Таким образом, авторы попытались в исторической ретроспективе рассмотреть краткий, но важный период в биографии М.А. Булгакова — его пребывание в городе Владикавказе, где бывший военврач Добрармии навсегда сменил белый халат доктора — на перо и нелегкий путь литератора. Оказавшись волею судьбы на Тереке, он получил возможность стать очевидцем исторического перелома: идеологического и военного поражения самодержавной России и свершившейся победы Пролетарской Революции и Красной Армии. За короткий период пребывания здесь будущего писателя, советская Терская область была преобразована в Горскую Советскую Автономную республику — «союз самоуправляющихся горских народов с народами России».
И начались «прелести» новой жизни: бесконечные собрания и заседания, концерты-митинги, переселение буржуазии на рабочие окраины..., восстановление промышленных предприятий, массовые субботники. Конечно, человеку из дореволюционной интеллигентной семьи с налаженным бытом, имеющего в доме двух горничных, все это было трудно принять.
Надо отметить, что снявшему погоны молодому человеку везло, как никогда в жизни: благодаря первой супруге выкарабкаться из тяжелой болезни-тифа: устроиться на работу, в только что организованную творческую организацию, возглавив литературную, а вскоре театральную секцию подотдела искусств облревкома и Наробраза; стать организатором многочисленных литературных концертов, в которых участвовать вместе с известными российскими писателями и поэтами, проезжающими через Владикавказ по Военно-Грузинской дороге: проводить лекции, вступительное слово и поставить несколько пьес на сцене, имеющего большие традиции русского драмтеатра, ставшего первым советским. В общем, превратиться за два года в известного человека в главном административном и культурном центре Советского Северного Кавказа — удавалось не всем! Безусловно в реалиях того времени.
Возможно, последующие литературные успехи (конечно, не сопоставимые с посмертной славой), помешали писателю отметить значение владикавказского периода в своей биографии, а биографам из-за скудности материала вскользь обратить на это внимание. Поэтому так важно было установить подлинные картины быта начальной истории советского Владикавказа, которые не нашли отражения в творчестве писателя, кроме личного беспокойства голодным временем и зарождающимся советским бюрократизмом. И все же успехи бывшего, как ему с удовольствием напоминали — белогвардейца, не давали покоя пролетарским журналистам газеты «Коммунист». Именно в городе на Тереке Булгаков испытал впервые не только радость творчества, но и одновременно жесткую, несправедливую критику, впоследствии достигшую апогея в столице. Злил их и его культурный багаж, уважительное отношение к русской поэзии и прозе, и отказ приобщиться к пролетарской литературе. А кроме того... нежелание советского начальства, испытывающего кадровый голод по законам того времени расправиться с независимым литератором посмевшего в одном своем фельетоне «Неделя просвещения» надсмехаться даже над культурной политикой Красной Армии, тем самым позволив начинающему журналисту и драматургу «упорно работая» воплотить свою мечту о настоящем писательстве. Все это как-то не вяжется с мнением Юрия Слезкина, показавшего в своем романе «Девушка с гор» («Столовая гора»), Михаила Булгакова осторожным человеком, боявшегося своего прошлого.
Авторы утверждают на примерах о том, что именно во владикавказский период Булгаков нащупал и определил свой особый путь в литературном процессе и жизни в СССР, пытаются расшифровать недосказанное, порой неверно прокомментированное, не убедительно представленное или совсем неизвестное. Все то, что произошло в жизни Михаила Афанасьевича Булгакова в 1919—1921 годах...
Правда, утверждать, что тема: «История пребывания М.А. Булгакова на Северном Кавказе» завершилась — пока нет оснований. Знакомство авторов с историческими и литературными источниками убеждают: впереди еще вполне возможны интересные открытия в понимании роли Кавказа в жизни и творчестве выдающегося русского советского писателя Михаила Афанасьевича Булгакова. По открытия не в угоду «стоящей во дворе», правящей идеологии и «либеральному объекту поклонения», а согласно закону подлинной исторической правды...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |