персонажа с явно отрицательной стороны. Румяное лицо у одного из грабителей, вломившихся к Василисе — «он был румян бабьим полным и радостным румянцем», — что в данном случае говорит о его глупости и идиотизме. Красное лицо убитого петлюровцами еврея рассказывает о его смертных страданиях.
Подведя итоги наблюдения за красным цветом в романе, я пришла к заключению, что у Булгакова он несет крайне негативную и агрессивную окраску. Цвет этот, сам по себе очень яркий и резкий, сразу бросается в глаза, вызывая ощущение присутствия какой-то новой силы, наступающей быстро и безжалостно. Красный и его оттенки в романе чаще всего символизирует войну, жестокость, насильственную смерть.
Оттенки красного и образы, вызывающий ассоциации с ним, составляют всего 17% цветовой характеристики романа, но по значению занимают в нем самое важное место наряду с белым.
4. Желтый
И наконец, пришло время рассмотреть последний важный цвет в романе — желтый.
Наиболее часто желтый цвет выступает в романе символом чего-то грязного, жуткого, страшного. Обратимся непосредственно к тексту: самым ярким примером служит нам сцена, когда Алексей Турбин, направляясь записываться в дивизион, встречает похоронную процессию: «Желтые длинные ящики колыхались над толпой»19. Как узнает Турбин позже, это были офицеры, погибшие от рук петлюровцев, но не смелой героической смертью, не смертью спокойной и мирной (вспомним «белый гроб с телом матери»), а смертью страшной и уродливой: «Офицеров, что... заночевали всем отрядом, а ночью их окружили мужики с петлюровцами и начисто всех порезали. Ну, начисто... Глаза повыкалывали, на плечах погоны повырезали. Форменно изуродовали». В отличии от похорон матери, это трагическое шествие вызывает совсем другие эмоции, что подтверждает, что и желтый цвет в романе часто противостоит белому. Еще одним доказательством тому является первое описание турбинского жилища: «...засветился слабенькими желтенькими огнями инженер и трус, буржуй и несимпатичный, Василий Иванович Лисович, а в верхнем — сильно и весело загорелись турбинские окна». Трусость и жадность Василисы предстают глазам читателей еще более отвратительными, благодаря данному цветовому эпитету. В дом Василисы желтая мебель: «Ванда мгновенно присела к нижнему ящику желтого шкафа...» в отличии от уютной и чистой квартиры Турбиных с «кремовыми шторами».
В эпизоде посещения Николкой и Ириной морга тоже присутствует желтый цвет: «В полутьме поблескивали бесконечные шкафы, и в них мерещились какие-то уроды, темные и желтые, как страшные китайские фигуры». Уже по приведенным примерам видно, что у Булгакова желтый цвет является негативной окраской, так как возле него он все время употребляет эпитеты и словосочетания, не несущие в себе ничего положительного. Желтые гробы — офицеров «изуродовали», желтенькие огни окон Лисовичей — «несимпатичный», желтые уроды в морге — темные и страшные.
Под «желто-блакитным» знаменем въезжает в город полковник Козырь-Лешко, желтым окрашены стены домов на площади, где шествует парад в честь Петлюры.
Если же говорить о родственном желтому золотом цвете, то он в романе выступает, как символ божественности, красоты. Чаше всего автор использует его в описании действующих лиц.
Облики персонажей, маркированных желтым и золотым цветами и их оттенками.
Итак, наиболее часто встречающиеся оттенки желтого, которым пользуется Булгаков при создании внешних портретов своих героев, — золотой и рыжий. Рыжий цвет несет в себе некрасивую окраску. Именно этим эпитетом автор описывает дворника, преследующего спасающегося Николку, часто называя его «рыжебородым» и «рыжим». На рыжей кобыле проезжает по площади полковник Болботун. На головах немцев, оставивших союзников на произвол судьбы, «рыжие металлические тазы», что говорит об их последующем предательстве, которая часто заложена именно в этом цвете (например, Леонид Андреев в рассказе «Иуда Искариот» рисует портрет главного героя в рыжих и желтых тонах).
При создании образа Елены, хранительницы очага, спасающей Дом, Булгаков часто употребляет эпитет «рыжий». Однако, нельзя не признать, что иногда и в ее понимании этот цвет имеет негативную символику. Елена, выйдя замуж за Тальберга, косвенно становится причиной разлада в семье. В ранней редакции романа, как и в пьесе «Дни Турбиных», отчетливее прослеживается мотив измены Елены с Шервинским.
В пьесе «Дни Турбиных» Лариосик, влюбленный в Елену, называет ее золотой, на что слышит ответ Николки: Рыжая она, Ларион, рыжая. Прямо несчастье. Оттого всем и нравится, что рыжая. Как кто увидит, тотчас букеты начинает таскать»20. И все же, стоит сказать, что образ Елены очень привлекателен, поэтому автор никогда не использует желтого цвета при его создании, часто заменяя его как раз на золотой.
Золотой цвет в романе — это «цвет спасения». Золотая Елена оберегает дом от внешних вторжений, стараясь сохранить в нем мир, «толстый, золотой доктор» делает Турбины чудодейственный укол, золотому лику Богоматери, оградившей Алексея от смерти, молится его сестра, золотистые волосы у Юлии, не будь которой, Елена и Николка никогда бы не увидели живым старшего брата.
Вывод, сделанный в ходе наблюдения за желтым цветом и его оттенками в романе, таков — желтый и рыжий цвета использованы чаще в негативном смысле: первый заключает в себе некрасивость, трусость, мещанство и скупость, второй — предательство, измену, опасность потерять покой, а часто и жизнь. Золотой же цвет в «Белой гвардии» — это символ чудесного, божественного спасения, даруемого в самые критические моменты жизни.
Желтый составляет 16% общего количества употребления цветов в произведении.
Примечания
1. Роман М. Булгакова «Белая гвардия». Здесь и далее для приведения цитат романа будет использован экземпляр «Белой гвардии» Издательского Дома «Азбука-классика», 2008 г.
2. «Белая гвардия», стр. 168.
3. «Белая гвардия», стр. 7.
4. Откр. Гл.7, стих 13, 14, 17.
5. Откр. Гл.6, стих 11.
6. «Белая гвардия», стр. 169.
7. Давид Фельдман — «Красные и белые — советские политические термины в историко-культурном контексте», журнал «Вопросы литературы», № 4, 2006.
8. «Белая гвардия», стр. 56.
9. Иоанн Златоуст, т. 11, ч. 2.
10. С.В. Храмцова — «Особенности поэтики романа М.А. Булгакова «Белая гвардия»: изобразительно-выразительная функция цвета», 2006.
11. «Белая гвардия», стр. 13.
12. С.В. Храмцова — «Особенности поэтики романа М.А. Булгакова «Белая гвардия»: изобразительно-выразительная функция цвета», 2006.
13. Здесь и далее для приведения процентной статистики цветов в романе была использована программа Word 2007.
14. С.В. Храмцова — «Особенности поэтики романа М.А. Булгакова «Белая гвардия»: изобразительно-выразительная функция цвета», 2006.
15. «Белая гвардия», стр. 303.
16. «Белая гвардия», стр. 7.
17. «Белая гвардия», стр. 313.
18. «Белая гвардия», стр. 146.
19. «Белая гвардия», стр. 95.
20. М.А. Булгаков — «Дни Турбиных», 1925.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |