На заседаниях Совета министров говорили по-русски, потому что украинским владели только четверо — Дорошенко, Бутенко, Кистяковский и Михаил Чубинский (министр юстиции, сын автора украинского гимна).
В «простой, милой русской семье» украинского гетмана говорили тоже по-русски1. Скоропадский понимал и свободно читал по-украински, однако до революции по-украински не говорил. Где бы ему, гвардейскому офицеру, было получить языковую практику? Но уже в марте 1917-го, под влиянием революционной украинской весны, он пишет жене: «Данилке (сыну. — С.Б.) надо учиться по-малороссийски, я тоже купил себе книжку и собираюсь, можно сказать, сделаться украинцем»2. Обещание сдержал. По словам Евгена Коновальца, Скоропадский «упорно учился украинской мове». В 1918 году он, если верить свидетельству полковника Евтимовича, уже говорил по-украински «не хуже тогдашнего среднего украинского интеллигента»3. На открытии университета Скоропадский произнес приветственную речь по-украински. Правда, читал ее по бумажке4.
Павел Петрович и до революции имел репутацию ценителя украинской старины, интересовался украинской историей, жертвовал деньги на памятник Шевченко5. Могилянский считал его украинцем, но при этом совершенно чуждым русофобии6. «Я люблю русский язык <...>, люблю среднюю Россию, Московщину», — признавался гетман7. В своих мемуарах, написанных, кстати, по-русски, Скоропадский называл себя «русским украинцем»: «нам, русским украинцам...»8.
Пожалуй, в этих словах — суть режима Скоропадского. Украина не враждебна России и русским. О политическом объединении с большевиками не могло быть и речи, а от объединения с белогвардейским Югом отказались бы в первую очередь сами белогвардейцы. Но связь русской и украинской культур, русского и украинского народов должна была сохраниться.
Скоропадский говорил, что он не германофил, не франкофил, он «просто русофил, желающий восстановления России»9. России, но не старой Российской империи. В новом государстве украинский язык и культура будут развиваться наравне с русским. Дети в школе будут учиться на том языке, «на котором их мать учила»10, изучать историю и географию Украины.
Украинская Народная Республика тоже провозглашала равенство людей всех национальностей, а в Центральной Раде вместе с украинцами заседали русские, поляки, белорусы, евреи. Однако уже в апреле 1918-го власти УНР всерьез решили снести имперские памятники и стереть текст с постамента Богдана Хмельницкого. Не успели — помешал переворот 29 апреля 1918-го.
Скоропадский списывал русофобию на влияние украинцев-галичан. Их Павел Петрович терпеть не мог. Пожалуй, только в этом он был совершенно солидарен с русскими националистами. Украина и Галиция — «это две различных страны. Вся культура, религия, мировоззрение жителей совершенно у них иные. <...> Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно и любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо»11.
До поры до времени Скоропадский старался лавировать между русскими и украинцами, привлекая на свою сторону даже настоящих украинских шовинистов. Так, Дмитро Донцов стал директором Украинского телеграфного агентства, Александр Скоропись-Иолтуховский назначен губернским старостой (губернатором) Холмщины и Подляшья. И все-таки гетман был для националистов фигурой одиозной, они не хотели идти на сотрудничество с режимом. Боялись «замараться». Михновский отказался от должности чиновника для особых поручений при особе гетмана12. Винниченко предпочел стать частным лицом. Петлюра ушел в дела земства.
Со временем отношения с гетманом ухудшались. Скоропадский раздражал даже своим украинским произношением. Слушая его, «щирые» украинцы «тряслись от негодования, как трясется черт перед крестом»13. Винниченко писал о Скоропадском с ненавистью и презрением: «...русский генерал малороссийского происхождения, фигура сентиментального дегенерата, безвольного, но с романтическими мечтами и огромными поместьями по всей Украине»14. «Русский генерал» в устах Винниченко — почти такое же обвинение, как «царский генерал» в устах большевика. Практически статья приговора.
Русские относились к Скоропадскому не лучше: «...придуманный немцами гетман Павло Скоропадский — длинноногий, лощеный и глуповатый офицер. Украинские газеты ставили ему в заслугу нелюбовь к декольтированным платьям. Больше за Скоропадским никаких примечательных качеств не числилось»15, — писал о нем Паустовский.
Примечания
1. Гетман П.П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 572.
2. Савченко В.А. Павло Скоропадський — останній гетьман України. Харків: Фоліо, 2008. С. 41—42.
3. Там же. С. 182.
4. Полетика Н.П. Виденное и пережитое. С. 134.
5. Дорошенко Д. Мої спомини про недавнє-минуле. С. 246.
6. Гетман П.П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 619.
7. Скоропадский П. Спогади. С. 48.
8. Там же. С. 183.
9. Гетман П.П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 573.
10. Скоропадский П. Спогади. С. 233.
11. Там же. С. 184, 233.
12. Дорошенко Д. Мої спомини про недавнє-минуле. С. 253.
13. Пученков А.С. Украина и Крым в 1918 — начале 1919 года. С. 53.
14. Винниченко В. Відродження нації. Ч. 3. С. 16.
15. Паустовский К.Г. Повесть о жизни. С. 590—591.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |