Первая киевская встреча добровольцев с украинскими войсками окончилась вполне благополучно. Галичане не были в глазах деникинцев столь одиозны, как собственно петлюровцы. На галичан смотрели как на подданных другого (пусть и рухнувшего уже) государства, на петлюровцев — только как на предателей «общерусского дела». Со своей стороны, и галичане не были озлоблены на русских.
В городской думе состоялись предварительные переговоры между бароном фон Штакельбергом, Кравсом и полковником Осипом Микиткой, командиром 1-го Галицкого корпуса. И эти переговоры тоже были вполне успешны. Русские отходили за Днепр, который был определен как демаркационная линия. Однако над зданием городской думы должны были водрузить российский трехцветный флаг — украинский сине-желтый там уже висел. Два флага. Два народа. Две армии. Дальнейшие переговоры оставались на долю генерала Бредова.
И вот над зданием городской думы рядом с украинским флагом вывесили российский. Русские ликовали, а украинцев этот флаг просто взбесил. Галичан объявили «зрадниками» (изменниками), раздались крики «Геть!» («Долой!»). Мол, предают Украину и отдают москалям уже освобожденный город. Через некоторое время на площади появился конный отряд — командир Запорожского корпуса Владимир Сальский с эскортом. Владимир Петрович сам еще недавно служил в Русской императорской армии, окончил академию Генерального штаба. Он был очень обижен тем, что Кравс отстранил его от переговоров. Увидев российский флаг, Сальский воскликнул: «Не будемо парадувати перед московським прапором!» То ли сам полковник велел сорвать флаг, то ли это сделал по своему почину «какой-то фанатик» — так или иначе, а флаг сорвали и бросили за землю, под ноги коням Сальского и его кавалеристов1. Тогда один из добровольцев помчался прямо на Сальского, но ординарец украинского полковника успел первым выхватить шашку и зарубил добровольца. Толпа разорвала ненавистный «московский прапор». Вспыхнула перестрелка, причем стреляли русские, потому что Антон Кравс отдал приказ не вступать в перестрелку с белогвардейцами. Этот приказ исполнили, хотя кто-то бросил в автомобиль Кравса ручную гранату. Генерал не пострадал, граната разорвалась рядом, но взрывной волной из машины выбросило его адъютанта.
В галичан стреляли не только военные. Из окон и с балконов их обстреливали сами киевляне. Кто это был? Большевистские провокаторы? Большевикам конфликт добровольцев с украинскими националистами был выгоден, но, как видим, петлюровцы и добровольцы и без постороннего вмешательства готовы были вцепиться друг другу в горло. Ликующий Шульгин писал: «Петлюровцы бежали "быстрее лани"»2.
Русских было около 6000. Украинская группировка генерала Кравса насчитывала 40 000 штыков, 2000 сабель, 35 легких и 6 тяжелых батарей3. Тем не менее русские быстро заняли весь Киев и вытеснили оттуда запорожцев и галичан, причем запорожцы умудрились оставить в Киеве даже несколько пушек, а несколько сотен галичан попали в плен.
Кравс поехал на переговоры к генерал-лейтенанту Бредову, но оказался едва ли не под арестом. Кравс предлагал разойтись по разные стороны демаркационной линии и вместе воевать против большевиков. На это русский генерал заявил, что «Киев, мать городов русских, никогда не был и не будет украинским»4, так что никакой компромисс невозможен. Переговоры Бредов согласился вести только с Галицкой армией, потому что УНР не признаёт. Отношение Бредова к петлюровцам было столь враждебным, что Кравс почел за благо отмежеваться от них: будто бы он ничего не знает о подчинении Галицкой армии Петлюре. Галицкую армию деникинский генерал согласился считать «экстерриториальной» и сражающейся с большевизмом. Кравса вынудили подписать договор на крайне невыгодных для украинцев условиях. Украинские войска ушли из предместий Киева, что произвело тяжелое, даже деморализующее впечатление и на галичан, и на петлюровцев.
Бредов обещал отпустить пленных, захваченных русскими добровольцами 31 августа, но, как считает украинский историк Валерий Солдатенко, обещания своего не выполнил. Несколько сотен галичан были отправлены под Дарницу, в спешно созданный лагерь. Оттуда их через несколько дней освободил атаман Зеленый, совершивший налет на Дарница5.
Петлюра все же послал к Бредову на переговоры Михаила Омельяновича-Павленко, георгиевского кавалера, бывшего офицера лейб-гвардии Волынского и командира гвардии Гренадерского полков6. Петлюра предлагал военный союз против большевиков, а судьбу Украины должно было решить созванное после войны Учредительное собрание. Но в штабе генерала Бредова делегацию сначала не приняли. Омельяновичу-Павленко велели передать: если он приедет, то будет расстрелян7. Правда, вскоре решение переменили. На станции Пост-Волынский Омельянович-Павленко встретился с делегацией Добровольческой армии, которую возглавлял генерал-майор Петр Непенин (он командовал бригадой в 7-й дивизии). Но эти переговоры сразу же зашли в тупик.
Примечания
1. Нагаєвський І. Історія Української держави двадцятого століття. С. 313.
2. Шульгин В.В. 1919 год. Т. 2. С. 164.
3. Омельянович-Павленко М. Спогади командарма (1917—1920). С. 196.
4. Кравс А. За українську справу. С. 46.
5. Солдатенко В.Ф. Гражданская война в Украине. 1917—1920. С. 373.
6. Омельянович-Павленко стал командиром гвардейских гренадер в июле 1917-го, когда приставка «лейб» была уже отменена как «монархическая».
7. Кравс А. За українську справу. С. 47.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |