То, что Булгаков знал о том, что его журналы «зарежут», — нас уже не удивляет: мы уже видели, что он был к этому готов, на страницах «Красного перца». Знал он, оказывается, и фигуру своего будущего убийцы, партийного «Шейлока»... А вот фигуру всех их общего духовного отца, вождя и учителя, буквально только что почившего в бозе, мы обретаем... на той же 4-й странице. Но в каком виде, о Боже! В виде... Олега Попова.
На рисунке изображен невысокий гражданин в клетчатой, вернее шахматной, как у Олега Попова, кепке, в пальто с поднятым воротником, закрывающим часть лица, — тем не менее, контур выпуклого лба, носа картошкой, пародийно закругленного до клоунского, топорщащихся усов — делает этого таинственного незнакомца вылитым Лениным!
Только не нужно сразу говорить, что карикатурист или стоящий за ним Булгаков издеваются над мертвецом. Совсем наоборот: художник доводит до буквализма повсеместный лозунг — «Ленин жив!» Вос-кре-ша-ет Ленина. В карикатуре воплощается знаменитая анекдотическая тема, которая, впрочем, возникнет несколько позже: что было бы с воскресшим Лениным в сталинскую эпоху?
Гражданин в клоунской кепке изображен с чемоданом (тем самым «знаменитым чемоданом товарища Фрея»,1 который будет обыгран в булгаковском «Воспоминании...»?!) и саквояжем в руках, торгующимся с извозчиком на санях. Между ними происходит следующий диалог: «— Извозчик, на Лубянку!..
— А обратно нужно будет?..
— Можно и обратно.
— А ждать долго?
— Месяца три...»
Разумеется, на поверхности карикатуры речь идет о судьбе нэпачей («шахматная», «олегпоповская» кепка была модным аксессуаром в те годы), — преследуемых неугомонными «органами». На скрытом же плане вырисовывается другая история: мудрый Ильич, выйдя из мавзолея, не стал дожидаться неизбежного ареста, визита «великого инквизитора», и сам торопится предать себя в лапы сталинского «правосудия»
Вспомним, кстати, строчку из бессмертного стихотворения «Вот так фунт»: « — Кричишь какого ради беса?» Как видим, в ней неслучайно появляется название... одного из романов Достоевского; вставная новелла из другого, «Братьев Карамазовых», о судьбе явившегося на землю инкогнито основателя Христианства, — служит трагическим комментарием к «ленинской» карикатуре.
Примечания
1. Так назвал Л.Б. Каменев чемодан Ленина, в котором Крупская передала ему архив своего покойного мужа. О том, что это высказывание входит в подтекст мемориального булгаковского рассказа, мы говорим в нашей книжке ««Последние дни...»: Некрологические очерки М.А. Булгакова. 1924 год; Булгаков и Эйнштейн».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |