VIII

Газета «За большевистский фильм»,
19 июня 1934 года

«Исключая Булгакова и О. Форш, темплан 1934 года строится на писателях и сценаристах 1934 года. Новые кадры не привлечены».

В том же номере:

«...режиссер Пырьев с 1 июня (срок запуска «Метро». — Г.Ф.) — в простое. Имея либретто Габриловича «Герой», которое нравится руководству и фабрики и комбината, но не удовлетворяет режиссера, резервным сценарием он также не обеспечен...

Сценарный портфель комбината на сегодня. Имеются договора для режиссеров.

1-я фабрика.

Пом. директора Вайсфельд.

Пырьев, С. Семенов — «Челюскин» — имеется телеграфное согласие.

Булгаков — «Мертвые души» — либретто, 15 сентября».

В жизни Булгакова июнь 1934 года полон событиями неординарными.

Его мечта поехать с женой во Францию, где жили два его родных брата, и в Италию и написать об этой поездке книгу разрушена.

«...Самые трезвые люди на свете — это наши мхатчики. Они ни в какие розы и дождики не веруют. Вообразите, они уверовали в то, что Булгаков едет. Значит же, дело серьезно! Настолько уверовали, что в список мхатчиков, которые должны были получить паспорта (а в этом году как раз их едет очень много), включили и меня с Еленой Сергеевной. Дали список курьеру — катись за паспортами.

Он покатился и прикатился. Физиономия мне его сразу настолько не понравилась, что не успел он еще рта раскрыть, как я уже взялся за сердце.

Словом, он привез паспорта всем, а мне беленькую бумажку — М.А. Булгакову отказано.

Елене Сергеевне даже и бумажки никакой не было. Очевидно, баба, Елизавета Воробей! О ней нечего и разговаривать!

Впечатление? Оно было грандиозно, клянусь русской литературой! Пожалуй, правильней всего все происшедшее сравнить с крушением курьерского поезда. Правильно пущенный, хорошо снаряженный поезд, при открытом семафоре, вышел на перегон — и под откос!

Выбрался я из-под обломков в таком виде, что неприятно было глядеть на меня. [...]

Перед отъездом я написал генсеку письмо, в котором изложил все происшедшее, сообщал, что за границей не останусь, а вернусь в срок, и просил пересмотреть дело... Ответа нет. Впрочем, поручиться, что мое письмо дошло по назначению, я не могу. [...]»

[М. Булгаков — В. Вересаеву.
11 июля 1934 года]

«7 июня после напряженной многомесячной беспрерывной работы и неожиданной отмены ожидаемой поездки Булгаков заболевает и почти на месяц лишается возможности работать.

11 июня он отправляет письмо Сталину, но ответа не получает.

13 июня вместе с женой он уезжает на гастроли МХАТа в Ленинград, где 20 июня с большим успехом проходит 500-й спектакль «Дней Турбиных».

[М. Чудакова]

«...После всего происшедшего не только я, но и хозяйка моя, к великому моему ужасу, расхворалась. Начались дьявольские мигрени, потом боль поползла дальше, бессонница и прочее. Обоим пришлось лечиться аккуратно и всерьез. Каждый день нам делают электризацию. И вот мы начинаем становиться на ноги.

Ну-с, здесь совершился пятисотый спектакль... — это было двадцатого... Я получил два поздравления: одно из Москвы, а другое — от Сахновского, как от заместителя директора. Оба меня очень обрадовали, потому что оба написаны тепло, нарядно.

И Немирович прислал поздравление Театру. Повертев его в руках, я убедился, что там нет ни одной буквы, которая бы относилась к автору. Полагаю, что хороший тон требует того, чтобы автора не упоминать. Раньше этого не знал, но я, очевидно, недостаточно светский человек...

Я пишу «Мертвые души» для экрана и привезу с собой готовую вещь. Потом начнется возня с «Блаженством». Ох, много у меня работы! Но в голове бродит моя Маргарита и кот и полеты...

Люся прозвала меня Капитаном Копейкиным. Оцени эту остроту, полагаю, что она первоклассная...»

[М. Булгаков — П. Попову.
26 июня 1934 года]