1
«Для меня всегда было загадкой, почему этот волевой, энергичный, во многом жестокий народ, вольнолюбивый, музыкальный, своеобычный и дружный, не создал своей государственности...»1 — писала Надежда Мандельштам. Удивительное замечание, ведь на ее памяти украинцы создали (и потеряли) несколько государств. Государственность Украинской и Западно-Украинской народных республик утонула в беспрерывных и неудачных для украинцев войнах, но Украинской державе гетмана Скоропадского история подарила несколько месяцев сравнительно мирной жизни. У этой страны были не только свое правительство, свой флаг, свой герб, но и своя валюта, Национальная библиотека, Академия наук, Академия искусств. Тридцать государств признали Украинскую державу. Эта держава открывала свои дипломатические представительства не только в Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Османской империи, но и в Швейцарии, Финляндии, Швеции, Румынии.
Границы гетманской Украины были необычайно широки. На севере, северо-западе и частично на востоке они простирались даже несколько дальше границ современного украинского государства. Большая часть белорусского Полесья с Пинском, Гомелем, Мозырем тоже отошла к державе Скоропадского. Немцы согласились отдать Украине и Холмскую губернию, где поляки в то время составляли лишь четверть населения, а украинцы — больше половины. Брест-Литовск, где был подписан исторический для Украины договор, стал украинским губернским городом.
За Украиной остались не только большая часть Донбасса с Юзовкой, Луганском, Мариуполем и Дебальцево, но и совершенно русские города — Россошь, Путивль, Рыльск, Новый Оскол. За это Скоропадскому следовало благодарить немцев. Они дошли до самого Белгорода и после тяжелого боя (город дважды переходил из рук в руки) овладели им, хотя советский нарком иностранных дел Чичерин и протестовал против нарушения условий Брестского мира.
Бои шли также на территории Курской губернии, населенной преимущественно русскими (великороссами). Наступление немцев на этом направлении остановилось только 4 мая, когда немцы подписали с советскими делегатами соглашение о демаркационной (нейтральной) зоне, отделившей Украинскую державу от Советской России. Немцы взяли на себя и роль пограничной стражи. Вскоре эта нейтральная зона (нейтральная полоса) превратилась в необыкновенно примечательное, колоритное место, один из символов 1918 года для России и Украины.
Из книги Константина Паустовского «Повесть о жизни»: «Несколько крестьянских подвод было привязано к шлагбауму. Возчики — старики с кнутами — покрикивали: "Кому на ту сторону, на Украину? Пожалуйте!"
— Далеко? — спросил я старика с редкой бородкой.
Я шел задумавшись. Внезапно я вздрогнул и поднял глаза от резкого металлического окрика:
— Хальт!
Посреди дороги стояли два немецких солдата в темных шинелях и стальных касках. <...>. Приземистый немец <...> подошел ко мне, показал в сторону России и крикнул: "Цюрюк!"
— Дайте ему пять карбованцев царскими грошами, — сказал возница, — да и поедем далее до хутора Михайловского. Пусть, собака, не морочит нам голову.
Я протянул немцу десятирублевку. "Но! Но!" — закричал он раздраженно и затряс головой.
— Чего вы ему суете десятку, — рассердился возница. — Я же вам сказал: дайте пятерку. Они только их и берут. Потому что царские пятерки печатаются у них в Германии.
Я дал немцу пятирублевку. Он поднес палец к каске и махнул рукой:
— Фа-ар!
Мы поехали. Я оглянулся. Немцы крепко стояли среди песчаной дороги, расставив ноги в тяжелых сапогах, и, посмеиваясь, закуривали. Солнце поблескивало на их касках.
Острый комок подкатил к горлу. Мне показалось, что России нет и уже никогда не будет...»2
2
Реальная власть гетмана часто не доходила до окраин Украинской державы. Немецкий комендант сначала вообще не пустил украинских чиновников в Бердянск. Он аргументировал это так: Таврия по договору не отходит к Украине, а Бердянск до революции был в составе Таврической губернии. Позднее конфликт урегулировали, и Бердянск стал центром Таврического округа Украинской державы. А вот украинская власть над Холмщиной была номинальной. Когда гетман сделает Холм центром новой губернии, поляки туда губернского старосту (губернатора) Скоропись-Иолтуховского просто не пустят.
Границы с большевистской Россией также не были утверждены. Немцы побудили украинцев пойти на переговоры, потому что хотели мира и спокойствия в оккупированной ими стране. Большевиков к диалогу тоже подтолкнули немцы. По условиям Брестского мира Советская Россия должна была заключить мирный договор с Украиной. Крестовый поход против большевизма не состоялся.
Начались первые со времен Богдана Хмельницкого русско-украинские переговоры, где договаривающиеся стороны были равны. Правда, от настоящих национальных государств обе страны сильно отличались. Украина была германским протекторатом, а Россия превратилась в штаб и военный лагерь мировой революции. Прочный мир здесь был просто невозможен.
22 мая в Киев прибыла советская делегация. Глава делегации Христиан Раковский говорил по-русски с сильным болгарским акцентом. Он так коверкал слова, что вызывал «неудержимый смех у присутствующих»3. Иосиф Сталин говорил мало и тоже с акцентом, с грузинским.
Стороны относились друг к другу с неприязнью. Советских дипломатов сначала заставили ночевать на вокзале, а затем разместили в дешевой гостинице «Марсель» на Бибиковском бульваре. Номера там обычно снимали «"веселые дивчата" (проститутки. — С.Б.) да их кавалеры»4. Раковский и его заместитель Мануильский попросили найти им помещение получше, однако новый министр иностранных дел Дмитрий Дорошенко только руками разводил: не так легко, мол, в Киеве, переполненном беженцами, найти тридцать—сорок комнат.
Возглавлявший украинскую делегацию Сергей Шелухин, в царское время чиновник судебного ведомства, внезапно «забыл» русский язык и вел переговоры через переводчика. Лишь иногда, в пылу полемики, забывался и переходил с украинского на русский.
Сами переговоры проходили в бывшем здании Центральной рады, которое находилось под немецкой охраной. Украинцы заявили о своих притязаниях не только на весь Донбасс (в то время они контролировали только его половину), но и на Крым и Кубань. На Кубани власть переходила из рук в руки, причем победа склонялась на сторону белогвардейцев. Крым уже стал таким же немецким протекторатом, как и сама Украина. Так что делили шкуру неубитого медведя.
Украина признала независимость Всевеликого войска Донского и даже отказалась ради дружбы с белогвардейским Доном от своих притязаний на Таганрог. Большевики со своей стороны затягивали переговоры, как затягивали их в Бресте. Государственный секретарь Украинской державы Игорь Кистяковский подозревал советских дипломатов в шпионской и подрывной деятельности и настаивал на аресте самого Раковского. В «Марселе» не раз устраивали обыски, задерживали даже членов советской делегации. Когда делегация возвращалась в Москву, украинцы инсценировали бандитский налет на поезд с делегатами. Раковского и Мануильского «слегка потрепали по мордам», конфисковали часть дипломатической переписки. Заодно отобрали и деньги с ценными вещами, будто бы «для маскарада»5. Мирный договор подписать не успели, так как обе стороны, очевидно, к этому и не стремились. Ограничились лишь несколькими второстепенными соглашениями, среди которых были обмен консулами и организация так называемых державных поездов: из Петрограда и Москвы в Киев. Так упростили переход советско-украинской границы для беженцев из Совдепии.
Как правило, беженцы просто меняли место жительства, но некоторые принимали украинское гражданство и приносили такую присягу: «Обещаю и присягаю всегда быть верным Украинскому Государству как своей Родине, охранять интересы Державы и всеми силами своими способствовать ее славе и процветанию, не жалея для этого своей жизни. Обещаю и присягаю не признавать другой Родины, кроме Украинской Державы, исполнять все обязанности Гражданина, повиноваться ее правительству и всем законным властям»6.
Большая часть жителей самой державы присяги не приносила. Даже высокопоставленные лица иногда уклонялись от этого. Так, академик Вернадский хотя и активно сотрудничал с гетманской властью, но украинского гражданства не имел.
Примечания
1. Мандельштам Н.Я. Вторая книга. С. 78.
2. Паустовский К.Г. Повесть о жизни. С. 602, 604.
3. Пученков А.С. Украина и Крым в 1918 — начале 1919 года. С. 65.
4. Дорошенко Д. Мої спомини про недавнє-минуле. С. 287.
5. Гетман П.П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 105—106.
6. Державний вістник. 1918. 11 липня; Пученков А.С. Украина и Крым в 1918 — начале 1919 года. С. 57.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |