Вернуться к Переписка

М.А. Булгаков — В.В. Вересаеву. 18 ноября 1926 г. Москва

1926, 18.XI

Дорогой Викентий Викентьевич!

При сем посылаю Вам два билета (для Вас и супруги Вашей) на «Дни Турбиных»1. Кроме того, посылаю первые 50 рублей в уплату моего долга Вам. Только вчера начал небольшими порциями получать гонорар (громадные суммы забрали крупные мои кредиторы и в 1-ю очередь Театр. Только этим объясняется моя задержка в уплате Вам.

Посылаю Вам великую благодарность, а сам направляюсь в ГПУ (опять вызвали)2.

Искренно преданный Вам

М. Булгаков.

Примечания

Знамя, 1988, № 1. Письма. Печатается и датируется по второму изданию.

1. Премьера «Дней Турбиных» состоялась 5 октября 1926 г. В октябре «Дни Турбиных» прошли 13 раз, в ноябре — 14. Успех был огромный. Подробнее об этом см. «Воспоминания о Михаиле Булгакове». М., 1988.

2. Вызов в ГПУ, вероятно был связан с закрытием журнала «Россия» и высылкой за границу его редактора Лежнева. Но главным образом — с обыском и письмами М. Булгакова в руководящие органы страны. 18 ноября 1926 года Булгакова вызвали в ОГПУ к начальнику 5-го отделения Секретного отдела Рутковскому (1894—1943). За Булгаковым была установлена слежка. 13 января 1927 года наблюдатель сообщал: «По полученным сведениям, драматург Булгаков, автор идущих сейчас в Москве с большим успехом пьес «Дни Турбиных» и «Зойкина квартира», на днях рассказывал известному писателю Смидовичу-Вересаеву (об этом говорят в московских литературных кругах), что его вызывали в ОГПУ на Лубянку и расспросив его о социальном происхождении, спросили, почему он не пишет о рабочих. Булгаков ответил, что он интеллигент и не знает их жизни. Затем его спросили подобным образом о крестьянах. Он ответил то же самое. Во все время разговора ему казалось, что сзади его спины кто-то вертится, и у него было такое чувство, что его хотят застрелить. В заключение ему было заявлено, что если он не перестанет писать в подобном роде, он будет выслан из Москвы... «Когда я вышел из ГПУ, то видел, что за мной идут».

Передавая этот разговор, писатель Смидович заявил: «Меня часто спрашивают, что я пишу. Я отвечаю: Ничего, так как сейчас вообще писать ничего нельзя, иначе придется продляться за темой на Лубянку». Таково настроение литературных кругов. Сведения точные. Получены от осведома. (см. Независимая газета, 1994, 28 сентября).

Вызовы в ГПУ надолго остались в памяти М. Булгакова.