...приходилось допустить, что две параллельные линии всё-таки скрещиваются, но мучительно трудно было отделаться от старого, застрявшего в мозгу представления, словно извлечение этой одной ложной мысли могло повредить всему распорядку всех прочих мыслей и представлений.
В.В. Набоков, «Лик»
Когда писатель получает по-настоящему прочную и всеобщую известность, свет от главной прославившей его книги падает и на другие, даже самые незначительные его создания. Тогда и их издают, читают и исследуют. Если бы закатный роман М.А. Булгакова не был опубликован, то сегодня не печатали бы такими тиражами даже «Собачье сердце», не говоря уж о «Дьяволиаде» или «Записках на манжетах». И если бы «Лолита» В.В. Набокова так и осталась бы неразрешённой к изданию, широкая публика не знала бы о таком шедевре, как «Дар», не говоря уж о раннем сборнике стихов и рассказов «Возвращение Чорба». В этом-то сборнике среди других есть рассказ «Сказка»1, в котором описана ситуация, со многими почти буквальными совпадениями деталей повторенная М.А. Булгаковым в начальных главах романа «Мастер и Маргарита»2. В обоих произведениях по воле дьявола некий солидный мужчина попадает под трамвай. Тем самым демонстрируется абсолютное могущество князя тьмы. Столь разительное совпадение вызвало естественное желание обязательно выяснить его причины.
Я начал было уж подбирать соответствующие цитаты из Гёте и Томаса Манна. «Но как часто бывает, разыгравшаяся сила совпадения на этом не остановилась, её хватило ещё на один перегон, — ибо через несколько дней выяснилось, что эта новая бабочка только что описана»3.
Речь, разумеется, не о бабочках, а о статье в ноябрьском номере «Звезды» за 1996 год4. Будь я в возрасте Фёдора, проплакал бы, как Годунов-Чердынцев, всю ночь.
Слабым утешением послужило то, что автором публикации о совпадении текстов романа Булгакова и рассказа Набокова оказался безусловный авторитет в различных областях филологии — В.Вс. Иванов. Впрочем, оказалось, и у Иванова были предшественники в далёком Иерусалиме в далёком 1978 году — Омри и Ирена Ронен5.
Не повторяя описаний подробностей того, что именно оказалось одинаковым или очень похожим у Набокова и Булгакова, добавим только одну деталь, на которую В.Вс. Иванов не обратил внимания или не посчитал нужным сообщить о ней читателям — оба несчастных, попавших под трамвай, один в Берлине, другой в Москве на Патриарших прудах, носили очки. У обоих очки были не в тонкой металлической оправе, а в массивной заметной оправе — роговой или черепаховой, что по существу одно и то же. Замечательно, что булгаковский герой — М.А. Берлиоз получил свои очки только в последней редакции «Мастера и Маргариты». В предыдущих редакциях6 об очках ничего не говорится. В рассказе и романе есть ещё один общий мотив — способность дьявола произвольно менять свойства пространства и размещать больший объём внутри меньшего.
У Набокова: «Да, вот ещё, — сказал Эрвин, шаркая под столом подошвами. Где же это будет — ну — происходить? У меня комната маленькая. — Об этом не беспокойтесь, — сказала госпожа Отт и, скрипнув корсетом, встала»7.
У Булгакова: «Нет, — ответила Маргарита, — более всего меня поражает, где всё это помещается. — Она повела рукой, подчёркивая этим необъятность зала.
Коровьев сладко ухмыльнулся, отчего тени шевельнулись в складках у его носа.
— Самое несложное из всего! — ответил он. — Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу более, уважаемая госпожа, до чёрт знает каких пределов!»8
Обсудим возможные причины совпадения текстов.
Рассказ «Сказка» впервые был опубликован в двух номерах берлинской русской газеты «Руль» 27 и 29 июня 1926 года, а затем в составе сборника рассказов и стихов «Возвращение Чорба» в 1930 году9.
Можно считать твёрдо установленным, что сцена роковой встречи Берлиоза с дьяволом окончательно сложилась у Булгакова к концу зимы 1929 года. Уже после масленицы, но ещё до наступления весны, лунной зимней ночью он показал Е.С. Булгаковой то место на Патриарших, «где они впервые увидели его»10. Известно так же, что 28 февраля в ОГПУ было получено донесение, если не сказать донос, о том, что Булгаков читал несколько раз новый роман, который по его собственному мнению не может быть напечатан. А 8 мая он уже передал в издательство «Недра» рукопись «Фурибунда» — очевидно главу «Мания фурибунда» из будущего романа11. Нельзя поэтому согласиться с приведенным В.Вс. Ивановым мнением М.О. Чудаковой о том, что возможно Булгаков заимствовал сцену гибели Берлиоза из вышедшего в свет, напомним, в 1930 году сборника «Возвращение Чорба», который мог быть прислан ему из Европы. К тому моменту, когда книга могла бы попасть в Москву, судьба Берлиоза уже была окончательно решена.
Тем не менее В.Вс. Иванову «Случайность совпадения двух этих историй кажется исключённой»12. Следовательно, кто-то должен был привезти или прислать в Советскую Россию два номера эмигрантской кадетской газеты с вполне заурядным рассказом, по поводу включения которого в сборник сетовал критик в рецензии того же 1930 года13. Очевидно же, что рассказ «Сказка» так интересен только потому, что в некоторых деталях совпадает с одной из сцен прославившегося через сорок лет романа другого автора. Но ведь ко времени публикации рассказа о романе не было и речи. Всю вторую половину 1926 года Булгаков был очень занят последними поправками двух пьес, готовившихся к постановке. Первое представление «Белой гвардии» в МХТ состоялось 5 октября, а «Зойкиной квартиры» в театре им. Вахтангова — 28 октября. В это же время он продолжает работу над «Багровым островом» и начинает «Бег».
Добавим, что в эти же полгода писателя дважды вызывают на допросы в ОГПУ14. В таких обстоятельствах только провокатор мог предложить вниманию известного всей театрально-литературной Москве драматурга не самый удачный опыт начинающего эмигрантского писателя, публикующего в том же «Руле» кроме рассказов ещё и кроссворды — «крестословицы», как он придумал их называть, и шахматные задачи, а на жизнь зарабатывающего уроками английского, французского и тенниса.
Сам Набоков свою известность того времени не склонен был преувеличивать. Один из героев «Дара» писатель Кончеев говорит: «Слава? ...Не смешите. Кто знает мои стихи? Сто, полтораста, от силы, двести интеллигентных изгнанников, из которых, опять же, девяносто процентов не понимают их. Это провинциальный успех, а не слава»15. И эти слова принадлежат персонажу, о котором автор четверть века спустя заметил: «...скорее в Кончееве и в другом эпизодическом персонаже — романисте Владимирове — узнаю кое-какие осколки самого себя, каким я был в году этак в 1925-м»16.
Представляем читателю самому сравнить вероятности заимствования и совпадения, быть может, и не случайного.
Разумеется, совпадение текстов может быть результатом действительного заимствования. Относительно Булгакова характерный пример такого заимствования указан М.О. Чудаковой: в романе «Белая гвардия» с незначительными изменениями цитируется пассаж из «Сентиментального путешествия» В.Б. Шкловского.
«Сентиментальное путешествие»:
Я засахаривал гетманские машины.
Делается это так: сахар — песок или кусками — бросается в бензиновый бак, где, растворяясь, попадает вместе с бензином в жиклёр...
Сахар вследствие холода при испарении, застывает и закупоривает отверстие...
Можно продуть жиклёр шинным насосом, но его опять забьёт17.
«Белая гвардия»:
Какая-то дрянь осела в жиклёрах, и сколько их не продували шинными насосами, ничего не помогало18.
Было бы не удивительно, если бы доктор Булгаков не знал слова жиклёр, а прочитав Шкловского и оставаясь в неведении об устройстве карбюратора, перенёс в свой роман эффектные специальные термины из воспоминаний участника событий.
Отметим как курьёз, что В.Б. Шкловский послужил прототипом одного из героев второго плана в «Белой гвардии» — литератора и прапорщика гетманского бронедивизиона Михаила Семёновича Шполянского. И у Набокова в романе «Пнин» есть супружеская пара Самуил Львович и Роза Абрамовна Шполянские. А в «Даре» Фёдор Годунов-Чердынцев, перебирая слова в полусонных поисках рифмы к слову «христианский», набредает на стих: «умер врач зубной Шполянский». К этому упоминанию фамилии Шполянский имеется комментарий, связывающий слова «зубной врач» с профессией Булгакова, а слово «ханский» с его рассказом «Ханский огонь»19. Сопоставление, которое нельзя признать вполне убедительным, но и убедительно опровергнуть затруднительно.
Чаще же совпадение бывает вызвано не банальным заимствованием, а художественной логикой и общим первоисточником.
Пример такого рода — подмеченное А. Леонтьевым буквальное совпадение деталей в сценах допроса Понтием Пилатом Иешуа Га-Ноцри у Булгакова в «Мастере и Маргарите» и Иисуса у Мережковского в «Иисусе неизвестном».
«Руки, должно быть, велел у Него развязать; долго смотрел, глаз не мог оторвать от вдавленных верёвками, на бледно-смуглой коже, красных запястий. «Как затянули, мерзавцы!» — может быть подумал» (Д. Мережковский).
«Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего:
— Развяжите ему руки.
— Сознайся, — тихо по-гречески спросил Пилат, — ты великий врач?
— Нет, прокуратор, я не врач, — ответил арестант, с наслаждением потирая измятую и опухшую багровую кисть руки» (М. Булгаков)20.
Здесь общий источник очевиден — это Евангелия. Все евангелисты за исключением Луки упоминают, что Иисус был приведен на допрос связанным.
Возможен и более причудливый путь к совпадению текстов.
В 1928 году в Берлине вышел роман В.В. Набокова «Король, дама, валет». Процитируем отрывок из этого романа:
«Из энциклопедического словаря они узнали о ядах Локусты и Борджиа. Какой-то отравленный перстень недели две мучил воображение Франца. По ночам ему снилось коварное рукопожатие. Он спросонья шарахался в сторону, и замирал, приподнявшись на напряжённой руке; где-то под ним, на простыне, только что перекатился колючий перстень, и страшно было на него ненароком лечь. Но днём, при спокойном свете Марты, всё было опять так просто. Тоффана продавала свою водицу в склянках с невинным изображением святого. Словно после благодушной понюшки, почихивала жертва министра Лэстера. Марта нетерпеливо захлопывала словарь и искала в другом томе. Оказывалось, что римское право видело в венефиции сочетание убийства и предательства. «Умники...» — усмехалась Марта, резко перевёртывая страницу. Но она не могла добраться до сути дела. Ироническое «смотри» отсылало её к каким-то алкалоидам. Франц дышал, глядя через её плечо. Пробираясь сквозь проволочные заграждения формул, они долго читали о применении морфиинов, пока Марта, дойдя до каких-то плевритических эксудатов, не догадывалась вдруг, что речь идёт о ядах прирученных. Обратясь к другой литере, они узнали, что стрихнин вызывает судороги у лягушек. Марта начинала раздражаться. Она резко вынимала и ставила обратно в шкап толстые тома. Мелькали цветные таблицы, ордена, этрусские вазы, осоковые растения... «Вот это уже лучше», — сказала Марта и негромко прочитала: «...рвота, ощущение тоски, звон в ушах, — не сопи так, пожалуйста, — невыносимое чувство зуда и жжения по всей коже... зрачки сужены до размера булавочной головки»21. <Комментатор этого отрывка не различает, как и М.А. Булгаков в своё время, внука Роберта (1532—1588) и деда Эдмунда (1462—1519) Дэдли, графов Лейстеров, А.Л.>
Речь здесь идёт о статье «Отравление» из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона22. Эту же статью использовал Булгаков, чтобы подобрать гостей на бал к Воланду. А через семьдесят лет после обоих писателей отыскал эту статью и я, в попытке выяснить, почему на этот бал попали именно «господин Жак» (Жак ле Кер), «граф Роберт» (граф Роберт Лейстер, Дэдли), «госпожа Тофана», «маркиза» (маркиза Мария-Мадалена де Бренвилье), а не какие-нибудь другие столь же знаменитые отравители. Позволю себе привести выписку из своих заметок на эту тему <подробнее об этом см. главу «Мастер и Энциклопедия», А.Л.>.
Откроем Энциклопедический словарь на статье Отравление: «...Могущественный министр английского короля Генриха VII Лейстер отделывался от своих соперников таинственным ядом, который возбуждал смертельную болезнь, начинавшуюся чиханием («Лейстерское чихание»). В XVII в. в Неаполе была известна своими ядами Тофана, продававшая свою «Тофанову воду» в маленьких стклянках с изображением св. Николая (см. Аква тофана, I, 278), а во Франции маркиза Бренвилье... Римское право видело в отравлении совокупность двух преступлений — убийства и предательства, что особенно выставляла на вид средневековая доктрина в её обработке римского права. Каноническое право, под влиянием суеверных воззрений, приписывавших действие отравы союзу с дьяволом, ставило отравление наряду с колдовством, различая убийство, совершаемое способом чисто магическим — нашептываниями, наговорами, заклинаниями (incontatio), и убийство при помощи трав и напитков (veneficium). Взгляд на отравление, как на преступление против веры, перешёл в светские законодательства, где он удержался по XVI столетие».
Занятно, что немцы Марта и Франц изучают способы отравления именно по томам русского Энциклопедического словаря. Именно в XXII томе словаря Брокгауза помещены статьи с вклейками «Осоковые растения» и «Ордена». В том же томе помещена и статья «Опиум и его алкалоиды», в которой В.В. Набоков и нашёл описание грозных симптомов отравления: «Ощущение зуда иногда становится невыносимым... Зрачки, по наблюдениям Орфины, сужены до размеров булавочной головки... У животных вызывает судороги (у лягушек такие же, как стрихнин)...»23
В любой немецкой энциклопедии соответствующие статьи находились бы в совершенно разных томах: отравление по-немецки Vergiftung, осоковые — Riedergraser, орден — Orden. Тома словаря Набоков называет толстыми. Обычные, демократичные комплекты Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона переплетались в Паровой переплётной и альбомной фабрике Г. Винклера на 17-ой линии Васильевского острова в Санкт-Петербурге по полутомам (всего 82 книги и 4 дополнительных). Такой комплект находился и в кабинете Булгакова, ещё со времени въезда в квартиру на Большой Пироговской (1927 г.), что хорошо видно на фотографии Н. Ушаковой24. Но были и более редкие и дорогие, так называемые «роскошные» комплекты, переплетённые по томам (всего 41 основной том и 2 дополнительных). Именно такой комплект и был, очевидно, в распоряжении Набокова.
Оба писателя высоко ценили точность в описании деталей и оба были неравнодушны к энциклопедиям и словарям. И у обоих нередки ссылки на энциклопедии. Вот пример из «Дара» В.В. Набокова явно навеянный обыкновением постоянно обращаться к энциклопедии и привычкой к её специфическому стилю: «Там, на лавке двое с портфелями обсуждали сделку, да с такими диалектическими подробностями, что сущность товара пропадала, как при беглом чтении теряешь обозначенный лишь заглавной буквой предмет брокгаузовской статьи»25.
Итак, два русских писателя столь разных по происхождению, воспитанию и судьбе, в абсолютно разных жизненных обстоятельствах практически одновременно раскрыли один и тот же том энциклопедии на одной и той же странице и перенесли в свои знаменитые романы выписки из одной и той же статьи.
Но «разыгравшаяся сила совпадения» не остановилась и на этом. Почти через сорок лет после романа «Король, дама, валет» и через четверть века после смерти Булгакова зимой 1966—67 гг. в Москве был напечатан, хотя и с купюрами, последний его роман. За рубежом уже в 1967 г. вышел полный неподцензурный вариант «Мастера и Маргариты». При том успехе, который сразу же по выходе в свет имела эта книга в России и в мире более, чем вероятно, что Набоков её прочитал. И, похоже, он узнал в оживающих на время бала у Воланда мертвецах тех, кто бесстрастно перечислен в статье ставшего за прошедшие десятилетия старинным, но не устаревшего словаря. Хотя у Булгакова в последней редакции романа все эти герои почти инкогнито, сохранённое имя отравительницы опостылевших неаполитанкам и жительницам Палермо мужей — Тофана — могло бы напомнить Набокову, кем были эти призраки, пока они были живыми. И вот на страницах романа «Ада», который он писал в это время (1963—1968 гг.) на английском, опять появляется имя Тофана26. Имя это в первом издании никак не поясняется, хотя автор вряд ли предполагал в своём англоязычном читателе знакомство с «Королём», «Мастером» или Словарём Брокгауза. В массовом же издании романа (1971) Набоков поместил от имени вымышленной дамы Vivian Darkbloom (анаграмма имени и фамилии автора) комментарий, в котором по поводу Тофаны говорится: «намёк на «аква тофана» (см. в любом хорошем словаре)»27.
Чтобы у читателя не оставалось сомнений в возможности спонтанного совпадения текстов различных авторов, по крайней мере, если речь идёт о Булгакове и Набокове, рассмотрим ещё один пример.
В 1931 году М.А. Булгаков написал пьесу «Адам и Ева», постановка которой в Москве и Ленинграде была запрещена. Впервые она была опубликована только в 1971 году в Париже. В 1938 году В.В. Набоков написал и тогда же опубликовал пьесу «Изобретение Вальса». Пьеса готовилась к постановке в Париже, но тогда премьера не состоялась из-за начавшейся мировой войны.
Очевидно, всякая возможность заимствования в этом случае исключена. Тем не менее, в обеих пьесах речь идёт о грядущей войне с применением оружия массового поражения и об опасности войны и военного могущества в равной мере для обладателей этого могущества и для их беззащитных противников. Разумеется, тема приближающейся ужасной всеобщей войны в 30-е годы носилась, как говорится, в воздухе, но мы-то ведём речь о подробностях, в которых хорошо известно, кто прячется. И извинившись за обширность цитат, приведём две выписки.
«Всё дело в старичках... Чистенькие старички, в цилиндрах ходят... По сути дела, старичкам безразлична какая бы то ни было идея, за исключением одной — чтобы экономка вовремя подавала кофе. Они не привередливы!.. Один из них сидел, знаете ли, в лаборатории и занимался не толкаемый ничем, кроме мальчишеской любознательности, чепухой: намешал в колбе разной дряни — вот вроде этого хлороформа, серной кислоты и прочего — и стал подогревать, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Вышло из этого то, что не успел он допить свой кофе, как тысячи людей легли рядышком на полях... затем посинели, как сливы. А интереснее всего то, что они были молодые люди, и решительно не повинные ни в каких идеях Я боюсь идей! Всякая из них хороша сама по себе, но лишь до того момента, пока старичок-профессор не вооружит её технически. Вы — идею, а учёный в дополнение к ней — ...мышьяк!..
...Как ни бился старичок, всегда чем-нибудь пахло, то горчицей, то миндалём, то гнилой капустой, и, наконец, запахло нежной геранью. Это был зловещий запах, друзья, но это было не «сверх»! «Сверх» же будет, когда ничем не запахнет, не загремит и быстро подействует. Тогда старик поставит на пробирке черный крестик, чтобы не спутать, и скажет: «Я сделал, что умел. Остальное — ваше дело. Идеи столкнитесь!»28
«Я — или, вернее преданный мне человек — изобрёл аппарат. Было бы уместно окрестить его так: телемор... Должен, однако, предупредить вас, что сам я ничего не смыслю в технических материях, так что даже если бы я этого желал, то не мог бы объяснить устройство данной машины. Она — работа моего старичка, моего родственника, изобретателя, никому не известного, но гениального, сверхгениального! Вычислить место, потом наставить, а затем нажать кнопку, этому я, правда, научился, но объяснить... нет, нет не просите. Всё, что я знаю сводится к следующему факту: найдены два луча, или две волны, которые при скрещении вызывают взрыв радиусом в полтора километра, кажется — полтора, во, всяком случае не меньше... Необходимо только заставить их скреститься в выбранной на земном шаре точке.
...Предвидя, что вы сегодня можете попытаться применить ко мне силу, я условился с моим старичком так: если до полуночи я не дам о себе знать, то он должен немедленно взорвать один из ваших самых цветущих городов, — не скажу, какой, — будет сюрприз»29.
В приведенных выше отрывках намеренно опущены имена действующих лиц и, по-видимому, не многие из читателей, не заглянув в примечания, определят, кому из авторов принадлежит каждый из текстов. Очень похоже на разные редакции одного произведения, как если бы автор не выбрал ещё род грозного оружия для своей драматической фантазии на тему грядущей войны, но твёрдо решил, что изобретёт это оружие обязательно старичок, и оно будет таким ужасным, что только словечком «сверх» и можно его определить.
Но не следует, обнаружив подобное совпадение, домысливать каждый раз причины пересечения непересекающихся по определению линий. Сказано ведь: «Ничего не известно, и всё возможно»30. Лучшее объяснение странных на первый взгляд совпадений сформулировал в «Даре» сам Набоков: «...есть союзы в мире, которые не зависят ни от каких дубовых дружб, ослиных симпатий, «веяний времени», ни от каких духовных организаций или сообществ поэтов, где дюжина крепко сплочённых бездарностей общими усилиями «горит». И ещё: «...где-то — не здесь, но в другой плоскости, угол которой вы сознаёте ещё смутнее меня, — где-то на задворках нашего существования, очень далеко, очень таинственно и невыразимо, крепнет довольно божественная между нами связь»31. Последние четыре слова и представляются универсальным ключом для решения проблемы совпадений и пересечений.
Бог или вечный его противник водит рукой гения, но он не волен в выборе писать или не писать, как не волен и в выборе судеб своих героев. Читатели, напротив, вольны или захлопнуть книгу на первой же странице или с наслаждением и благодарностью перечитывать её множество раз, восхищаясь тем, как верно угаданы и как живо запечатлены король, дама, валет или жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.
Примечания
1. Набоков В.В. Русский период. Собрание сочинений в 5-ти т. / Сост. Н. Артеменко-Толстой. — СПб.: «Симпозиум», 2000 (далее: Н2000, РП). Т. 2. — С. 469.
2. Булгаков М.А. Собрание сочинений в 5-ти т. — М.: «Худож. лит.», 1990 (далее: Б90). Т. 5.
3. Н2000, РП. Т. 5. — С. 278.
4. Иванов В.Вс. Черт у Набокова и Булгакова // Звезда. — 1996. — № 11. — С. 146—149 (далее: И96).
5. Н2000, РП. Т. 2. — С. 719.
6. Булгаков М.А. Великий канцлер. Князь тьмы. — М.: «Гудьял-Пресс», 2000. — С. 83, 265, 293.
7. Н2000, РП. Т. 2. — С. 472.
8. Б90. Т. 5. — С. 242—243.
9. Н2000, РП. Т. 2. — С. 718.
10. Дневник Елены Булгаковой / Гос. Б-ка им. Ленина; Сост., текстол. Подгот. и коммент. В. Лосева и Л. Яновской; Вступ. Ст. Л. Яновской. — М.: Изд-во, «Кн. Палата», 11990 (далее: Д90). — С. 327.
11. Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. — М.: Локид; Миф, 1996 (далее: С96). — С. 540.
12. И96. — С. 146.
13. Н2000, РП. Т. 2. — С. 718.
14. С96. — С. 536.
15. Н2000, РП. Т. 4. — С. 516.
16. Н2000, РП. Т. 4. — С. 527, 727.
17. Чудакова М. Некоторые проблемы источниковедения и рецепции пьес Булгакова о гражданской войне / В сб. М.А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени. — М.: Союз театр. деятелей РСФСР, 1988 (далее: Ч88). — С. 72—78.
18. Ч88. — С. 77.
19. Набоков В. Дар.: Роман / Коммент. Л.Ф. Клименко. — СПб.: Азбука, 2000. — С. 516.
20. Леонтьев А. Интертекстуальные трансформации в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», Сетевая словесность. 30.01.98. www.netslova.ru/slova/
21. Н2000, РП. Т. 2. — С. 236—237, 702.
22. Энциклопедический словарь. — СПб.: Изд-во Брокгауз и Ефрон, 1890—1907 (далее: ЭС). Т. IVа. — С. 645.
23. ЭС. Т. IVа. — С. 16, 18, 20.
24. Д90. — С. 39.
25. Н2000, РП. Т. 4. — С. 216.
26. Набоков В.В. Американский период. Собрание сочинений в 5-ти т. — СПб.: «Симпозиум», 2000 (далее; Н2000, АП). Т. 4. — С. 14.
27. Н2000, АП. Т. 4. — С. 563.
28. Б90. Т. 3. — С. 334.
29. Н2000, РП. Т. 5. — С. 525, 556.
30. Н2000, РП. Т. 2. — С. 264.
31. Н2000, РП. Т. 4. — С. 516.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |