В.В. Бузник. Из переписки М.А. Булгакова с Е.И. Замятиным и Л.Н. Замятиной (1928—1936)

Переписка М.А. Булгакова (1891—1940) с Е.И. Замятиным (1884—1937) представляет немалый научный интерес как неподдельный документ, характеризующий не только взаимоотношения двух выдающихся русских прозаиков XX в., но и некоторые общие для них жизненные, творческие проблемы, а также сходную по своему драматизму, хотя во многом и разную литературную судьбу. В переписке этой точно запечатлелись личности обоих писателей, их человеческие характеры, пристрастия, вкусы, круг интересов и знакомств. Содержатся в ней и отдельные новые или уточняющие сведения биографического свойства.

Замятин был одним из первых, кто еще в начале 20-х гг. одобрительно отозвался в печати о только что вступавшем в литературу Булгакове. В своей статье «О сегодняшнем и о современном» (Русский современник. 1924. № 2) он выделил булгаковскую сатирическую повесть «Дьяволиада» как «единственное модерное» произведение из всех, опубликованных в четвертом номере альманаха «Недра» за 1924 г. И хотя «абсолютная ценность этой вещи» показалась ему «невелика», он с удовлетворением отметил некоторые особенности ее стиля, как отвечающие духу времени и, вместе, перспективные. «У автора, — говорилось в статье, — несомненно, есть верный инстинкт в выборе композиционной установки: фантастика, корнями врастающая в быт, быстрая, как в кино, смена картин — одна из тех (немногих) формальных рамок, в какие можно уложить наше вчера — 19-й, 20-й год» (с. 266). Вполне оптимистическим был и общий вывод Замятина о том, что в дальнейшем от Булгакова, «по-видимому, можно ожидать хороших работ» (там же).

Завязавшееся таким образом знакомство вскоре стало очным. Точная дата и место первой встречи писателей пока не установлены. Однако имеются сведения о том, что уже летом 1925 г. Булгаков приезжал в Ленинград в связи с публикацией его рассказов и очерков на страницах журнала «Красная панорама» и «Вечерней Красной газеты» (см.: Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. М., 1983. С. 145; Балонов Ф. Влекущая тайна творчества // Вечерний Ленинград. 1987. 11 августа. С. 3). Известно и то, что примерно тогда же Замятин побывал в Москве, где присутствовал на премьере своей пьесы «Блоха» («Левша») во 2-м МХАТе (см.: Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова // Москва. 1987. № 8. С. 29). Вполне вероятно поэтому, что во время одной из этих поездок и состоялось личное знакомство Булгакова с Замятиным. Так или иначе, но к маю 1926 г. они уже несомненно знали друг друга и оба принимали участие в большом литературно-художественном вечере Всероссийского союза писателей, проходившем в Ленинграде.

С тех пор между Булгаковым и Замятиным установились прочные дружеские отношения, которые не оборвались и после того, как осенью 1931 г. Замятину пришлось навсегда покинуть СССР, эмигрировать во Францию. Писатели постоянно встречались и у Замятина в Ленинграде, и у Булгакова в Москве, куда выезжали по своим литературно-театральным делам. Для Булгакова отношения эти были по-особому важны и дороги. Как замечено, «это была та литературная дружба, которой не хватало Булгакову в Москве, где близкие ему люди относились главным образом к ученому миру и миру актеров» (Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. С. 79).

На протяжении всего знакомства между Булгаковым и Замятиным велась непрерывная переписка, в которой принимала живейшее участие и Л.Н. Замятина (1887?—1965), жена писателя, испытывавшая к Булгакову большое душевное расположение и хорошо осведомленная о многих его как семейно-бытовых, так и творческих обстоятельствах.

Ниже публикуется часть этой переписки (автографы и машинописные копии), хранящаяся в Рукописном отделе ИРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР (ф. 369, ед. хр. 321. 322, 391, 392). Ее составляют три письма Булгакова к Замятину, одно — к Л.Н. Замятиной, одно — к ним обоим; одиннадцать писем Замятина к Булгакову и столько же — Л.Н. Замятиной к нему.

Другая часть настоящей переписки, состоящая из шести писем Булгакова к Замятину (1928—1931) и находящаяся в Отделе рукописей ИМЛИ им. А.М. Горького АН СССР, опубликована Е.Ю. Литвин в журнале «Памир» (1987. № 8. С. 94—99), а также: Булгаков М. Письма. Материалы для биографии. М., 1988. С. 130, 131, 135, 144, 208, 213.

1. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

<январь—март 1928 г. Ленинград>¹

...дня... 192... г.

Уважаемый Михаил Афанасьевич,

Вы любезно обещали написать для театрально-литературного сборника Драмосоюза статью на тему «Драматург и критика»².

Ввиду того что сборник должен выйти в мае месяце в ознаменование 25-летнего существования Драмосоюза, мы убедительно просим Вас подтвердить свое согласие на представление Вашей статьи к сроку и подписать прилагаемое при сем соглашение, необходимое по формальным основаниям.

Просим принять уверение в нашем уважении.

Редакторы: А. Кугель,
Е. Замятин.

2. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

17 марта <1928. Ленинград>

Дорогой Михаил Афанасьевич, Вы забыли нас. И забыли туманный, фантастический Петербург, Вас не тянет туда больше. Или Вы перебрались на какой-нибудь необитаемый небагровый остров³ и не хотите ни с кем иметь дела?

Но мы, я — хотим иметь с Вами дело, хотим по-прежнему видеть Вас у себя...

Написали бы хотя несколько строк о себе, не грех было бы это сделать.

Привет!
Л. З<амятина>.

3. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

1 апреля <1928. Ленинград>

Посылаю Вам порошки, Михаил Афанасьевич. Должны излечиться моментально от своей головной боли.

Вечером надеюсь видеть Вас у себя — Моховая, 36, кв. 8.

Л. Замятина.

4. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

15 мая <1928. Ленинград>

Дорогой Михаил Афанасьевич.

Простите меня — дуру петербургскую, что пишу Вам. Но обстоятельства необычайной важности заставляют это делать.

Ваш наместник в ПБ — Николай Эрн<естович>⁴ забыл правила Вашей игры⁵, вводит при поддержке Е<вгения> И<вановича> свои, с чем я никак не могу согласиться и подчиниться. Они, напр<имер>, отрицают право начинающего игру выкладывать слова до хода. Не пора ли Вам приехать в ПБ и навести порядок?

Ждем.
Л. З<амятина>.

P.S. Посылаю письмо с сестрою. Для верности.

5. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

25 июля <1928. Ленинград>

Дорогой метр!

В воскресенье — 28.VII — в 6.45 м. вечера мы будем на Курском вокзале. Едем с поездом № 11 (скорым на Феодосию — Севастополь), отходящим из ПБ в 8.25 утра. Из Москвы уходит в 7.25 веч<ера>. Сами понимаете, что мы никуда тронуться из вагона не можем на долгое время, раз у нас всего имеется 40 мин<ут>. Но если бы Вы смогли и захотели приехать повидаться — было бы чудесно, а мы были бы Вам благодарны.

Итак, м<ожет> б<ыть>, до свиданья?

Привет Люб<ови> Евг<еньевне>⁶. Ее беспокоить мы не смеем.

Л. З<амятина>.

Е<вгений> И<ванович> в Новгороде с Зощенкой⁷ до пятницы.

6. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

1 августа <1928. Ленинград>

Милый Михаил Афанасьевич, посылаю один порошок с кофеином (прилагаю рецепт) и 2 облатки пирамидона. Желаю немедленно избавиться от головной боли.

Ждем! Захватите «Бег»⁸.

Л. Замятина.

7. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

8 августа 1928 <Ленинград>

Дорогой Михаил Афанасьевич, честь имею уведомить Вас, что мы гнием на корню от ежедневных дождей. А затем — следуют пункты:

1. Приветствую Любовь Евгеньевну и Вас;

2. Напоминаю Вам, что Вы обещали написать для альманаха Драмосоюза статью «Премьера»⁹; размером не стесняйтесь; статью заранее приветствую (альманах будет издан в «Academia»);

3. Примите к сведению, что мой петербургский телефон теперь 2-40-72;

4. Кончайте скорее свою зубоврачебную карьеру¹⁰ и приезжайте в Питер;

5. Начихайте на все¹¹.

Ваш Евг. З<амятин>.

8. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову¹²

13 сентября 1928 <Ленинград>

С «Багряным¹³ островом» Вас!
Дорогой старичок,

позвольте Вам напомнить о Вашем обещании дать для альманаха Драмосоюза «Премьеру»¹⁴. Когда прикажете этого ждать? Пора уж¹⁵.

Пожалуйста, не подражайте нашему общему другу Булгакову — не кладите писем под сукно, но вместо того честно ответьте. Привет Любови Евгеньевне.

Ваш Евг. Замятин.

9. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

25 февраля <1929. Москва>

Дорогие Булгаковы!

Я возмущена — Е<вгений> Ив<анович> скрыл от меня, что у вас появился сын¹⁶. Ну, поздравляю, поздравляю. Какой красавец он у Вас!

Приехала я сегодня — у меня опасно болен племянник, лежит в клинике МГУ. Поехала к нему, оказалось — приемные часы поздние, решила повидать вас — тоже неудачно. Позвоню вечером, чтобы условиться насчет свиданья.

Приняты были (я была с сестрой) Марусей¹⁷ по-московски — очень приветливо и гостеприимно.

Привет.
Л. Замятина.

Я живу в бестелефонном месте.

10. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

9 марта <1929. Москва>

Михаил Афан<асьевич>, дорогой, я должна получить какую-ниб<удь> книгу Ваших произведений¹⁸. Если не дадите, буду считать Вас Пильняком. До такого позора, надеюсь, не доживем.

Готовьте Е<вгению> И<вановичу> письмо, я уеду, вероятно, в середине этой недели. И книгу мне, книгу.

Привет.
Л. З<амятина>.

Мой племянник выразил желание иметь след<ующие> книги:

Булгакова
Вольтера
Толстого Льва!!!

11. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

15 июля 1929 <Ленинград>

Дорогой товарищ инструктор¹⁹, я хорошо понимаю, что всякое напоминание о городе, где Вам пришлось 10 (десять) раз пролезать под бильярдом, — Вам не очень приятно. Поверьте, что причинить Вам эту неприятность меня вынуждает только крайняя необходимость.

Как Вам известно — пьес я больше не пишу²⁰. Но вот одну хорошую американскую пьесу московским театрам хочу предложить — в срочном порядке. Для этого мне нужно знать, кто из театральных людей сейчас в Москве.

Благоволите снять с телефона свой халат, позвонить и затем сообщить мне: 1) имеется ли налицо П.А. Марков²¹; 2) Таиров²²; 3) кто остался в живых из МХАТа 2-го²³; и 4) из вахтанговцев²⁴.

Пожалуйста, не будьте <нрзб.>, разузнайте это и поскорее напишите мне.

Привет Любови Евгеньевне и лучшему из старичков, какого я знаю, — Маричке²⁵. Ах, если бы мне дожить до такой старости!

Ваш Евг. Замятин.
(Он же Фока).

Вот уже неделя, как Людмила Николаевна перестала смеяться. А когда я не вижу, — может быть, даже рыдает, как дитя²⁶.

12. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

23 октября 1930 <Ленинград>

Дорогой Михаил Афанасьевич,
уважаемый режиссер!²⁷

К Вам — как к режиссеру и магистру драматургии — направляю молодую драматургшу Наталью Александровну Эльяшеву. Она написала пьесу, очень современную по тематике («молодежную» и «новобытную») и любопытную по конструкции: посмотрите, не пригодится ли эта пьеса для ТРАМа²⁸ или для Малой сцены МХАТа.

Искренне Ваш
Евг. Замятин

(бывший писатель, а ныне доцент Ленингр<адского> Кораблестроительного института)²⁹.

Привет от Людм<илы> Ник<олаевны>
Вам и Любови Евгеньевне.

13. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

Москва, Б. Пироговская, 35 А, кв. 6
Драматургу Михаилу Афанасьевичу Булгакову.
28 октября 1931 <Ленинград>

Дорогой Афанасьич,

итак — ура трем М: Михаилу, Максиму и Мольеру!³⁰ Прекрасная комбинация из трех М для Вас обернется очень червонно: радуюсь за Вас. Стало быть, Вы поступаете в драматурги, а я — в агасферы³¹.

Дальний мой путь начнется, вероятно, 14 ноября. В Москве буду, д<олжно> б<ыть>, числа 4—5. Это зависит от известий о получении визы (которой все еще нет — черт бы побрал их). А 15 ноября МХАТ 2-й выпускает освеженную «Блоху»³² — посмотреть едва ли успею. Жаль. Увидимся во всяком случае.

Знатная путешественница убежала из дому, поручила нежно приветствовать Вас и Любовь Евгеньевну.

Е. Зам<ятин>.

14. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

15 мая <1932. Монако>

Дорогой Мольер, мы сидим в кафе в Монако и вспоминаем Вас. Какие лица! Какой материал для Вашего пера! Радуюсь, что оно не работает вхолостую (читал о возобновлении «Турбиных»)³³. Я после моих странствований — отдыхаю в Côte-d'Azur'ных краях уже с месяц. Скоро опять еду в Париж — пока на месяц. Потом, вероятно, опять вернусь сюда. А отсюда — может быть, в Америку. Буду рад получить от Вас несколько строк. Привет Любови Евгеньевне.

Л<юдмила> Н<иколаевна> очень загорела и гордая — сама не может писать — шлет привет.

Адрес: Villa «Borisella», Cagnes-sur-mer (А.М.).

Евг. Замятин.

15. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

31 мая <1932. Ницца>³⁴

Не верю, не хочу верить, что Вы постарели. Устали — да. Но летом отдохнете все же и станете прежним — блистательным, остроумнейшим, очаровательно-веселым — каким Вы бывали иногда в Ленинграде, и когда я так много смеялась всегда.

Да, mon cher ami, пути судьбы неисповедимы — и я уже скоро три месяца наслаждаюсь на Côte d'Azur'е. Здесь природа благословенна, щедра, мягка. Люди — любезны и веселы. Вдали — Альпы с снежными вершинами, прямо — море, изумительное по краскам (конечно, уже давно купаюсь). А у себя — в саду — розы, вербены, отцветающий уже fleur d'orange. А еще в саду — моя нежная, пылкая любовь, носящая опьяняющее имя Whisky, — чудесная обезьянка с Канарских островов. Такой забавницы и проказницы трудно найти. А любопытна до чего! Разрешите послать Вам ее фотографию. И мы, между прочим, посылаемся и ½ пижамы очаровательной женщины³⁵.

Mon mari умчался снова в Париж. Там сейчас разгар весеннего сезона, Ваше письмо — переслано уже. Париж — сплошная фантастика. Это не Берлин — скучный, чистый, прямой, и не Прага. Изумительный, прекрасный город! С удовольствием думаю, что вернусь еще туда и буду жить там. О получении этого письма непременно напишите сюда же. Я не говорю Вам «adieu», нет — au revoir, au revoir — где хотите — в Москве ли, в Ленинграде ли. Бывали Вы в нем без нас? Ревную жестоко... К кому — сами знаете. Моск<овские> газеты читаем с интересом. Привет Л<юбови> Евг<еньевне>. Целую Вас, мой милый Маб!³⁶

Л. Замятина.

16. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

5 октября 1932. <Париж>

Автору «Мольера»³⁷ и «Мертвых душ»³⁸ привет от странника, который — к слову сказать — оскандалился и на юге получил грипп, только 3—4 дня как опять гуляю.

Напишите, как живете и работаете.

Адрес: 21, B^d Bruon, Paris. Mr. Savitch — pour

E. Zam.

17. М.А. Булгаков — Е.И. Замятину

«Астория», Ленинград.
25 октября 1932.

Дорогой странник!

Что же, милый Евгений Иванович, Вы так скупы на слова? Хотел ответить Вам тем же — написать кратко...³⁹

18. М.А. Булгаков — Е.И. Замятину

28 октября 1932.
Москва

Зачем же, о Странник, такая скупость на слова?

Хотел отомстить Вам тем же, но желание говорить о драматургии берет верх.

Как я работаю? Прежде всего, как Вы работаете? Пишете ли? Что? Почему? Как? Скучаете ли? Слышал, что Вы вскоре возвращаетесь на родину. Когда?..⁴⁰

19. М.А. Булгаков — Е.И. Замятину

7 декабря 1932. (Москва)

Дорогой Евгений Иванович, дайте о себе весть — где Вы?

Ваш М. Булгаков.
Б. Пироговская, 35 А, кв. 6.

20. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

Сочельник — 24 декабря <1932>,
а по-ихнему Réveillon!
<Париж>

Хорошо Réveillon, когда +15, когда сияет солнце, продают розы, когда люди ходят в одних пиджаках и по-весеннему улыбаются! Нет, я предпочитаю в сочельник мороз, снег, яркие звезды, а Новый год встречать не в ресторане на Монмартре, а в Москве или в Ленинграде и — с Вами, дорогой Михаил Афанасьевич. Такое пожелание делаю себе на 1933 год.

Поздравляю Вас с успехом «Мертвых душ»⁴¹. Московские газеты иногда нам попадаются. Очень приятно за Вас. Надеюсь, что Ваша апатия прошла и Вы чувствуете себя хорошо. Над чем работаете сейчас? Как обстоят дела с «Мольером»!⁴² Вообще, как идет Ваша жизнь? Все это очень меня интересует, и Вы напишите мне обо всем этом.

Мы безбожно застряли на Ривьере, только с месяц, как вернулись в Париж. Е<вгений> И<ванович> делал в Ницце один сценарий⁴³, потом писал роман, а я купалась, купалась и, кажется, перекупалась — чувствую себя в Париже не очень хорошо. А Париж — такой красивый, стремительный, фантастический, каждый день открываю в нем всегда новое. Пока остаемся здесь и адрес наш такой: 22, rue Lamblardie, Paris, 12.

Были ли в Ленинграде? Как живут Коля с Диной?⁴⁴ Оставляю место Е<вгению> Ив<ановичу>.

Жду письма.
Л. Замятина.

21. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову⁴⁵

25 декабря 1932. <Париж>

Дорогой Мака⁴⁶, сегодня ихний, французский праздник. Это я ощущаю всем своим существом и особенно — ушами: у соседей слева — радио, справа — радио и напротив могучий электрофон. Слева — оперетка, справа — канканчик, в середине — рождественский гимн: прелестная французская симфония! Я наслаждаюсь ею уже два дня — два дня сижу дома и отдыхаю после предрождественской беготни по магазинам и редакциям. Крепкий народец французы: как Вам известно, даже американцам не удалось выжать из них долгов. Я оказался счастливей американцев: большую часть долгов мне заплатили, живем! В одной из редакций («Revue de France» — ихний «толстый» журнал) произошел случай, можно сказать, спиритический: предо мной предстал Марсель Прево⁴⁷, которого я считал покойничком, а он жив и даже, оказывается, в числе бессмертных. Знакомство состоялось по поводу «Наводнения»⁴⁸, которое было у них напечатано и проняло старичка. Ну, это — demi-vierge. А вот как-то сидел у Моруа⁴⁹ — и вспомнил Вас: с этим бы Вы поговорили с удовольствием, приятные мозги у человека.

Я по Вас и супруге Вашей, ей-богу, соскучился, но раньше весны едва ли увидимся: кой-какие дела тут начаты и еще не кончены, паспорта продлены пока еще на полгода. Видел на днях Вашего москвича — Бабеля⁵⁰. Н-да, жизнь у вас там — кипит... Вас — с Новым годом и с «Мертвыми душами»⁵¹ — от души.

Е. З<амятин>.

22. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

12 февраля 1933.
<Париж>

Дорогой Михаил Афанасьевич.

В конце декабря писала Вам. Ответа не получила. Огорчена. Делаю следующие предположения:

1) Вы изменили мне.

2) Вы изменились сами.

3) Изменили своему адресу — переехали на другую квартиру, и письмо мое не дошло до Вас.

Если и теперь ничего не получу от Вас — буду делать выводы из 2-х первых пунктов, 3-й отпадает — театр никуда не переехал, и Вы по-прежнему работаете там⁵².

Искала в новогоднем № «Лит<ературной> газ<еты>» Вашего портрета и Ваших пожеланий. Не нашла и моего первого мужа. А так хотелось бы на Вас обоих посмотреть.

Париж нравится все больше и больше. Город исключительный.

Е<вгений> И<ванович> шлет приветы. Очень занят. Делает с одним режиссером фильм из «Анны Карениной» (parlant)⁵³.

Ну, а Вы не собираетесь на Запад?⁵⁴ Когда? Весной? Летом?

Au revoir, mon cher ami, не хочу думать, что Вы мне уже сказали «adieu»... Адрес: 22, Lamblardie, Paris, 12.

Л. Замятина.

P.S. Вашим успехам очень радуемся. Московские газеты читаем. Когда пойдет «Мольер»?⁵⁵

Привет Ольге Леонардовне⁵⁶ большущий передайте от нас.

23. М.А. Булгаков — Л.Н. и Е.И. Замятиным⁵⁷

10 апреля 1933.
Москва

Дорогие Людмила Николаевна и Женя!

С октября месяца прошлого года сочиняю Вам это письмо. Начал его еще в Вашей благословенной ленинградской Астории. Нет, нет, милая Людмила Николаевна: я жутко изменился, но я ничуть не изменился в отношении Вас!

Итак, я развелся с Любовью Евгеньевной и женат на Елене Сергеевне Шиловской⁵⁸. Прошу ее любить и жаловать, как люблю и жалую я. На Пироговской живем втроем — она, я и ее шестилетний сын Сергей. Зиму провели у печки в интереснейших рассказах про Северный полюс и про охоты на слонов, стреляли из игрушечного пистолета и непрерывно болели гриппом. За это же время я написал биографию Вашего парижанина Жана-Батиста Мольера для серии «Жизнь замечательных людей»⁵⁹. Теперь этой биографией любуется Тихонов⁶⁰.

А Вы, стало быть, обвенчались с Анной Карениной?⁶¹ Бог мой! Слово — Толстой — приводит меня в ужас! Я написал инсценировку «Войны и мира»⁶². Без содрогания не могу проходить теперь мимо полки, где стоит Толстой. Будь прокляты инсценировки отныне и вовеки!

Вы спрашиваете, когда я собираюсь на Запад?⁶³ Представьте, в последние три месяца этот вопрос мне задают многие...

24. Е.И. Замятин — М.А. Булгакову

3 ноября 1933.
Париж.

Дорогой Мольер Афанасьевич,

я задержался с ответом на Ваше милое письмо для того, чтобы иметь возможность поздравить Вас одновременно с Октябрьской годовщиной — и с новым семейным очагом. Ах, молодежь, молодежь! Ах, ветрогоны!

Когда-то я был вроде Вас, а теперь вот наказан за грехи: два месяца пролежал в постели с жестоким ишиасом в левой ноге. И такая обида: это случилось чуть ли не накануне поездки в Италию, на Комо — уж виза была в кармане — и, вместо Комо, в кровать... Впрочем, теперь уже встаю, выхожу, езжу на репетиции.

На какие репетиции? Как, разве я ничего Вам не сказал? Ну, конечно, — «Блоха»⁶⁴, а вернее — «La Puce», ибо нашлись искусники, которые умудрились перевести это на французский, и смельчаки, которые это ставят. Я говорю — смельчаки, потому что «Блоха» выпрыгивает из здешнего нерушимого адюльтерного канона. Пойдет «Блоха» в конце ноября — для открытия спектаклей нового «авангардного» «Théâtre des Artisans», в декорациях Юрия Анненкова⁶⁵.

Ame slave здесь вообще в моде. Один из лучших парижских драматургов — Деваль⁶⁶ — написал пьесу «Tovarisch» из парижско-русского быта с участием большевика... Что за клюква! И ничего — французы глотают и похваливают. А вот когда им показали «Бронепоезд»⁶⁷ прошлой зимой, они фыркали в самых драматических местах, вообще — не поняли, и пьесу быстренько сняли (правда, актеры — особенно «les moujiks russes» — были ужасны).

Летом видел здесь «Турбиных» одного из небезызвестных Вам мольеров, в исполнении так называемой «пражской группы». За исключением превосходного Мышлаевского — все остальные... — Вы бы не досидели до конца.

Зато, надеюсь, Вы вполне удовлетворены тем, как идет работа по постановке «Бега» и «Мольера»⁶⁸. Желаю Вам успеха.

Как видите, мои блошиные дела, а также кое-какие перспективы относительно другой пьесы и фильма, к сожалению, еще задерживают меня здесь, так что наше свидание все откладывается. Ну, что делать, что делать! Не забывайте, пишите.

Ваш Евг. З<амятин>.

25. Л.Н. Замятина — М. А Булгакову⁶⁹

3 ноября 1933.
Париж.

Далекий Михаил Афанасьевич,

не из-за мстительности я не отвечала на Ваше письмо. Оно пришло, когда мы были в Бретани, у океана. Вернувшись в августе — тогда получили. А тут начались хлопоты об итальянской визе, частые поездки на авто по окрестностям Парижа (они очаровательные!). А в сентябре — mon cher mari заболел, такие переносил мучения, что трудно описать. Все мое внимание фиксировалось на него, на что-либо другое не хватало времени. Теперь самое неприятное уже позади. Е<вгений> И<ванович> двигается, улыбается. А улыбка в жизни ведь так много значит, правда?

Я не представляю Вас в новой обстановке, в новом окружении. Мне жаль Любовь Евг<еньевну>... Устроена ли ее личная жизнь? Ах, Мася, Мася... Вы должны, конечно, измениться теперь, и изменитесь наверное. Вот почему Вы не поняли, что Вам надо было ответить скорее на мое последнее письмо, послать хоть два слова, надо было это сделать. Можете порадоваться — благодаря Вам я стала более равнодушна к родине, меньше стала думать и мечтать о ней...

Живем мы около Булонского леса — 14, rue Raffet, Paris, 16^e. Весной и летом много гуляли по нему, теперь ездим туда на авто — есть у нас приятели французы, имеющие автомобили, вот и заезжают за бедным больным, чтобы дать ему возможность дышать свежим воздухом.

Я за болезнь Е<вгения> И<вановича> оч<ень> устала — и физически, и морально. Поэтому Париж воспринимаю плохо пока, но его люблю очень и привыкла уже к нему.

Если напишете — буду очень рада, но уж никаких условий не ставлю больше.

Пусть Елена Сергеевна сдержит слово и провезет Вас по Европе⁷⁰. Тогда я познакомлюсь с ней, а пока передайте мой привет.

Вам — всяческих успехов.

Л. Замятина.

26. М.А. Булгаков — Л.Н. Замятиной⁷¹

31 декабря 1933.
Москва.

Милая Людмила Николаевна!

Еще несколько часов и пробьет — «12». Говорят, что все это условности. Возможно. Но все-таки, всякий раз, как ждешь боя часов, внушаешь себе, что, вот, явится Фортуна, обольстительно улыбнется. Она, конечно, не явится, все это чепуха, но ждать никогда не запрещается.

Итак, поздравляю Вас с Новым годом. Так как мне точно известно, что нужно для счастья человека, то этого и желаю Вам: 1) здоровье, 2) собственная вилла, 3) автомобиль, 4) деньги.

Все прочее приложится.

Себе желаю только одного: как можно скорее переехать в Нащокинский переулок⁷². Больше мне ничего не нужно.

Есть затрепанная, тусклая, заношенная надежда, что это случится в январе. Но если не случится, то гражданин, которому наша Пироговская квартира уже сдана, отравит мне окончательно жизнь.

Но недаром я жду полночи — улыбнется богиня — авось, переедем.

Ваше письмо от 3.XI.33 получено...

27. Л.Н. Замятина — М.А. Булгакову

1 июня 1936.
<Париж>

14, rue Raffet,
Paris, 16^е.

Дорогой Михаил Афанасьевич!

Около двух лет прошло (подумайте — 2 года!), как я получила Ваше последнее письмо. В нем Вы писали, что Елена Серг<еевна> собирается «возить Вас по Европам». «Мольер» поставлен, «Мертвые души» и «Дни Турбиных» не сходят со сцены МХТ, а Елена Серг<еевна> до сих пор не исполнила своего намерения, и Вы все не едете. Не раз мечтали о достойной встрече Вас. Под гитару, как Николка в «Дн<ях> Турб<иных>», была бы исполнена в Вашу честь кантата (как замечат<ельно> поет Ваш Николка!) выпили бы ароматного густого бургундского etc. etc

Читали рецензии о «Мертвых душах»⁷³, о «Мольере»⁷⁴, т<ак> к<ак> имеем почти все моск<овские> газеты и журналы.

Посмотреть бы на Вас — каким Вы стали теперь? Солидным? Уравновешенным? Этим интересуюсь не я одна.

Живем — неплохо. Париж с каждой весной люблю все больше и больше. И когда Е<вгений> И<ванович> поднимает вопрос о возможном переезде в Лондон — я протестую. Расстаться с этим изумительным городом, с «прекрасной Францией» — не хочется. Но Е<вгению> И<вановичу> уже давно Париж поднадоел.

Если напишете — буду рада, если не захотите — не пишите, буду огорчена, но в обиде теперь не буду.

Привет от Е<вгения> И<вановича>.

Л. Замятина.

Примечания

1. Датируется ориентировочно по содержанию письма, а также приложенному к нему «Соглашению», где сказано, что срок представления рукописи — 5 апреля 1928 г.

Письмо отпечатано на официальном бланке Главнауки Наркомпроса РСФСР Ленинградского общества драматических и музыкальных писателей (Драмосоюз).

2. По-видимому, эта статья будет упоминаться в дальнейшей переписке Булгакова и Замятина под новым названием — «Премьера» (см. письма 7 и 8).

3. На протяжении 1927—1928 гг. Камерный театр готовил к постановке комедию Булгакова «Багровый остров», написанную на основе его одноименной повести. Премьера состоялась 11 декабря 1928 г.

4. Радлов Николай Эрнестович (1889—1942) — художник, общий знакомый Замятиных и Булгакова.

5. Речь идет, вероятно, о некогда популярной игре буриме.

6. Белозерская Любовь Евгеньевна (1895?—1987) — вторая жена писателя, брак с которой был заключен 30 апреля 1925 г.

7. Зощенко Михаил Михайлович (1895—1958) — один из немногих ленинградских литераторов, не отвернувшихся от Замятина даже в самые тяжелые годы критических гонений, когда из автора романа «Мы» старались сделать «какого-то мракобеса» и любые дела, отношения с ним становились политически опасными. С горечью констатировал Замятин: «Меня стали бояться вчерашние мои товарищи, издательства, театры» (Письмо Замятина Сталину // Книжное обозрение. 1988. 8 апреля. С. 6).

8. В течение лета 1928 г. Булгакову пришлось с переменным успехом бороться за восстановление своей пьесы «Бег» в репертуаре Художественного театра, откуда она была исключена резолюцией Главреперткома (см.: Гудкова В.В. Судьба пьесы «Бег» // Проблемы театрального наследия М.А. Булгакова: Сб. научных трудов. Л., 1987. С. 41).

9. См. письмо 1, примеч. 2.

10. Имеется в виду, наверное, то обстоятельство, что Булгаков не забывал своей профессии врача, о чем, например, свидетельствуют воспоминания С. Ермолинского: «Как и прежде, когда я заболевал, он спешил ко мне: любил лечить. Болезни у меня по тем молодым годам были несложные — простуда, бронхит. Тем не менее у него был вид строгий, озабоченный, в руках чемоданчик, из которого он извлекал спиртовку, градусник, банки» (Ермолинский С. Из записей разных лет // Воспоминания о Михаиле Булгакове. М., 1988. С. 468).

11. Подразумевается, по-видимому, тяжело травмировавшая Булгакова обстановка неопределенности, образовавшаяся к этому времени вокруг его пьес: «Настроение, владевшее им в эти дни, легко реконструировать — «Бег» все еще не был разрешен, «Дни Турбиных» обречены (их должна была сменить готовящаяся к постановке пьеса Вс. Иванова), в прочность будущей постановки «Багрового острова», при сложившемся отношении Реперткома к его пьесам, Булгаков вряд ли верил...» (Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. С. 79).

12. В сокращенном виде настоящее письмо, а также ответ на него Булгакова, датированный 27 сентября 1928 г., впервые опубликованы: Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. С. 78—80.

13. Так у Замятина: «багряный» вместо «багровый».

14. См. письмо 1, примеч. 2.

15. В ответном письме Булгакова говорится:

«К тем семи страницам «Премьеры», что лежали без движения в первом ящике, я за две недели приписал еще 13. И все 20 убористых страниц, выправив предварительно на них ошибки, вчера спалил в той печке, возле которой вы не раз сидели у меня.

И хорошо, что вовремя опомнился.

При живых людях, окружающих меня, о направлении в печать этого опуса речи быть не может.

Хорошо, что не послал. Вы меня извините за то, что я не выполнил обещания, я в этом уверен, если я скажу, что все равно не напечатали бы ни в коем случае.

Не будет «Премьеры»!

Вообще упражнения в области изящной словесности, по-видимому, закончились» (цит. по: Памир. 1987. № 8. С. 96).

16. Возможно, что речь идет об одном из розыгрышей, принятых у Булгаковых. На этот раз он связан с появлением в их доме пса Бутона. «Он быстро завоевал наши сердца, — рассказывала позже Л.Е. Белозерская, — стал общим баловнем и участником шарад. Со временем он настолько освоился с нашей жизнью, что стал как бы членом семьи. Я даже повесила на входной двери под карточкой Михаила Афанасьевича другую карточку, где было написано: «Бутон Булгаков. Звонить два раза»» (Белозерская Л.Е. Страницы жизни // Воспоминания о Михаиле Булгакове. С. 220).

17. Домработница Булгаковых. «Была она чистоплотна и добра... Когда появился пес, полюбила и пса, называла его «батюшка» и ласкала» (Там же. С. 219).

18. К этому времени было издано несколько сборников рассказов Булгакова: «Дьяволиада» (М., 1925), «Роковые яйца» (Рига, 1925), «Трактат о жилище» (М.; Л., 1926).

19. В таком обращении содержится, возможно, шутливый намек на то, что Булгаков незадолго до поступления в МХАТ стал консультантом в Московском театре рабочей молодежи (ТРАМ), где служил до 1931 г. «ТРАМ — не Художественный театр, куда жаждал попасть Михаил Афанасьевич, — вспоминала в этой связи Л.Е. Белозерская, — но капризничать не приходилось» (Белозерская Л.Е. Страницы жизни. С. 226).

20. Позже, характеризуя невыносимую обстановку идеологического остракизма, исключавшую всякую возможность творчества, в том числе и писания пьес, Замятин сообщал в известном своем обращении к И.В. Сталину: «Организована была небывалая еще до сих пор в советской литературе травля, отмеченная даже в иностранной прессе: сделано было все, чтобы закрыть для меня всякую возможность дальнейшей работы» (Письмо Замятина Сталину. С. 6).

21. Марков Павел Александрович (1897—1980) — режиссер, заведующий литературной частью МХАТа в 1929—1949 гг.

22. Таиров Александр Яковлевич (1885—1950) — режиссер, художественный руководитель Камерного театра.

23. В 1924 г. Первая студия Художественного театра стала МХАТом Вторым.

24. Тогда же Третья студия оформилась как Театр им. Е.Б. Вахтангова.

25. Подразумевается М.А. Чимишкиан, близкая знакомая Л.Е. Белозерской и Булгакова (см.: Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. С. 76, 79—80).

26. В ответном письме (19 июля 1929 г.) Булгаков писал: «Дорогой Евгений Иванович! Насчет лазанья под биллиард: существует знаменитая формула: «Сегодня я, а завтра, наоборот, Ваша компания!»

П.А. Маркова в Москве нет. Где он и когда вернется, сразу узнать не удалось. Таиров (Александр Яковлевич) за границей и будет там до половины августа. По телефону узнал, что в 2-м МХАТе обязанности директора сейчас исполняет Резголь Антон Александрович. Вахтанговцы сейчас все в Москве и до 28-го июля будут играть в Парке культуры, а что дальше с ними будет — неизвестно. Желаю успеха, рад служить. И Любови Евгениевне, и Мушке привет Ваш передал. Что касается старости, то если мы будем вести себя так, как ведем, то наша старость не будет блистательна. Передайте мой лучший привет Людмиле Николаевне, а также миллионщикам.

Ваш до гроба (который не за горами) М. Булгаков.

P.S. Как изволите видеть, письмо касается лишь Вашего уважаемого поручения. Относительно же Вашей пьесы я Вам, как обещал, напишу. Ждите. Говорил я кое с кем, и во мраке маленький луч. Но если этот луч врет?! O, Tempora, o, Mores!

В Москве краткие грозы, прохладно, пасмурно, скучно. На душе и зуйно и фонно.

М.Б.».

(Цит. по: Памир. 1987. № 8. С. 97—98).

27. В мае 1930 г. после беседы с И.В. Сталиным, Булгаков был принят в МХАТ на должность режиссера-ассистента (Михаил Булгаков. Из литературного наследия // Октябрь. 1987. № 6. С. 188—189). В этой связи К.С. Станиславский писал ему: «Дорогой и милый Михаил Афанасьевич! Вы не представляете себе, до какой степени я рад Вашему вступлению в наш театр! Мне пришлось поработать с Вами лишь на нескольких репетициях «Турбиных», и я тогда почувствовал в Вас — режиссера (а может быть, и артиста?!). Мольер и многие другие совмещали эти профессии с литературой! От всей души приветствую Вас, искренно верю в успех и очень бы хотел поскорее поработать вместе с Вами» (Станиславский К.С. Собр. соч.: В 8 т. М., 1961. Т. 8. С. 270).

28. См. письмо 11, примеч. 1.

29. См. письмо 11, примеч. 2.

30. В октябре 1931 г. была принята к постановке в МХАТе пьеса Булгакова «Мольер» («Кабала святош»), ранее запрещенная Главреперткомом и увидевшая свет рампы только после обращения автора с письмом в Правительство СССР 28 марта 1930 г. (Михаил Булгаков. Из литературного наследия. С. 176—180). Упоминая имя «Максим», Замятин намекает на Горького, принимавшего в 1928—1931 гг. деятельное участие в устройстве театральных дел Булгакова, в защите его пьес от несправедливых нападок Главреперткома (Проблемы театрального наследия М.А. Булгакова. С. 41—45).

В ответном письме Замятину (31 октября 1931 г.) Булгаков писал:

«Дорогой Агасфер!

Когда приедете в Москву, дайте мне знать о своем появлении и местопребывании, каким Вам понравится способом — хотя бы, скажем, запиской в МХТ, ибо телефон мой — сволочь — не подает никаких признаков жизни.

Из трех эмов в Москве остались, увы, только два — Михаил и Мольер.

Что касается Людмилы Николаевны, то я поздравляю ее с интересной партией. Она может петь куплет:

Вот удачная афера,
Вышла я за Агасфера.

Итак, семейству Агасферовых привет!

Ваш М. Булгаков».

(Цит. по: Памир. 1987. № 8. С. 98—99).

31. Образ «вечного странника» Агасфера был для Замятина не случаен. В нем олицетворялась для него судьба всех крупных писателей, «художников очень больших», чей путь в жизни «это всегда — хождение по мукам, всегда измена синице в руках ради журавля в небе» (Замятин Е. Грядущая Россия // Дом искусств. 1921. № 2. С. 95).

Непрекращавшаяся травля со стороны рапповских ортодоксов (см. письмо 11, примеч. 1) вынудила самого Замятина разделить горькую агасферову судьбу. В середине ноября 1931 г. он эмигрировал из Советской страны, и «на перроне Белорусского вокзала его навсегда провожал друживший с ним Михаил Булгаков» (Лакшин В. «Антиутопия» Евгения Замятина // Знамя. 1988. № 4. С. 129).

32. «Блоха» — «народное шуточное представление», написанное Замятиным на тему рассказа Н.С. Лескова «Левша». Первую постановку осуществил МХАТ 2-й в 1925 г.

33. В январе 1932 г. последовало правительственное распоряжение о возобновлении на сцене МХАТа пьесы Булгакова «Дни Турбиных», исключенной из его репертуара после известного выступления И.В. Сталина «Ответ Билль-Белоцерковскому» (2 февраля 1929 г.). Премьера пьесы состоялась 18 февраля 1932 г.

34. В Рукописном отделе ИРЛИ это письмо ошибочно датировано 1929 г. Между тем оно отправлено из Франции и вложено в конверт, помеченный 31 мая 1932 г., Ницца (ф. 369, ед. хр. 392, л. 18).

35. К письму приложена фотография Л.Н. Замятиной и Е.И. Замятина (ф. 369, ед. хр. 392, л. 11).

36. «Маб» — одно из ласковых прозвищ Булгакова, принятых в среде его друзей, близких. Более часто писателя именовали «Мак», «Мака». Л.Е. Белозерская так рассказывает о происхождении этого уменьшительного имени: «Я уже говорила, что мы любили прозвища. Как-то Михаил Афанасьевич вспомнил детское стихотворение, в котором говорилось, что у хитрой, злой орангутанихи было три сына: Мика, Мака и Микуха. И добавил: Мака — это я. Удивительнее всего, что это прозвище — с его же легкой руки — очень быстро привилось. Уже никто из друзей не называл его иначе, а самый близкий его друг Коля Лямин говорил ласково «Макин». Сам Михаил Афанасьевич часто подписывался Мак или Мака» (Белозерская Л.Е. Страницы жизни. С. 197).

37. См. письмо 13, примеч. 1.

38. Осенью 1932 г. в МХАТе готовится спектакль (режиссер К.С. Станиславский) по написанной Булгаковым инсценировке поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души». Вскоре состоялась премьера, «спектакли пошли один за другим — и шли с неизменным, невероятным успехом почти полвека, прежде чем постановка, в которой сменилось несколько поколений актеров, начала угасать...» (Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. С. 211).

39. Отрывок черновика.

40. Отрывок черновика, представляющего новый вариант письма, начатого Булгаковым в Ленинграде 25 октября 1932 г. (см. письмо 17).

41. См. письмо 16, примеч. 2.

42. См. письмо 13, примеч. 1.

43. Речь идет, по-видимому, о сценарии по роману Л. Толстого «Анна Каренина», написанном Замятиным для французского кино.

44. Подразумеваются Николай Эрнестович и Надежда Константиновна Радловы.

45. Написано в продолжение письма Л.Н. Замятиной к Булгакову от 24 декабря 1932 г. (см. письмо 20).

46. См. письмо 15, примеч. 3.

47. Прево Эжен Марсель (1862—1941) — французский писатель, член Французской академии, автор любовно-психологических романов, склонных к морализаторству.

48. Новелла Замятина, впервые опубликованная в 1930 г. (Ленинград).

49. Моруа Андре (1885—1967) — классик французской литературы XX в. писатель-гуманист. Завоевал всемирную известность не только своими реалистическими романами из жизни буржуазного общества, но и художественно-биографическими произведениями, посвященными выдающимся личностям мировой культуры («Шелли», «Байрон», «Тургенев»). Его творческая манера отличается соединением психологизма с иронией. Большой знаток и ценитель русской литературы (статьи о Л. Толстом, А. Чехове).

50. Бабель Исаак Эммануилович (1894—1941), в конце 20-х — начале 30-х гг. неоднократно бывал в Париже по литературным делам.

51. См. письмо 16, примеч. 2.

52. На конверте обозначен театральный адрес Булгакова: URSS, Moscou, М.А. Булгакову, Моск<овский> Худ<ожественный> театр имени М. Горького, Проезд Художественного театра, Москва (ф. 369, ед. хр. 392, л. 15).

53. См. письмо 20, примеч. 3.

54. Булгаков долгое время думал о поездке за границу и начиная с 1929 по 1934 г. неоднократно обращался к Правительству СССР, непосредственно к И. Сталину за соответствующим разрешением. Мотивируя свою просьбу, он писал, например, секретарю ЦИК Союза ССР А.С. Енукидзе: «Ввиду того, что абсолютная неприемлемость моих произведений для советской общественности очевидна, ввиду того, что совершившееся полное запрещение моих произведений в СССР обрекает меня на гибель, ввиду того, что уничтожение меня как писателя уже повлекло за собой материальную катастрофу (отсутствие у меня сбережений, невозможность платить налог и невозможность жить, начиная со следующего месяца, могут быть документально доказаны).

При безмерном утомлении,

бесплодности всяких попыток

обращаюсь в верховный орган Союза — Центр<альный> Исполнительный Комитет СССР и прошу

разрешить мне вместе с женою моей Любовию Евгениевной Булгаковой выехать за границу на тот срок, который Правительство Союза найдет нужным назначить мне.

Михаил Афанасьевич Булгаков
(автор пьес «Дни Турбиных», «Бег» и других).

3.IX.1929 г.

Москва».

(Цит. по: Михаил Булгаков. Из литературного наследия. С. 175).

Одновременно писатель направил несколько писем М. Горькому с просьбой поддержать это его ходатайство.

Все попытки Булгакова побывать за рубежом оказались, однако, тщетными. В 1934 г. ему окончательно отказали в выезде. (Подробно об этом см.: Михаил Булгаков. Из литературного наследия. С. 175—191).

55. См. письмо 13, прим. 1.

56. Книппер-Чехова Ольга Леонардовна (1868—1959) — одна из старейших актрис Художественного театра, активно поддерживавшая интересы молодежной части его труппы (см.: Марков П.А. Книга воспоминаний. М., 1983. С. 291—292).

57. Печатается по машинописному черновику, не имеющему окончания.

58. Брак оформлен в октябре 1932 г. См. письмо 9, примеч. 1.

59. Повесть «Жизнь господина де Мольера» была написана в 1932—1933 гг., но увидела свет только в 60-е гг.

60. Тихонов Александр Николаевич (1880—1956) — русский советский писатель, литературный деятель, один из издателей серии «Жизнь замечательных людей». В 1930—1936 гг. возглавлял издательство «Academia».

61. См. письмо 20, примеч. 3.

62. В августе 1931 г. Булгаковым! был заключен с Ленинградским драматическим театром (ГБДТ) договор на инсценировку романа Л. Толстого «Война и мир».

63. См. письмо 22, примеч. 3.

64. См. письмо 13, примеч. 3.

65. Анненков Юрий Павлович (1889—1974) — русский театральный художник, живописец, график. С 1924 г. жил во Франции.

66. Деваль Жак (1890— ?) — автор мелодрам, пользовавшихся успехом у буржуазно-мещанской публики. В пьесе «Товарищ» карикатурно изобразил посланца Страны Советов и в скорбных тонах рассказал о печальной участи потомков русской императорской фамилии.

67. Инсценировка повести Вс. Иванова «Бронепоезд 14-69».

68. Запрещенный в 1929 г. «Бег» был впервые инсценирован лишь после смерти писателя — в 1957 г. (Волгоградский драматический театр). Репетиции пьесы «Мольер» начались в МХАТе весной 1932 г.

69. Написано в продолжение письма Замятина к Булгакову от 3 ноября 1933 г. (см. письмо 24).

70. См. письмо 22, примеч. 3.

71. Черновой автограф незавершенного письма.

72. В Нащокинском переулке (Фурманова, 3) находился кооперативный писательский дом, куда Булгаков переехал в начале 1934 г. (последняя квартира писателя).

73. См. письмо 16, примеч. 2.

74. См. письмо 13, примеч. 1.