М.А. Булгаков — Н.А. Булгакову. 14 апреля 1935 г.

Дорогой Никол!

Рад, что от тебя пришла весть. Писем от тебя уже давно нет. В частности, я не получил и февральского твоего письма.

Мы живем благополучно, но я навалил на себя столько работы, что не справляюсь с ней. Хворал переутомлением, сейчас чувствую себя лучше.

К сожалению моему, профессор д'Эрель у меня не был¹, и я не знал даже, что он в Москве.

О том, что в Америке играют сейчас на русском языке «Дни Турбиных», я знаю². У меня есть вырезки из американской прессы.

Я написал Фишеру вчера и прошу охранить и получить мой гонорар, но не знаю, что выйдет у них.

Большое спасибо тебе, что ты обстоятельно пишешь о «Зойкиной квартире»³. В свое время я послал Рейнгардт мои комментарии, как она просила. Конечно, этого совершенно недостаточно. Необходимо мое присутствие.

На днях я подаю прошение о разрешении мне заграничной поездки⁴, стараясь приноровить ее к началу осени (август — сентябрь, октябрь, примерно). Я прошу тебя теперь же обратиться в театральные круги, которые заинтересованы в постановке «Зойкиной квартиры», с тем, чтобы они направили через Полпредство Союза в Наркоминдел приглашение [для] меня в Париж в связи с этой постановкой.

Я уверен в том, что если кто-нибудь в Париже серьезно взялся бы за это дело, это могло бы помочь в моих хлопотах. Неужели нельзя найти достаточные связи в веских французских кругах, которые могли бы помочь приглашению?⁵

Жди от меня дальнейших писем, а на это прошу тебя ответить незамедлительно. Целую тебя и Ивана, желаю благополучия, очень благодарю тебя.

Твой Михаил.

Примечания

Впервые: Булгаков М. Письма. М., 1989. Печатается по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 16, л. 2).

1. См. комментарий к письму Булгакова брату от 14 сентября 1933 г. (с. 422). Н.А. Булгаков просил старшего брата встретить в Москве его научного руководителя профессора д'Эреля. Булгаков, естественно, собирался достойно выполнить просьбу брата, тем более что Николай Афанасьевич крайне редко затруднял Булгакова просьбами.

2. «В Северную Америку, — сообщил Николай Афанасьевич, — поехала группа драматических артистов под руководством арт. Леонидова, который тебя знает. Они дают там и твою «Белую гвардию». Перед отъездом я с ним виделся, и он обещал мне лично позаботиться о защите твоих авторских прав по этим спектаклям».

3. «Переговоры я вел и усиленно все это налаживал, — писал Н.А. Булгаков, — но случилась беда: серьезно заболели и директор театра, заинтересовавшийся пьесой, и арт. М.П. Рейнгардт (ее оперировали и т. п.). Но недавно у меня с ней было свидание. Она поправилась, выздоровел и директор театра: вопрос о «Зойк. кв.» снова выплыл на сцену... При свидании вновь зашел разговор о твоей помощи указаниями и т. п. Я обещал еще раз тебе написать и просить помочь... Французам весьма трудно угадать стиль обстановок, декораций и костюмов, да откуда и как они могут узнать или догадаться о столь тонкой вещи, как обстановка квартиры Зойки и всего ее окружения. Боясь произвольности в толковании и нелепостей, она (М.П.) просит тебя помочь указаниями, советами, набросками и т. д... М.П. Рейнгардт просила меня продлить договор с ней еще на один год, что я уже сделал...»

Заканчивается письмо приветом от Замятиных, с которыми Николай Афанасьевич часто виделся.

Е.С. Булгакова сделала лаконичную запись в дневнике 13 апреля: «Письмо от Николая, Мишиного брата, из Парижа. «Зойкину квартиру» все-таки хотят ставить в Парижском театре... Масса запросов, в том числе запрос о спектаклях группы актеров (б. художественников) в Сев. Америке. Ставят «Дни Турбиных». Кто будет охранять Мишины права?»

4. По этому поводу имеется следующая запись в дневнике Е.С. Булгаковой (11 апреля): «Утром позвонил Жуховицкий. Когда мы можем назначить день — Боолену (секретарю посла) очень хочется пригласить нас обедать. М.А. вместо ответа пригласил Боолена, Тейера (тоже секретарь) и Жуховицкого к нам сегодня вечером.

Ужин — икра, лососина, домашний паштет, редиска, свежие огурцы, шампиньоны жареные, водка, белое вино.

Американцы говорят по-русски. Боолен совсем хорошо.

М.А. показал свои фотографии и сказал, что подает прошение о заграничных паспортах. Жуховицкий подавился. А американцы нашли, что это очень хорошо, что ехать надо.

Боолен хочет вместе с Жуховицким переводить на английский язык «Зойкину квартиру»».

5. В ответ (21 апреля) Николай Афанасьевич писал: «Я не теряю надежды с тобою лично увидеться, уверенность в чем как-то поддерживается во мне с переезда в Париж. Поэтому весьма обрадовался твоему сообщению о хлопотах командировки. Просьба твоя об использовании для этого здешних литературно-театральных кругов совершенно совпадает с моими мыслями и намерениями, но все это носило лишь зачаточную и предположительную форму. Теперь же, после твоего письма, надеюсь и постараюсь сделать конкретные нужные шаги, и будем надеяться, что это приведет к положительным результатам (первые шаги уже сделаны, и они внушают надежду на успешность)».

Увы, надеждам этим не суждено было сбыться.