«Кровь давно ушла в землю» — в глобус Воланда, ставший головой Берлиоза, черепом и, наконец, чашей... На глобальную «голову» надета «шапка»: «Шапка на полюсе лежала как настоящая». Вот еще одна подсказка: лицо Воланда — «навеки сожженное загаром», а глобус — «как будто живой и освещенный с одного бока солнцем». Земля — «череп» Адама Кадмона и чаша, в которую стекает кровь человечества: «И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья». Кровь рождает человечество и возвращает его в прах — как гостей Воланда. Именно поэтому Коровьев и пьющий Бегемот названы «неразлучной парочкой». Древние египтяне так и представляли себе мироустройство: золотая корова Хатор питает своих детей — фараонов, «золотых телят». (Главный храм золоторогой богини был в Дендере: Бендер и... «Рога и копыта»?!) Коровьев — аспект жертвенный, питающий, небесный жизнедатель. «Истомленный жаждой» кот Бегемот — потребитель: он ныряет в коньяк и глотает всевозможные жидкости — воду, водку, спирт, кофе, пиво, бензин из примуса и молоко, вспомните черного котенка, подброшенного профессору Кузьмину. Кота даже грозят утопить! А в Ветхом Завете говорится о бегемоте — загадочном существе, названном «верхом путей Господних»: «Вот он пьет из реки и не спешит, остается спокойным, хотя бы и Иордан устремился к его рту».
Мощь, размеры, неуязвимость «верха путей Господних» особо подчеркиваются, и потому многие богословы увидели в бегемоте аллегорию животного мира. Они были близки к догадке. Но средневековые демонологи аллегорию не поняли и «очертили черными красками»: имя «Бегемот» они дали церемониймейстеру дьявола. Булгаков смеется над человеческой глупостью: бал «сатаны» Воланда объявляет Бегемот. Но кот предупреждает чекистов о том, что он — «древнее и неприкосновенное животное». Это подтверждает и Книга Иова: «Только создавший его коснется его ножом».
Коровьев и Бегемот — дающие и берущие... кровь?
Про «верх путей Господних» говорится: «Кости у него, как медные трубы...» Это обыграно у Булгакова: удирая от чекистов, Бегемот бросился «...к угловой водосточной трубе дома, построенного, как было сказано, покоем. По этой трубе кот взобрался на крышу. Там его, к сожалению, так же безрезультатно обстреляла охрана, стерегущая дымовые трубы». (Про трубы — три раза!) Считается, что в библейские времена бегемотом называли слона.
Вспомните детский рисунок в «Маленьком принце»: слон в удаве. Расшифровку этого двойного символа мы найдем в Книге Иова, где с бегемотом соседствует еще одно чудесное животное, сотворенное Богом и живущее в бездне вод, — левиафан. Между словами о бегемоте и левиафане нет логического «шва», и потому некоторые комментаторы Писания полагают, что речь идет о разных аспектах одной сущности.
«Огонь пришел Я низвести на землю», — сказал Иисус в Евангелии от Луки. Не про этот ли огонь говорится в описании библейского левиафана («из пасти его выходит пламя»)? То же самое мы видим у Булгакова — примус Бегемота, таящий в себе «огонь, с которого все началось и которым мы все заканчиваем». Еще одна остроумная подсказка — «реки кепок» на Арбате. «От этих рек отделялись ручейки и вливались в огненные пасти ночных магазинов».
(«Вот он пьет из реки и не спешит...»)
Одна и та же «пасть» — бегемот и левиафан! Она пьет «здоровье» человечества и низвергает в него Иисусов огонь. А что пила Маргарита после бала?
«— Это водка? — слабо спросила Маргарита.
Кот подпрыгнул на стуле от обиды.
— Помилуйте, королева, — прохрипел он, — разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»
«Спирт» — от латинского spiritus, «дух». Огонь Святого Духа? Не случайно в комнате Воланда пахло «крепчайшими духами».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |