28.XII.1939. Москва
До сих пор не мог ответить тебе, милый друг, и поблагодарить за милые сведения1. Ну, вот, я и вернулся из санатория. Что же со мною? Если откровенно и по секрету тебе сказать, сосет меня мысль, что вернулся я умирать.
Это меня не устраивает по одной причине: мучительно, канительно и пошло. Как известно, есть один приличный вид смерти — от огнестрельного оружия, но такового у меня, к сожалению, не имеется.
Поточнее говоря о болезни: во мне происходит, ясно мной ощущаемая, борьба признаков жизни и смерти. В частности, на стороне жизни — улучшение зрения.
Но, довольно о болезни!
Могу лишь добавить одно: к концу жизни пришлось пережить еще одно разочарование — во врачах-терапевтах.
Не назову их убийцами, это было бы слишком жестоко, но гастролерами, халтурщиками и бездарностями охотно назову.
Есть исключения, конечно, но как они редки!
Да и что могут помочь эти исключения, если, скажем, от таких недугов, как мой, у аллопатов не только нет никаких средств, но и самого недуга они порою не могут распознать.
Пройдет время, и над нашими терапевтами будут смеяться, как над мольеровскими врачами. Сказанное к хирургам, окулистам, дантистам не относится. К лучшему из врачей Елене Сергеевне также. Но одна она справиться не может, поэтому принял новую веру и перешел к гомеопату. А больше всего да поможет нам всем больным Бог!
Пиши мне, очень прошу! Л.Н. Поклон.
От всего сердца желаю тебе здоровья — видеть солнце, слышать море, слушать музыку.
Примечания
Письма. Печатается и датируется первому изданию.
1. Получив это письмо, А.П. Гдешинский тут же ответил, сообщив, что в «Киеве вновь идут «Дни Турбиных», говорят, что этот спектакль лучше «Анны Карениной», порадовался известию, что Вахтанговский театр работает над постановкой его «Дон Кихота».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |