Вернуться к М.Н. Золотоносов. «Мастер и Маргарита» как путеводитель по субкультуре русского антисемитизма

Глава 11

От черного мага Папюса конкретные черты облика перешли к Воланду, устраивающему бал, в котором, в свою очередь, в трансформированном и рекомбинированном виде отразились детали шабаша и святотатственной черной мессы (а святотатство — это прерогатива евреев)1. Характерно использование при этом головы Берлиоза: не исключено, что Булгаков считал Гектора Берлиоза евреем2, кроме того, Берлиоз был автором «Торжественной мессы». Черная же месса сближалась в СРА с кровавыми еврейскими обрядами3.

Для СРА характерно истолкование в антисемитическом духе всей каббалы и основанной на ней черной магии. Любые следы древнееврейской мистики и символики тут же истолковывались как проекты еврейской экспансии. Это же касалось и масонства; более того, вообще все тайное сближалось с еврейством, входило в общее с ним смысловое пространство. Возможно, по этой причине темой романа мастера и сказался Пилатов суд и казнь Иешуа: они входили — в символической форме — в обряд инициации в степень Великого избранника Великого мастера у карбонариев, в обряд, подробно описанный в книге Евграфа Сидоренко «Италианские угольщики начала XX века: Опыт исторического исследования» (Спб., 1913; наст. фамилия автора — С.Д. Мстиславский).

«Церемония приема, по ритуалу, состояла в первой своей части, — в подражании распятию Христа: посвящаемый, с завязанными глазами, обнаженный и связанный, присутствовал вначале при суде над двумя изменниками Ордену, выдавшими тайну его врагам (их изображали двое из присутствовавших); собрание приговорило их к распятию, которое и совершалось при страшных стонах лиц, изображавших преступников; их привязывали к крестам, водруженным посередине вендиты, стеной к входу, окрашивали красной краской одежды и члены так, чтобы посвящаемый, когда ему снимут повязку, мог принять их за действительно распятых. Сам посвящаемый по принесении клятвы, приведенной выше, привязывался на крест, водруженный между обоими распятыми преступниками»4.

Дальнейшее описание сложного и длинного «спектакля», в котором изображался революционный переворот в некой Авзонии, мы опускаем.

Можно предположить, что Булгаков воспользовался книгой С.Д. Мстиславского: своим романом и символическим отождествлением с Иешуа мастер посвящался в степень Великого избранника, а Воланд при этом выполнял роль Великого мастера5. Впрочем, не так важно, пользовался Булгаков этим романом или не пользовался; важнее общая характеристика «масонского текста» русской литературы начала XX века, весьма обширного и популярного своими «летучими» идеями.

Примечания

1. На шабашах все целовали anus козла, в облике которого пребывает мессир Леонард (сатана) (см.: Тухолка С. Оккультизм и магия. Спб., 1907. С. 89—90; Папюс. Практическая магия (черная и белая). Спб., 1913. Ч. 3. С. 269; колоритное описание ритуала дано в гл. 4 «Огненного ангела» В.Я. Брюсова). У Булгакова anus заменен коленом Маргариты (можно описать фазы знаковой замены, обеспечившей перенос магического свойства: anus мессира заменен запахом серы, который ощущает Маргарита, войдя в комнату Воланда, — в его колено Гелла втирает жидкую серную мазь, запахом и консистенцией напоминающую о фекалиях; Маргарита начинает сама втирать эту мазь в колено Воланда, касаясь его рукой; теперь, после касания, ее колено семиотически сцеплено с anus сатаны). Царицу шабаша, голую девушку-красавицу, приносит на себе черный баран, прилетающий с севера. Мессир Леонард дефлорировал девушку на глазах у всех. Последний мотив Булгаков отверг, черного барана заменил летающим автомобилем, остальное совпадает, включая наготу Маргариты. Характерно, что бриколаж как метод «обработки» подобной «низшей» мифологии был характерен для литературы начала века. Скажем, в «Тамплиерах» (1904) В.И. Крыжановской некую Эльзу, готовя к сатанинской церемонии, раздевают донага, сажают верхом на черного козла к везут на «бал». Все традиционные элементы сохранены, но рекомбинированы в новую синтагму. Не случайно упоминание: «Черная месса. <...> Маргарита и козел» в черновиках романа Булгакова (Чудакова М.О. Архив М.А. Булгакова. С. 106).

2. Ср. со стихотворением Я.П. Полонского «Концерт» (1858), санкционирующим антисемитическую ассоциацию:

Здесь Берлиоз... я видел сам
Его жидовско-римский профиль
И думал: что-то скажет нам
Сей музыкальный Мефистофель?

3. См., например: Монах Неофит о тайне крови у иудеев в связи с учением Каббалы. Спб., 1914. С. 14; Нилус С.А. «Близ есть, при дверех». Сергиев Посад, 1917. С. 192—193; романы В.И. Крыжановской; «Синагога Сатаны» С. Пшибышевского.

Следует заметить, что в западноевропейской литературе, посвященной сатанизму, черная месса не обретала антисемитического характера. К такого рода книгам относился, например, «Невидимый мир» (М., 1911) француза Жюля Буа, в котором приводилась цитата из вступительной статьи Ж.-К. Гюисманса к другой книге Буа — «Le Satanisme et la magie» (Paris. 1895); в статье Гюисманс утверждал: «В прошлом году, в январе, в том же самом городе (Port-Louis — М.З.), колдун Диан, стремясь приобрести расположение адских сил, перерезал шею семилетнему мальчику и стал сосать кровь из раны» (Буа Ж. Невидимый мир. М., 1911. С. 77—78; парижское издание этой книги вышло в 1902 г.). В 1911 г., когда вышел русский перевод «Невидимого мира», такие истории оказались для СРА как нельзя более кстати, слившись с обвинением в «ритуальном убийстве».

4. Сидоренко Е. Италианские угольщики начала XIX века: Опыт исторического исследования. Спб., 1913. С. 169.

5. В гл. 5 книги С.Д. Мстиславского был описан карбонарский церемониал возведения брата в степень мастера. В церемониале посвящаемый брат играл роль Христа, а Великий Мастер и другие мастера — роли Пилата, Кайафы, Ирода, стражи, толпы, требующей распятия (см.: Указ. соч. С. 107—110). Сам С.Д. Мстиславский входил в политическую масонскую ложу «Великий Восток народов России». Текст устава ложи, разработанный им, сходен с текстом устава карбонариев, помещенным в «Италианских угольщиках» (об этом см.: Старцев В.И. Российские масоны XX века // Вопр. истории. 1989. № 6. С. 49). Описания С.Д. Мстиславского явно опираются на кн.: Taxil Léo. Les Mystères de la Franc-Maçonnerie. Paris, S. a., 5-я часть которой именовалась «Лесное масонство и карбонаризм» (Р. 488—531).