М.А. Булгаков — Н.А. Булгакову. 13 августа 1933 г. Москва

Москва, 13 августа 1933 г.

Дорогой Коля!

Пожалуйста, помоги мне в одном деле, взяв на себя в нем роль моего поверенного. Г-жа Мария Рейнгардт — актриса (M-me Marie Reinhardt, 7, rue du Square Carpeaux, Paris 18) перевела мою пьесу «Зойкина квартира» (L'appartement du Zoika) на французский язык и предлагает мне ставить ее на французском языке в драматических театрах на следующих условиях — она пишет: «je vous propose un pourcentage de 4 pour cent (4%) sur les recettes brutes de toutes les representations de votre piece», а для кино на французском языке — на следующих: «50 pour cent (50%) du prix de vente obtenu par moi¹.

Я выражаю согласие на это с тем, чтобы мой договор с ней был действителен для драм. театра — на 2 года, а для кино — на один год, считая с премьеры в драм. театре.

Само собой разумеется, что я, зная, насколько ты занят, прошу тебя смотреть на себя, как на моего поверенного в этом деле и отчислять для себя, в виде вознаграждения, 25% с тех сумм, которые будут поступать для меня.

Вот еще что: в 1928-м году я разрешил Издательству Ладыжникова в Берлине напечатать на немецком языке и тем самым закрепить за собой за границей право на постановки «Зойкиной квартиры» и охрану ее. (L. Ladyschnikoff Verlag. Berlin W 50. Rankestrasse 33, «Zoikas Wohnung» c «Copyright by L. Ladyschnikow Verlag C. m. b. H. Berlin W 50 Februar 1929.)

По моим сведениям, издательства этого уже не существует. Кроме того, в течение времени с декабря 1928 года и по сей день издательство ничего не давало мне знать по поводу «Зойкиной квартиры». Выясни, прошу, прав ли я, полагая, что никаких препятствий у меня для соглашения с Рейнгардт Марией нет. Чтобы не было потом никаких столкновений и недоразумений. Полагаю, что Сосье-те дез отёр поможет в этом.

Прилагаю при этом тебе записку, доверяющую тебе вести переговоры с Рейнгардт и получать суммы, и прошу побывать у нее².

Полную копию французского письма Рейнгардт ко мне вышлю в следующем письме.

Ванино письмо с приложением стихов я получил³. И ему, и тебе еще напишу. Сейчас же тороплюсь только написать по этому вопросу о Рейнгардт.

Беспокою тебя потому, что больше обратиться не к кому. Целую, и прошу самым срочным образом ответить на это письмо.

Твой М. Булгаков
/M. Bulgakow/

Приписка Е.С. Булгаковой:

Я шлю самый сердечный привет всем!

Елена Булгакова

Доверенность.

Настоящей полностью передаю свои авторские права на мою пьесу ЗОЙКИНА КВАРТИРА за пределами СССР брату моему Николаю Афанасьевичу Булгакову, проживающему в Париже, 11.

Полностью передаю ему право заключения всевозможных договоров на эту пьесу за пределами СССР и получение по ней авторского гонорара. Сам никаких претензий по поводу этой пьесы брату Николаю Афанасьевичу Булгакову предъявлять не буду.

Настоящая доверенность на срок три (3) года, считая со дня ее подписания.

Михаил Афанасьевич Булгаков.

Примечания

Письма. Публикуется и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 14, л. 5—7).

1. «Предлагаю вам вознаграждение в размере четырех процентов (4%) от общего сбора за каждое представление вашей пьесы»... «50 процентов (50%) от суммы мною полученной» (фр.).

2. Николаи Афанасьевич, как всегда, точно выполнил все просьбы брата. В ответном письме (25 августа 1933 г.) он сообщал:

«С артисткой Марией Рейнгардт я виделся и с нею уже был в «Société des auteurs».

Вопрос обстоит так: ее перевод твоей пьесы на французский язык возбудил интерес в литературно-драматических кругах, и в настоящий момент у директора одного из хороших и серьезных парижских театров есть желание поставить ее в настоящем сезоне... Сделанный ею французский текст, конечно, потребует соответствующей обработки.

<...> Здесь встает вопрос об издательстве И. Ладыжникова в Берлине и его правах. Издательство это существует и даже в настоящий момент ведет одно дело в «Société des auteurs».

<...> Агент «Société des auteurs» просил меня спешно узнать у тебя в подробностях, какого рода контракт был сделан у тебя с издательством Ладыжникова. Если это подробный постатейный договор, то есть ли в нем пункт, дающий право именно на постановки <...> Если не было такого специального параграфа о правах Ладыжникова на постановку «Зойкиной квартиры» за границей, то давал ли ты или нет издательству Ладыжникова эти права отдельным специальным письмом-доверенностью. В таком случае было бы необходимо иметь от тебя копию подобного письма или контракта.

Отсутствие или наличие твоего разрешения на право постановок совершенно меняет юридическую позицию в случаях оспаривания прав на постановку в другой стране и в новом переводе на другой язык <...>

Чтобы дать мне возможность получать могущие поступать суммы и представлять тебя в переговорах, необходим будет документ на русском языке, но с заверением твоей подписи, о том, что полностью переносишь авторские права на меня по данной пьесе вне СССР и что сам лично претензии заявлять не будешь на нее».

3. Иван Афанасьевич Булгаков тяжело переносил условия чужбины. Сохранилось много писем подобного содержания, которые он посылал на родину. В упомянутом письме он сообщал: «<...> К сожалению, кусочек хлеба (да еще с маслом! для семьи) приходится сейчас вырывать зубами. И я, и Ната (жена И.А. Булгакова. — Сост.) сейчас работаем как волы... В Париже сейчас ад. Интересно, как ты его представляешь! Город для изучения богатый, но очень и очень злой для обиженных судьбою». В другом письме (от 4 мая 1934 г.) есть такие строки: «<...> Трудно нам приходится <...> Сейчас нахожусь в тоске, сдабриваемой порядочной порцией скуки. Прибавив к этому сознание бессилия, невозможности вырваться из тисков, в которые зажата наша монотонная жизнь, — ты поймешь мое горячее желание общения с новым человеком, с новой мыслью, желание встряхнуться <...> Но все же — живу, надеюсь, верю».

Стихи И.А. Булгакова, которые он часто присылал Михаилу Афанасьевичу, проникнуты тоской по родине, безнадежностью. Михаил Афанасьевич внимательнейшим образом прочитывал стихи младшего брата, многие строки подчеркивал. Вообще Булгаков остро переживал вынужденную разлуку с братьями, стремился повидаться с ними. Но в то же время предчувствовал, что этому не суждено сбыться.