На грязно-коричневой стене паровозного сарая висел белый плакат, возле которого стояла восхищенная толпа.
И немудрено. На плакате было изображено:
«ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКИ!
ВНИМАНИЕ!
В понедельник, 26 апреля в 4½ часа, в паровозном сарае при мастерских им. т. Урицкого состоится
Общее собрание.
Порядок дня.
1. Отчет месткома.
2. Обсуждение наказа новому месткому.
3. Перевыборы месткома.
Играет оркестр духовой музыки!»
* * *
Через день после появления означенного плаката, именно в среду, в вагонных мастерских заседал вагонный местком.
— Ну, Петя, как у них прошло? — спросил мрачный председатель у секретаря.
— Полный сбор, — ответил Петя, сто процентов ихних приволоклось, да наших по контрамаркам было человек пятьдесят, оркестр слушали.
— Ах, халтурщики, ах, арапы, — расстроился председатель, — вот, ловчилы собачьи!
— Ничего они не ловчилы, — отозвался член месткома товарищ Практичный, — а просто тамошний председатель Седулаев — умница! Знает, чем массу за жабры взять. А мы сидим, гнием. У нас на прошлом собрании сколько было?
— Семнадцать человек, — ответил Петя-секретарь.
— Ну, вот, а у них две тысячи народу! Да и семнадцать только потому оказалось, что я вовремя двери в столярный цех запер, не успел убежать народ!
— Стало быть, что ты предлагаешь? — спросил председатель встревоженно.
— Да предложение тут простое, — отозвался Практичный, — перешибить их надо.
— Ну, я ж их и перешибу! — вскричал председатель, зажженный словами Практичного. — Я покажу антрепренеру Седулаеву, что далеко кулику до Петрова дня! Далеко ему до вагонного месткома! Я им такое устрою, что слава о нас загремит по всему Союзу... Берите, братцы, бумагу, будем сочинять.
* * *
На другой день, именно в четверг, на грязной доске вагонного сарая висел плакат в три сажени:
«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!
Завтра, в пятницу, в 8 часов вечера, в здании вагонного сарая состоится грандиозное музыкально-вокальное общее собрание при участии лучших сил артистов и месткома, известных в Европе и Азии.
ПРОГРАММА:
1. Доклад о международном положении. Исполнит любимец публики и председатель месткома Хилякин.
2. Вальс из «Фауста». Оркестр местного театра.
3. «Касса взаимопомощи» — водевиль в гриме и костюмах разыгрывают артисты.
Действующие лица:
Председатель бюро кассы — артист музыкальной комедии Греков.
Клиент — артист Ярон.
Антракт с буфетом и напитками.
4. Первый раз в СССР!!!
Доклад по материнству прочтет Черная Маска.
Неизвестный? Кто он?
Угадавшему будет выдай приз в виде голой женщины из терракота и аквариума с золотыми рыбками.
5. Отчет о деятельности бывшего месткома. — Живая картина в черном бархате под аккомпанемент похоронного марша т. Шопена.
6. Выборы нового месткома. Общее веселье. Выбранные получат приз якобы за красоту. Участвует весь зал. Море смеха.
7. Текущие дела и романсы мирового артиста Дмитрия Смирнова!
8. Мертвая петля. — Исполнит председатель Хилякин на велосипеде.
Буфет, серпантин, танцы до 6 часов утра.
У рояля маэстро Океанчик.
Вход — пятачок.
Дети и красноармейцы платят половину.
АНОНС!!!
На следующем собрании бой быков».
* * *
Уму непостижимо человеческому, что творилось в пятницу в вагонном сарае.
Обычно вмещающий 2000 человек, он вместил две с половиной тысячи. Сидели в сорок рядов на табуретах, сидели на подоконниках и на земле, сидели на станках, а на крюках гроздьями висели мальчишки. В воздухе плыл пар от дыхания.
В отдалении слышался грохот, это соседи-паровозники били стекла, рвались на общее собрание.
— Что ж мы, хуже вагонных?! — кричали они. — Каждому лестно попасть на общее собрание за пятачок!!
Конная милиция свистала и уговаривала:
— Товарищи, будьте сознательны, не последнее собрание, успеете, приходите на бой быков...
— Оторвались от массы! — выли проводники. — Ихний вагонный местком спит и во сне видит, как бы рабочим удовольствие сделать: то выборы, то собрание устроит, а наши спят беспробудно!
— Товарищи! что вы делаете?!
Внутри сарая, на эстраде, устроенной в доменной печи, стоял артист во фраке и заливался соловьем: «Сердце красавицы!.. Склонно к измене!!!»
— Верно! Правильно! — кричали вагонные.
— Бис, бис, бис!!!
— Потолок бы не треснул, боюсь, — шипел Хилякин с бантом в петлице, — зови рабочих, чтоб натягивали проволоку для мертвой петли.
— Смирнова!!! — кричали машинисты.
— Смирнова!!! — кричали рабочие.
— Бей стекла! — кричали паровозники на улице. — Поджечь ихний театр!!!
— Товарищи!! — кричала милиция.
* * *
В 2 часа ночи в вагонном сарае царила благоговейная тишина. Было пусто. Только на бывшей эстраде лежал некто, покрытый простыней, а возле него стояли унылые члены месткома, Петя-секретарь и та же милиция, но уже в пешем строю.
Писали протокол.
«Уважаемый председатель вагонного месткома Хилякин упал во время исполнения мертвой петли с высоты вагонного сарая и, ударившись головой о публику, умер путем переломления позвоночного столба. Мир твоему праху, неусыпный труженик и организатор».
Светало в сарае.
МИХАИЛ
Примечания
«Гудок», 28 мая 1926 г.