15.XII.1937
Глубокоуважаемый Михаил Афанасьевич!
Вчера мне сообщили из здешнего Радио, что на их просьбу исполнить в виде обычного для них монтажа, как это принято делать с операми, «Минина», им ответили из Всесоюзного комитета сухим безапелляционным отказом. Смысл отказа: «Опера не утверждена, еще пишется и до постановки в Б<ольшом> театре ее исполнять нельзя». <...>
Очевидно, я видел во сне, что я написал «Минина», что еще в прошлом году ее слушали и не отвергли (об этом напечатали), далее, что с марта я сделал по В<ашей> дополнительной редакции дополнительные сцены, к<отор>ые давно сданы Б<ольшому> театру. Я не раз обо всем этом писал Керженцеву. <...> Пишу Вам, чтобы выяснить следующее: если, по мнению комитета, опера «Минин» еще пишется, то, значит, и надо что-то писать, т<о> е<сть> что-то вновь переделывать. Так не знаете ли Вы: что?! <...>
Правда, я догадываюсь, что Вам рекомендуется не общаться со мной, но ведь речь идет не о каком-л<ибо> новом Вашем либретто. Может быть, надо просто забыть и уничтожить «Минина»? Что ж, я готов. Я же просил вернуть мне клавир и освободить В<аш> текст от моей музыки. Тогда и я буду свободен и Вы. <...> Привет супруге.
Ваш Б. Асафьев.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |