Слободской дворец. Толпа дворян в мундирах.
Моряк-либерал. Что ж, смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ. Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю императору другими средствами. Разве мы забыли ополчение в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры-грабители. И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! Только раззорили наши хозяйства! Лучше еще набор, а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни госуай — мы все умрем за него!
Сенатор (шамкая). Я полагаю, милостивый государь, что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту — набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее — набор или ополчение, мы представим судить высшей власти!
Пьер. Извините меня, ваше превосходительство, хотя я не согласен с господином... que je n'ai pas l'honneur de conaitre1, но я полагаю, что, прежде чем обсуждать эти вопросы, мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда...
Степан Степанович Апраксин (в мундире). Во-первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во-вторых, ежели бы было такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить! Войска движутся сообразно с движениями неприятеля...
Нехороший игрок. Да и не время рассуждать, а нужно действовать: война в России! Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтобы увести жен, детей! Мы — русские и не пожалеем своей крови для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить. Мы покажем, как Россия восстает за Россию!
Крики: «Вот это так! Это так!»
Пьер. Mon tres honorable preopinant...2
Глинка. Ад должно отражать адом. Я видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но мы не будем этим ребенком.
Апраксин. Да, да, при раскатах грома.
Граф. Вот это так!
Игрок. При раскатах грома!
Пьер. Я сказал только, что нам удобнее было бы...
Апраксин. Москва будет искупительницей!..
Глинка. Он враг человечества.
Пьер. Позвольте мне говорить!..
Апраксин. Враг человечества!
Пьер. Господа! Вы меня давите!!
Вдруг тишина.
Растопчин. Государь император будет сейчас. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество. Оттуда польются миллионы, а наше дело выставить ополченцев и не щадить себя. Это меньшее, что мы можем сделать... (Проходит.)
Сенатор. Подобно смолянам по десять человек с тысячи и полное обмундирование...
Апраксин. И я того же мнения.
Игрок. Согласен!
Голоса. Согласны!
Голос. Государь, государь!
Тишина.
Александр (войдя). Господа... Государство в опасности, и надежды я возлагаю на московское дворянство...
Апраксин. Государь! Государь! Только что состоялось постановление дворянства. Жертвуем по десять человек с тысячи и обмундирование!..
Александр. Господа, никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества! Господа — будем действовать, время всего дороже!..
Крики: «Государь! Государь!»
Александр проходит в соседний зал.
Граф. Да всего дороже... царское слово!..
Гул.
Апраксин. Граф Мамонов жертвует полк!
Крики из зала купечества. Выходит Александр, плача, а с ним рядом идут Растопчин, Откупщик и Голова.
Откупщик (плача). И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Все устремляются вслед за уходящим Александром.
Пьер (Растопчину). Я отдаю тысячу человек, и их содержание!
Граф (один, плачет). Всего дороже... Всего дороже.
Дверь открывается, появляется Петя. Воротнички на нем размокли, платье разорвано, бледен, в руках бисквит.
(Глянув на Петю, всплескивает руками.) Господи! Откуда ты?
Петя. Я был в Кремле... хотел сказать государю, что молодость не может быть препятствием для преданности... но толпа, папенька... неожиданно получил такой удар по ребрам, что в глазах все помутилось...
Граф. Да ведь эдак до смерти раздавить можно!.. Как скатерть белый стал!.. (Вопросительно смотрит на бисквит.)
Петя. Государь стал кидать бисквиты с балкона.
Молчание.
Решительно и твердо объявляю, что ежели меня не пустят — убегу. (Крестится.) Убегу!
Граф. Сам... сам поеду... сам тебя запишу!..
Темно.
Конец первого действия.
Примечания
1. Которого я не имею чести знать.
2. Мой много уважаемый оппонент.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |