Премьера 1-го Совет<ского> театра 11 мая
11-го мая в 1-м Драматическом театре состоялась премьера: «Великий вечер». По своей ходульности эта пьеса представляет, безусловно, шедевр. Достаточно сказать, что на протяжении трех актов в злосчастном представлении имеется всего лишь один жизненный штрих. Простые слова старой няньки, обращенные к Василию во втором акте, — поистине — единственное место в пьесе, которое не режет уха слушателей невыносимой фальшью дешевых слов, буквально наводняющих все три акта пьесы. Тут все: «и черти, и цветы», но ни зычные залпы и взрывы за сценой, ни мелодраматические выкрики со слезами, ни картинный злодей — жандармский полковник с демоническим хохотом, ни чахотка, одолевшая революционера Тантала, не спасают пьесы от провала, а слушателей — от терзающей их скуки.
Хорошая артистка Жданович в вечер 11 мая могла служить яркой иллюстрацией того, как пьеса может похоронить под собой артиста. Из роли Анны Риканской ничего, при всем желании, сделать нельзя. Подобно Жданович, по твердому разряду, был погребен безусловно талантливый актер Ге-Те, игравший Василия. Следует заметить, однако, что некоторые мелодраматические жесты и переигрывания в этом направлении не есть средство к спасению в великий вечер 11 мая. Безусловно, следует отметить выдержанную, как всегда, спокойную и естественную игру артистки Казанской, а также очень хорошее исполнение роли старого чинуши, заядлого врага социалистов артистом Донаровым. Что касается остальных исполнителей пьесы, то их можно разделить на две группы: одну маленькую, которая, готовясь к пьесе, плохо, но учила роли, и другую — очень большую, которая совершенно ролей в руки не брала.
Говорить что-либо о представителях той и другой группы совершенно не приходится. Все они на сцене в великий вечер имели какой-то растерянный вид. Постоянные паузы и полное незнание мизансцен придало исполнению пьесы совершенно неряшливый колорит.
Говоря о постановке пьесы, нужно указать на неудачное изображение народной демонстрации со стрельбой за сценой. Треск пулемета, как каждому известно, отнюдь не напоминает шума падающего дождя, он должен звучать гораздо внушительнее, да и пение небольшого хора, все время топтавшегося под окном, совершенно не похоже на грозное пение демонстрантов. Вообще сцена вышла очень жидкой, если, конечно, исключить ружейные залпы. Режиссеру театра необходимо обратить внимание как на отдельных актеров, которые не желают учить ролей и принуждают публику в течение всей пьесы слушать назойливые, заглушенные вопли суфлера из будки, так и на постановку массовых сцен.
Примечания
«Театральный бюллетень». Владикавказ. 1920. № 16. 18 мая. Подпись: Менестрель.
...в 1-м Драматическом театре... — С апреля 1920 г. драматический театр во Владикавказе стал именоваться 1-м советским театром (ныне Русский драматический); в 1920—1921 гг. в нем ставились пьесы Булгакова.
Тут все: «и черти, и цветы»... — «И черти, и цветы» (1904) — название сборника литературно- и театрально-критических статей А.В. Амфитеатрова.
...революционера Тантала... — Имя заимствовано у мифического персонажа: Тантал — фригийский царь, низвергнутый богами в Тартар и испытывающий там невыносимые мучения.
Хорошая артистка Жданович... — А. Жданович была женой писателя Ю. Слезкина (Из семейной хроники Михаила Булгакова // Паршин Л. Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова. М., 1991. С. 87).