Пилат: Банга! Банга!
Левий Матвей один.
Левий Матвей (торжествующим голосом). Свет!.. (Задыхается от торжества.) Вечный, вечный свет!.. (Пауза.) Я, Левий Матвей, его верный и единственный ученик!
Голос Воланда (презрительно). Ты раб!
Пилат (стонет). Ты не усвоил ничего из того, чему учил тебя Иешуа. Ты — жесток, а тот жестоким не был!
Голос Иешуа (ясно). Опасаюсь, что путаница эта будет продолжаться долгое время. Ты неверно записывал за мной. Сожги ты, прошу, свой пергамент.
Левий Матвей (хрипло, озираясь). Нет! Нет! Нет!
Голос Воланда. Ты хотел бы ободрать весь земной шар, снеся с него все живое, из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом. Ты — глуп!
Левий Матвей медленно поворачивается, но вдруг высоко поднимает руку с пергаментом и начинает маршировать. Шорохи, движение по всей сцене, которая заполняется героями пьесы.
Берлиоз (на трибуне). Ну-с, так, сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, если мне на Бронной свалится на голову кирпич...
Воланд. Кирпич ни с того, ни с сего никому на голову не свалится. Ну, а вы умрете другой смертью. Вам отрежут голову.
Берлиоз. Враги? Интервенты?
Воланд. Нет. Русская женщина, комсомолка.
Бездомный (кричит, вбегая в зрительный зал). Перестаньте психовать! Перестаньте психовать! Перестаньте психовать, сволочи!
Иешуа. Мы теперь будем всегда вместе, Пилат. Помянут меня, помянут и тебя.
Пилат (умоляюще). Но ты мне скажи, казни не было? Молю тебя, скажи не было?
Иешуа. Ну, конечно, не было. Это тебе померещилось.
Пилат. Ты можешь поклясться в этом?
Иешуа. Клянусь.
По сцене и залу театра проходит процессия поющих людей, которой дирижирует Коровьев. Процессию сопровождают люди в белых халатах. Поют: «Славное море...»
Воланд (выходит на авансцену, качаясь на маятнике; вглядываясь в зал). Люди как люди... Любят деньги, но ведь это всегда было... человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны. Легкомысленны... Квартирный вопрос только испортил их...
Иуда. Низа?! Низа!
Бежит за возлюбленной.
Первый убийца. Сколько получил? Говори, если хочешь сохранить жизнь!
Иуда (отчаянно). Тридцать тетрадрахм. Тридцать тетрадрахм! Берите, но отдайте жизнь. (Первый убийца выхватывает у него кошель. Бьет ножом в грудь. Второй наносит удар в спину. Иуда падает.) Ни... за... (Умирает.)
Лиходеев (ползет по занавесу; становясь на колени, обращаясь к залу). Умоляю, скажите, какой это город? Я не пьян, я болен. Со мной что-то случилось.
Курильщик. Ну, Ялта.
Лиходеев теряет сознание.
Маргарита. Но я верую! Я верую! Что-то произойдет! Не может не произойти... За что мне послана пожизненная мука?
Мастер. Бедная моя, бедная! О, как я угадал! О, как я все угадал!
Щупальцы прожекторов мечутся по сцене: свет, тени, смятение. Приглушенные крики, стоны, ругательства, истеричный хохот, стук, словно кого-то куда-то волокут. Световой занавес отсекает сцену от зрителей.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |