Может показаться, что зашифрованная книга не имеет никакого смысла: незнающему она бесполезна, знающему — не нужна. А забывшему?.. Великий мистик и знаток практической магии Джордано Бруно писал, что некоторые книги обладают «магической мнемоникой», заставляющей вспомнить гораздо больше того, что в них сказано. Есть ведь и третья возможность: человек все когда-то знал, но забыл, погрузившись в темные воды очередной жизни. «Утонул». В домоуправлении дома № 302-бис, в котором поселился Воланд, «на стене висел старый плакат, изображавший в нескольких картинках способы оживления утонувших в реке». А какой лозунг мы видим в «Двенадцати стульях» во время шахматной лекции О. Бендера? «Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих!»
Мы уже отмечали, что в книгах бартиниевских учеников присутствует ряд явно аллегорических находок — золотая цепь, золотой ключ, золотой конь и дискообразный звездолет. Что в них общего? Все эти предметы найдены под водой, за исключением ефремовского звездолета, обнаруженного на далекой планете. Но даже здесь трудно отделаться от мысли, что действие происходит на дне моря: диск оброс чем-то зеленым (водоросли?), а рядом — погибший корабль «Парус» (затонувший парусник?). Прибавьте сюда переходные камеры, скафандры, продувку азотом, мрак, призрачные очертания скал и прочие «водолазные» приметы. Даже страшное чудище этой планеты — электрическая медуза! В одном месте Ефремов «проговаривается»: «Мрак в нагретой инфракрасным излучением башенке казался плотным, как черная жидкость, будто сооружение стояло на дне океана».
В сказке Л. Лагина со дна реки извлекается кувшин с Хоттабычем, затем джинн ищет на морском дне другой кувшин — со своим братом Омаром. Даже исчезновение Женьки — друга главного героя — стало поводом для включения в сюжет эпизода с водолазами, которые разыскивали его тело. Подозрительно много ныряющих персонажей встречается и в булгаковском романе — Иван, Маргарита, Бегемот, мулат с портнихой и беспорточный гость с Енисея. В конце последней главы «прыгнул в бездну» сам Воланд.
Другим путем пошел Александр Грин. В романе «Золотая цепь» он зашифровал слово «Титаник» — символ всех затонувших кораблей. Найденная на дне золотая цепь — якорная, и выкована она по приказу пирата Пиррона. Затем цепь утопили, и человек, который ее достал, призывает не путать Пиррона со знаменитым пиратом Морганом. Все объясняется просто: не менее знаменитый миллиардер Дж. П. Морган был владельцем «Титаника», а лорд Пирри — директором судоверфи, строившей этот корабль. Именно у него родилась идея колоссального судна. Даже огромный дворец «Золотая цепь», возведенный гриновским героем за три года, намекает на погибший корабль: «Титаник» строили ровно три года.
Тот же символ эксплуатируют Ильф и Петров: во дворе юбилейного учреждения ржавеет «титаническое зубило», Титанушкин — главврач сумасшедшего дома, ограбление Корейко именуется «битвой титанов»... Но все это мелочи по сравнению с тем, что действие «Двенадцати стульев» начинается 15 апреля 1927 года, в пятнадцатилетнюю годовщину гибели «Титаника»! Глава «Следы "Титаника"» связана с путешествием на «тиражном» пароходе: Воробьянинов, пострадавший от краски «Титаник», снова размешивает краски! Затем мы видим «кораблекрушение» васюкинских шахматистов (недвусмысленный намек на «утонувших» Игроков!) и плывущий по реке английский стул мастера Гамбса. «Среди океана стульев» (первая глава второй части) Бендер разыскивает двенадцать гамбсовских, в каждом из которых может скрываться сокровище. Надо ли понимать так, что под видом поиска стульев «гроссмейстер» (великий мастер) ищет своих Игроков?
«Мы видим, что блондин играет хорошо, а брюнет играет плохо. И никакие лекции не изменят этого соотношения сил». Человечество разделено изначально — на немногих участников Игры и всех остальных. Бездна печальной мудрости скрыта в дурашливом вопросе Бегемота: «Неужели, мессир, в праздничную ночь гостей за столом разделяют на два сорта? Одни — первой, а другие, как выражается этот грустный скупердяй-буфетчик, второй свежести?» Трудность в том, что Игроки, забывшие об Игре — «утонувшие», почти ничем не отличаются от людей. Но обе стороны ищут своих бойцов и приводят их в чувство. «Я теперь ничего и никогда не забуду», — говорит мастер, преображенный вином Воланда.
...В 1966 году, когда началась публикация «Мастера и Маргариты», Бартини принимал участие в одном из семинаров в Дубне. Он говорил, что человечество — «аккумулятор и преобразователь психоэнергии, работающий в некой локализованной зоне». Когда эту зону отторгли от непредставимого для нас Целого, нарушилось изначальное равновесие центробежных и центростремительных сил — та первородная взвесь психочастиц, каждая из которых подобна Целому. Попытка восстановить синхронность волнового пространства повлекла за собой лавинообразное уплотнение материи: «тяжелые» частицы начали опускаться на «дно» Мира, а «легкие» — подниматься, диффузировать по направлению к центральному источнику энергии. Соотношение этих компонентов — мировая константа. Смыслом органической жизни является сепарация, извлечение «легких» частиц, застрявших в материи. Они неразрушимы и способны заключать в себе всю информацию, которую генерирует источник ее зарождения, — назовем его Абсолютом. «Легкие» частицы являются частью Абсолюта, и в этом качестве они могут стать любой другой его частью, перемещаться в пространстве и времени, объединяться с себе подобными и взаимодействовать с окружающей средой. По словам Бартини, именно так возникают различные формы жизни.
«Было что-то гипнотическое в его будничном голосе, — вспоминал в конце 70-х годов профессор К. Станюкович. — На одно мгновение мне даже показалось, что все это я хорошо знаю».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |