Высокий блондин с горящими ярко-голубыми глазами, Булгаков очень любил жизнь. Это ощущалось буквально во всем.
— В полном покое он почти не был. Когда обращался с вопросом, то вопрос был не только в голосе, но и в лице и во всей фигуре, — вспоминала Маргарита Смирнова, которой посчастливилось стать недолгим увлечением Булгакова во время вынужденного разрыва с Шиловской.
— У Миши есть вера в свою правоту или желание этой веры, — рассказывала его сестра Надежда, — а отсюда невозможность или нежелание понять окончательно другого и отнестись терпимо к его мнению.
Да, бывало, перебивал, не дослушивал, многое делал наперекор. Но вот когда самого касалось нечто подобное — обижался и надолго запоминал.
В квартире Булгакова и Белозерской на Пироговской телефон висел в кабинете Михаила Афанасьевича прямо над его столом. А Люба страсть как любила поболтать с подругами.
Однажды Булгаков не выдержал и рявкнул:
— Ведь я работаю, Люба!
Но Люба лишь на секунду оторвалась от трубки и как ни в чем не бывало бросила ему:
— Мака, ты же не Достоевский!
Это «ты же не Достоевский» глубоко засело в душе Михаила Афанасьевича.
И всякий раз потом, как заходила речь о его второй супруге, он тут же вспоминал тот злополучный день.
Булгаков считал себя писателем и ждал того же от других. Реплика его второй жены «ты же не Достоевский» настолько задела Михаила Афанасьевича, что даже вошла в роман «Мастер и Маргарита»
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |