22.VII.38. Вечером.
Дорогая Лю!
Доехал я благополучно, но очень устал. Евгений тоже сонный, но чувствует себя, по-видимому, удовлетворительно.
Прости, что сразу начинаю с дела. На столе нашел документ, из которого видно, что хотят возвратить деньги за квартиру. Это — важная вещь. Требуется:
а) Членск<ая> книжка РЖСКТ.
б) Акт выверки суммы паевых взносов.
в) Квитанции внесенных паевых взносов.
Пришлось вторгнуться в твою Психею (прости! Но что делать?). Я вторгся и обомлел, увидев в конфетных коробках сотни бумажек. Прежде всего я постарался угадать систему, по которой они сложены, но не угадал. Пачка «Нила», пачка квартплаты, старая торгсиновская книжка, пачка электричества, пригласительный билет в Большой театр. Дом творчества в Ялте, расчетная книжка домработницы, квитанция на заказное письмо... Боги мои! Что же это меня ждет?! Посочувствуй мне, Лю! Членскую книжку я, кажется, нашел. Она одна была? На ней написано «по перерегистрации № 57». Обнаруживается еще пачка разноцветных, разнотипных квитанций. По-видимому, это и есть паевые взносы.
Но «акт выверки» (а чувствую, что это главное!). Он есть там? Был? Должен быть? Кажется был?
Вынужден был дать тебе сейчас телеграмму с вопросом о том, где искать эти все документы. Извини за беспокойство.
На письменном столе, на бюро, на диване передо мною груды, горы, стопки бумаги. А дальше, письма!! Ведь, не могу же я рыться в твоих письмах?! Постараюсь их обойти. А как их обойти, если этот проклятый «акт выверки» вдруг там?! Ведь, если после счетов за электричество идет счет мебельного магазина и удостоверение о том, что Сергей перенес аппендицит!.. то все может быть!
Тут же, например, бумажка, наводящая на какой-то след: «...на прилагаемом при сем бланке, сальдо...». Да бланка-то нету! А металлическая закрепка на уголке есть — стало быть, был он этот бланк! Был, и отнесен куда-то в другое место. А куда? Кабы я понимал систему! Помоги!
1) Существует ли этот «акт выверки»?
2) Какую, хотя бы приблизительно, сумму должны выдать?
Словом, скучать не придется. Завтра пойду по этим мукам.
* * *
Ну-с, въехали мы сегодня в Москву в 8 часов утра. Душно. Таксомотор. Евгения — в Ржевский, меня — домой. Хотел напиться чаю и сейчас же в Сандуновские, а оттуда в Лаврушинский, но после чаю повалился и заснул. После сна стал бодрее, поехал в Сандуновские. Наслаждение от горячей воды, парикмахера. Но горе эти укусы! И лебедянский не проходит ничуть, и в вагоне какой-то летучий гад укусил в ногу у ступни так, что я хромаю и нога распухла. Что за чертовщина?
* * *
Сейчас сообразил, что пишу какую-то ерунду! Действительно интересно читать про ступню! Извини.
С интересом глядел на Москву. Все, как полагается. Чувствуется, что многие уехали. Костюмы показывают, что жара изнуряла. Без галстуков, всюду белые брюки, лица лоснятся. Мои телефонные звонки показали, что многих, кого хотелось бы повидать, нету. Вильямсы где-то у Эльбруса. Яков Леонтьевич в Барвихе. Горюю, хотел бы с ним поговорить.
* * *
В Лаврушинский сегодня не попл<елся>. Евгений обедал у меня.
Настя встретила его очень нежно. Звонила ему, чтобы он был поосторожнее с газом, на что Евгений обиделся!
Чудно накормила, рассказывала о том, что кто-то у нас в доме умер, а напротив женщина газом отравилась.
Ну, вот так. Целую тебя нежно! Вспоминаю луну возле церкви и погружаюсь в московские заботы. Не сердись за то, что юмористически описывал твой архив. Умоляю — смотри за Сергеем на реке! Запрети кувыркаться в воде категорически. По словам Настасьи, бедный Юра утонул на мелком месте. Упоминаю об этом печальном только затем, чтобы ты не спускала глаз с Сергея! Поцелуй его и не давай ему трепаться словесно.
Евгений тебя целует.
Твой М.
Телеграмму с дождем получил!
Так бессвязно письмо от утомления. Сейчас поужинаю и лягу спать.
Всем, конечно, приветы!
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |