Как видим, помимо сходства самой ситуации беззастенчивого вранья, с «Ревизором» Гоголя рассказ связывают прямые цитаты. Помимо Карла Радека — в эпизоде с Троцким и Бухариным: «С Троцким часто спорить приходилось: очень уж спорить любил. И все это дельно, хорошо. Только были случаи, когда и мне уступал. А больше так: наши резолюции по очереди принимались: сегодня — моя, завтра его. Меня часто Бухарин поддерживал, Вот душевный человек был. «Ну, как, спросишь, — дела-то?» — «Да ничего, — ответит, — Женя, так все как-то»».
В «Красном перце» мы еще в начале 1923 года встречали обыгрывающий гоголевскую фабулу рассказ Исбаха «Ревизор» (№ 5). В нем тоже кратко варьируется ситуация хлестаковского вранья: «Во время дессерта, Зеньков сидел, свободно развалившись в кресле, курил трубку, немилосердно кашляя, сбрасывая пепел на френч сидевшего рядом редактора и лениво рассказывал:
«Д-да, друзья мои, в Кремле у нас не такие обеды бывают... Сижу это, я раз с Троцким у себя в кабинете, вбегает Чичерин. Там, говорит, вас, Андрей Петрович, американский президент по радио хочет видеть... А надо вам сказать, что с американским президентом мы давно друзья... Да что американский президент!.. Да я такой... Без меня — ни один декрет не пишется... Я нэп выдумал... А Луначарский, — так надоел мне даже... Придешь с работы, знаете, усталый, а он дожидается. Стихи свои читает, просит устроить через госиздат. Я даже приказал его совсем не принимать... Да я»...»
Эти пассажи о руководящем участии вруна в советской политике прямо отразились в некоторых местах «Воспоминателя»: «Вот только кому ни в чем отказать не мог, это Сокольникову. Вместе с ним ведь червонец выдумали... приятель. В ночь, полночь машину присылает... «Приезжай ко мне, посоветоваться надо». И едешь. Вместе курсы устанавливали, на биржи всего мира влияли. Так и не заметишь, как ночь пройдет.
А перед тем как в Геную ехать, вызывает меня Чичерин. Я его запросто Жоржем звал. Приезжаю. У него там Красин, Воровский, все. Совещание. Совсем было решили долги платить, да я отсоветовал. Такую речь произнес — ах. Три часа говорил. И уговорил. И хорошо вышло, как знаете. С тех пор без меня ни одного договора не заключали». И гоголевские реминисценции в «Воспоминателе», конечно, тоже имеют функцию указания на журналистскую деятельность Булгакова: исходный замысел издания им с Катаевым журнала «Ревизор».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |