Эпизод 23

Гостиная. Собакевич, развалясь, сидит на диване, сбоку около него, на кресле, Чичиков. Оба без фраков, перед ними на блюдечках различное варенье...

Чичиков, только что, очевидно, кончивший говорить, вынул платок, громко высморкался, посмотрел на неподвижно сидевшего Собакевича и, наклонившись к нему, произнес:

— Итак?..

— Вам нужно мертвых душ? — просто, без тени удивления, спросил Собакевич.

— Э... Да... несуществующих... — смягчил выражение Чичиков.

— Извольте, я готов продать.

— И какая же цена?

— По сто рублей за штуку.

— По сто?! — вскричал Чичиков и, разинув рот, поглядел Собакевичу в самые глаза.

— А ваша цена? — не меняя позы, спросил Собакевич.

— Моя цена? — поднимаясь с места, криво усмехнулся Чичиков. — Моя цена... Ну... по восьми гривен за душу.

— Эк, куда хватили, — оживляясь, произнес Собакевич. — Ведь я продаю не лапти.

— Однако ж это и не люди! — возмущенно сказал Чичиков. — Извольте, по полтора рубля.

— Да чего вы скупитесь, — вставая, сказал Собакевич. — Другой мошенник обманет вас и продаст дрянь, а не души. — С этими словами он подошел к конторке, достал пачку каких-то бумаг. — У меня мужики, что ядреный орех! — И, заглянув в бумаги, заявил: — Вот, например, каретник Михеич, сам сделает, сам обобьет и сам лаком покроет...

— Но позвольте... — начал было Чичиков.

— Пробка Степан, плотник, — не слушая, продолжал Собакевич. — Ведь что за силища была! А Милушкин, кирпичник... А Максим Телятников, сапожник, что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо! А Еремей...

— Но позвольте! — перебил его, наконец, изумленный Чичиков. — Ведь это весь народ мертвый!

— Мертвый... — как бы одумавшись, произнес Собакевич. — Да, мертвый... — согласился он и тут же хмуро добавил: — А что толку с тех, что живут? Что это за люди? Мухи!

Чичиков рассмеялся.

— Но все же они существуют.

— Существуют... Эх, сказал бы я! — махнул рукой Собакевич и, кинув на конторку бумаги, направился к Чичикову. — Ну, извольте, ради вас, по полсотни за душу...

— Да ведь предмет-то, Михаил Семенович, — улыбнулся, пожимая плечами, Чичиков, — просто: фу-фу. Кому он нужен...

— Да вот вы же покупаете, — не без намека заметил Собакевич, — стало быть, нужен...

Чичиков на мгновение растерялся и, закусив губу, хладнокровно ответил:

— Я покупаю по наклонности собственных мыслей...

— Это ваше дело, — уловив его замешательство, спокойно сказал Собакевич. — Мне не нужно знать, зачем вам эти души. Давайте по тридцати и забирайте их, бог с вами.

— Нет, я вижу, вы не хотите продавать, — потеряв терпение, вскипел Чичиков и стал надевать фрак. — Два рубля — последняя моя цена, и прощайте! — категорически заявил он и двинулся к дверям.

— Позвольте! Позвольте! — кинувшись за ним, вскричал Собакевич и, задержав его у дверей, жалобно закачал головой.

— Эх, душа-то у вас... Ну, нечего с вами делать. Извольте. — Пожимая Чичикову руку, он опять наступил ему на ногу. Изогнулся, зашипел Чичиков. Смущенно разводит перед ним руками Собакевич...