Усталость нечеловеческая. Уж и на чеченцев наплевать. Век не поднимешь — свинец. Пропадает из глаз умирающий костер... Наскочат с «хлангу», как кур зарежут. Ну и зарежут. Какая разница... Противный этот Лермонтов. Всегда терпеть не мог. Хаджи. Узун. В красном переплете в одном томе. На переплете золотой офицер с незрячими глазами и эполеты крылышками. «Тебя я, вольный сын эфира». Склянка-то с эфиром лопнула на солнце... Мягче, мягче, глуше, темней. Сон.
Рассказ «Необыкновенные приключения доктора»
* * *
Шервинский. Я не светский? Позвольте, почему же? Нет, я светский. Просто я, знаете ли, расстроен. Так расстроен. Просто можно сказать — подавлен. До глубины души.
Елена. Лучше скажите, как ваш голос.
Шервинский (у рояля). Мама... мия... мии... «Он далеко и не узнает... Он... да... он... да-а-а... Он далеко и не узнает...» В хорошем голосе. Ехал к вам на извозчике, думал, что голос сел, а сюда приезжаю, оказывается — в голосе.
Елена. Единственно, что в вас есть хорошего, это голос и прямое ваше назначение — оперная карьера.
Пьеса «Белая гвардия» (вторая редакция)
* * *
Да, время падало совершенно незаметно, как капли в пещере. Пролетали белые дни то с вертящимися метелями, то закованные в белый мороз, медленно протекали жаркие вечера. Из гостиной часто слышалось медовое пение Демона:
К тебе я стану прилетать...
Демон каждый вечер в бобровой шапке и шубе приезжал в трамвае из далекого Дикого переулка. И пел. Голос его становился все лучше и лучше, как будто бы с каждым днем.
Пьеса «Белая гвардия» (ранняя редакция, 19-я и 20-я главы романа)
* * *
Шервинский. Я не светский человек? Позвольте, почему же? Нет, я светский... Просто я, знаете ли, расстроен... Итак, стало быть, он уехал, а вы остались.
Елена. Как видите. Как ваш голос?
Шервинский (у рояля). Ма-ма... миа... ми... Он далеко, он да... он далеко, он не узнает... Да... В бесподобном голосе. Ехал к вам на извозчике, казалось, что и голос сел, а сюда приезжаю — оказывается, в голосе.
Елена. Ноты захватили?
Шервинский. Ну как же, как же... Вы чистой воды богиня!
Елена. Единственно, что в вас есть хорошего, — это голос, и прямое ваше назначение — это оперная карьера.
Пьеса «Дни Турбиных»
* * *
Тут дверь распахнулась, вбежал тот самый доктор. В руках у него была склянка и рюмка. Никого и ни о чем не спрашивая, он привычным жестом плеснул из склянки в рюмку мутную жидкость, но Пряхина хрипло вскричала:
— Оставьте меня! Оставьте меня! Низкие люди! — и выбежала вон.
За нею устремился доктор, воскликнув «дорогая!» — а за доктором, вынырнув откуда-то, топая в разные стороны подагрическими ногами, полетел Демьян Кузьмич.
Из раскрытых дверей несся плеск клавишей, и дальний мощный голос страстно пропел:
«...и будешь ты царицей ми... и... и...» — он пошел шире, лихо развернулся, — «ра-а...» — но двери захлопнулись, и голос погас.
— Ну-с, я освободилась, приступим, — сказала Торопецкая, мягко улыбаясь.
Роман «Записки покойника»
Во второй редакции пьесы «Белая гвардия» и в пьесе «Дни Турбиных» Шервинский, придя в дом Турбиных, у рояля пробует свой голос, напевая романс Демона из оперы Антона Григорьевича Рубинштейна (1829—1894) «Демон». Слова из этого же романса цитируются в рассказе «Необыкновенные приключения доктора» и в романе «Записки покойника».
Опера «Демон» была написана на либретто Павла Александровича Висковатова (1842—1905) по поэме М.Ю. Лермонтова «Демон» (1839). Премьера оперы состоялась 13 января 1875 года в Мариинском театре в Петербурге. В Москве премьера состоялась 22 октября 1879 года в Большом театре. Композитор А.Г. Рубинштейн написал 13 опер, часть из них на немецком языке. В настоящее время «Демон» является самой популярной оперой композитора, остальные практически не исполняются.
Первый романс Демона «Не плачь, дитя» из оперы «Демон». Исполняет Георг Отс
Первый романс Демона «Не плачь, дитя» из оперы «Демон». Исполняет Дмитрий Хворостовский. Запись 1991 года
Первый романс Демона «Не плачь, дитя» из оперы «Демон». Исполняет Дмитрий Хворостовский
Не плачь, дитя
Не плачь, дитя, не плачь напрасно,
Не плачь напрасно,
Твоя слеза на труп безгласный
Живой росой не упадёт.
Он далеко, он не узнает,
Не оценит тоски твоей.Небесный свет теперь ласкает
Бесплотный взор его очей.Он слышит райские напевы,
Райские напевы,
Что жизни мелочные сны,
Что стоны, слезы юной девы
Для гостя райской стороны.
Для гостя райской стороны.Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края.
И будешь там царицей мира,
Подруга вечная моя.
И будешь там царицей мира,
Подруга вечная моя.Поэма «Демон»
(фрагмент)На беззаботную семью
Как гром слетела божья кара!
Упала на постель свою,
Рыдает бедная Тамара;
Слеза катится за слезой,
Грудь высоко и трудно дышит;
И вот она как будто слышит
Волшебный голос над собой:«Не плачь, дитя! не плачь напрасно!
Твоя слеза на труп безгласный
Живой росой не упадет:
Она лишь взор туманит ясный,
Ланиты девственные жжет!
Он далеко, он не узнает,
Не оценит тоски твоей;
Небесный свет теперь ласкает
Бесплотный взор его очей;
Он слышит райские напевы...
Что жизни мелочные сны,
И стон и слезы бедной девы
Для гостя райской стороны?
Нет, жребий смертного творенья,
Поверь мне, ангел мой земной,
Не стоит одного мгновенья
Твоей печали дорогой!
На воздушном океане,
Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил;
Средь полей необозримых
В небе ходят без следа
Облаков неуловимых
Волокнистые стада.
Час разлуки, час свиданья —
Им ни радость, ни печаль;
Им в грядущем нет желанья
И прошедшего не жаль.
В день томительный несчастья
Ты об них лишь вспомяни;
Будь к земному без участья
И беспечна, как они!
Лишь только ночь своим покровом
Верхи Кавказа осенит,
Лишь только мир, волшебным словом
Завороженный, замолчит;
Лишь только ветер над скалою
Увядшей шевельнет травою,
И птичка, спрятанная в ней,
Порхнет во мраке веселей;
И под лозою виноградной,
Росу небес глотая жадно,
Цветок распустится ночной;
Лишь только месяц золотой
Из-за горы тихонько встанет
И на тебя украдкой взглянет, —
К тебе я стану прилетать;
Гостить я буду до денницы
И на шелковые ресницы
Сны золотые навевать...»