Римский по-прежнему работал финансовым директором, но только не в Варьете, о котором он боялся даже подумать, а в Театре детских кукол в Замоскворечье. После той кошмарной ночи с нападением на него вампиров Варенухи и Геллы он превратился из сильного, худощавого, властного руководителя средних лет в скрюченного, запуганного, седого старика с трясущейся головой. Здоровье его пошатнулось, но он из последних сил все еще цеплялся за жизнь и каждый год в июле проходил лечение в той самой знаменитой психиатрической клинике под Москвой, которой заведовал профессор Александр Николаевич Стравинский.
В больнице наступил вечер. Григорий Данилович нехотя съел ужин, состоявший из каши — овсянки, яйца, сваренного в мешочек, кусочка белого хлеба и стакана теплого обезжиренного молока. Через час медсестра принесла градусник для измерения температуры и сделала ему укол снотворного.
Фельдшерица Прасковья Федоровна плотно закрыла штору, чтобы больного не беспокоил слишком яркий свет полной луны, и тихонько покинула палату.
Над кроватью горел тусклый ночник в форме диковинного цветка, в коридорах царила умиротворяющая тишина, но Римскому почему-то не спалось. Видимо его измученный организм так привык к успокоительному лекарству, что оно перестало действовать должным образом.
Внезапно раздался негромкий стук в дверь, и в открывшемся проеме появились две мужские фигуры в белых медицинских халатах и шапочках. Одна — высокая и плечистая, другая — коренастая и тоже плечистая. Доктора подошли, подвинули стулья поближе и сели возле кровати финдиректора. Он никак на это не отреагировал, продолжая тоскливо смотреть в пустоту.
— И что Вы можете сказать про сегодняшнюю классическую медицину, коллега? — поинтересовался высокий господин, опиравшийся на трость с черным набалдашником в виде головы пуделя.
— Ой, я Вас умоляю, Мессир, — откликнулся второй, и во рту его блеснул острый клык, — от ортодоксальной медицины в данном случае остался только тост «За Здоровье!». У нас в ходу другие методы.
Азазелло, а это был именно он, направился к окну и раздвинул тяжелые шторы. По комнате немедленно разлилось волшебное лунное сияние, а по стенам, кривляясь и гримасничая, запрыгали причудливые тени.
Римский вздрогнул всем телом и вжался в матрас. Перед его глазами снова возник Варенуха, висящий в воздухе рядом с дверью, чмокающий и шипящий, подмигивающий мертвой девице, рука которой удлинялась и медленно ползла к шпингалету задвижки окна.
— Да, переборщили они немного. Ну что ж, будем исправлять, — пробормотал про себя черный маг и сказал, обращаясь к смертельно перепуганному человеку, причем в голосе его слышался явный иностранный акцент:
— Доброй ночи. Не обессудьте за поздний визит. Мы с коллегой являемся знаменитыми в своих кругах психиатрами, только что прибыли самолетом из Берлина по приглашению товарища Стравинского и сразу к Вам, дражайший Григорий Данилович. Успокойтесь, расслабьтесь и постарайтесь ни о чем не думать. Профессор Азазелло постарается Вам помочь.
Маленький, бельмастый гражданин хмыкнул, не спеша поднялся с места, подошел к изголовью кровати и положил широкие, как лопаты ладони на голову Римскому. Тот ощутил одновременно леденящий холод и огненный жар, потоки энергии тонкими, живительными струйками побежали сверху вниз по всем сосудам и мышцам, донося необходимую информацию до каждой клеточки тела.
Страшная сцена нехотя мигнула, чтобы бесследно и навсегда исчезнуть из памяти. Согнутое тело стало потихоньку распрямляться, а седые волосы снова потемнели. Не успев опомниться, финдиректор провалился в крепкий и здоровый сон.
— Замечательно сработано, коллега, — отметил Воланд.
— Всегда к Вашим услугам, Мессир, — слегка поклонился тот, и знаменитые доктора из Германии растворились в реке лунного сияния.
Утром, как обычно состоялся плановый обход пациентов больницы. В палату Римского вошел Стравинский и сопровождающие его врачи с авторучками и блокнотами. Больной сидел на кровати и улыбался впервые за последние три года. Профессор растерялся впервые в жизни. Он несколько раз открывал рот, как рыба, выброшенная на берег приливной волной. Наконец произнес:
— Удивительный случай внезапного и полного исцеления. Желаю здравствовать. Документы на выписку будут у старшей медсестры после обеда.
С этими словами он вышел за дверь, вслед за ним прошелестела белоснежными накрахмаленными халатами его свита, похожая на стаю раскормленных лебедей.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |