«Материалы к роману»

Название «Материалы к роману» носит тетрадь (562-8-1; Материалы к 6-й и 7-й редакциям романа МиМ), в которую Булгаков выписывал из книг сведения, необходимые для воссоздания истории Иисуса Христа. Они в первую очередь позволяют установить круг источников, которыми он пользовался при работе над ершалаимской сюжетной линией. Это «Жизнь Иисуса» и «Антихрист» Э. Ренана, «Жизнь Иисуса Христа» Ф.В. Фаррара, «Миф о Христе» А. Древса, «Жизнь Иисуса» Д.Ф. Штрауса и «Иисус» А. Барбюса. Большое количество сведений почерпнуто Булгаковым из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, «Истории евреев от древнейших времен до настоящего» Г. Гретца (в личной библиотеке писателя была еще одна книга того же автора — Г. Гретц. История евреев: От времени заключения Талмуда (500) до эпохи рассвета еврейско-испанской культуры (1027). СПб., 1893). Кроме того, Булгаков читал Иосифа Флавия и Тацита, биографию Понтия Пилата, написанную Мюллером (G.A. Müller: Pontius Pilatus, der fünfte Prokurator von Judäa und Richter Jesu von Nasareth. Stutgart, 1888), «Археологию истории страданий Господа Иисуса Христа» Н.К. Маккавейского. Пособием по истории религии была для него книга Гастона Буассье «Римская религия от времен Августа до Антонинов» (1878) и многие другие.

Исследователи (Л. Фиалкова) установили, что Булгакову была известна пьеса его современника С. Чевкина «Иешуа Ганоцри. Беспристрастное открытие истины», изданная в 1922 г. в Симбирске, откуда, по всей вероятности, было перенесено в МиМ имя главного героя. Чтобы с максимальной точностью воссоздать Иудею описываемого времени, Булгаков прибегал к опубликованным дневникам, путевым запискам и т. п. Среди зафиксированных в «Материалах к роману» подобных источников можно назвать «Дневники Порфирия Успенского», книги «История, техника, искусство книгопечатания» М.И. Щелкунова, «Семь месяцев в Египте и Палестине» С. Фонвизина и записки Д.Л. Мордовцева «Поездка в Иерусалим».

В тетради «Материалов» есть рисунок Голгофы и ее описание («Голгофа — Кальвария — Лобное место, Gilgeiles-Golal, Лысая Гора, Череп, к северо-западу от Ершалаима. Будем считать в расстоянии 10 стадий от Ершалаима. Стадия! 200 стадий = 36 километров» — 562-8-1-9); схема «воображаемого Ершалаима»; даты жизни императоров (Цезаря, Тиберия, Калигулы, Клавдия, Нерона) и сопоставленные с ними даты жизни Горация и Вергилия.

Приведем один пример работы Булгакова с источниками над образом Понтия Пилата: «...цитата из Корнелия Тацита "Анналы". Кн. 15, гл. 44. Понтий Пилат вступил в должность прокуратора Иудеи в 26 г. нашей эры, сменив Валерия Грата [Лука. Гл. III. Иосиф Флавий, иудейский историк. Кн. 18, гл. 2]». Далее выписаны сведения о продолжительности пребывания Пилата на посту прокуратора: «Пилат, Pilum. Понтий Пилат был прокуратором Иудеи в течение 10 лет (26—36 гг.). Прокуратор был подчинен наместнику (легату) Сирии» (562-8-1-9 об.). Здесь же приводятся по известной легенде составившие анаграмматическое имя Пилата имена его родителей: «Atus — король (Майнц) и дочь мельника Пила Pila-Atus». Затем следуют подсчеты, каким по счету прокуратором Иудеи был Понтий Пилат и, похоже, уже опробуется аллитерация: «Понт Пятый!! Прокуратор!» (562-8-1-9 об.)

Постепенно из разных источников собираются, вплоть до мелочей, сведения, которые могут оказаться полезными при конструировании образа, например, двустишие о горе, носящей имя римского наместника: «Wenn der Pilatus hat einen Hut / So ist das Wetter fein und gut» («Когда Пилат надевает шляпу, погода делается красивой и хорошей») и выписка: «Пилат — созвездие Ориона-Копейщика. Pilatus (Древе. Миф о Христе, т. II, стр. 51)» (562-8-1-10). Еще через несколько страниц Булгаков выстраивает ряд «Прокураторы Иудеи», начиная от Ктония и кончая Понтием Пилатом (562-8-1-14). Однако вопрос о «порядковом номере» прокуратора продолжает волновать писателя, и он обращается к источникам: «Он был преемником Валерия Грата и 6-м <подчеркнуто красным и поставлен красный же восклицательный знак> (Брокг. 46, 595)». Далее следует запись: «Пятый <подчеркнуто чернилами и красным карандашом, поставлен красный восклицательный знак> прокуратор не составлял исключения в этом отношении. Для характеристики личности Пилата <подчеркнуто так же> достаточно было бы сказать... (Н.К. Маккавейский. Археология истории страданий Господа Иисуса Христа. Тр. Киевск. Дух. Академии. 1891 г. № 2, стр. 211). "Первым прокуратором, назначенным Августом в Иудею, был начальник конницы Ктоний <...> Ктоний был отозван, на его место был назначен Марк Амбивий <...> Валерий Грат <...> Преемник Грата Понтий Пилат" (Гретц. Ист. евреев, IV, стр. 192, 200, 203)». Повторив порядковое числительное «Пятый!», Булгаков продолжает: «...он сделался шестым <подчеркнуто чернилами и красным сверху — чернилами поставлены вопросительный и восклицательный знаки> прокуратором Иудеи (Фаррар, стр. 734)» (562-8-1-17). Но и этого недостаточно — далее писатель задается вопросом: «В какой Кесарии жил прокуратор?» И отвечает: «Отнюдь не в Кесарии Филипповой, а в Кесарии Палестинской или Кесарии со Стратоновой башней (Cesarea Stratonis) на берегу Средиземного моря» (562-8-1-29). Столь же тщательно исследованы источники об Антипе, о Иерусалимском храме, дворце Ирода и т. д.

В тетради содержатся сведения о деревьях, произрастающих в Иерусалиме (названия города варьируются: «Иерусалим, Hierosolyma, ursalinimu, Scholam, Jeruschalajim <подчеркнуто красным и черным>, Soliman...» — 562-8-1-12) и окрестностях, о денежных знаках того времени, приводятся виды крестов, на которых могло производиться распятие, подробно расписана структура римского войска.

Составить исчерпывающий список источников, даже тех, следы которых присутствуют в «Материалах», едва ли возможно, особенно если учесть, что из богатейшей библиотеки Булгакова сохранились лишь отдельные книги и номера журналов. Однако хватит и одного примера осторожного обращения писателя с легендами, преданиями и чужими мнениями. Так, в подготовительных материалах сохранилась выписка из «Истории евреев», относительно которой Булгаков отмечает «полную недостоверность сообщения о торжественном входе <...> в Иерусалим» (562-8-1-30 об.). И это, и другие многочисленные разночтения с евангельской традицией он использует, чтобы, во-первых, подчеркнуть независимость изображенных в ершалаимском сюжете событий от истории Иисуса Христа, а во-вторых, верифицировать с помощью деталей полную достоверность романа, написанного его героем — мастером.

В тетради есть основательнейший конспект материалов по теме «Войско», где приведены не только структура, но и вооружение, одежда, обувь военных — свидетельство тщательного изучения эпохи и отбора реалий для ершалаимского сюжета (конспект не предусматривал знаков препинания в конце фраз).

«Солдаты: шерстяная рубаха, короткие рукава, штаны, плащ, панцирь
Пурпурные плащи
Калиги
Легковооруженная (панциря нет)
пехота метательные копья
Тяжеловооруженная пехота
(короткий меч, копье, панцирь, щит, поножи, шлем)
В пехоте пращники и лучники
Кавалерия
Копья, длинные мечи
Войско
Вспомогательное войско
Пехота
Легион 6000 человек
Пехота — когорты
Кавалерия
Командир — легат
Алы эскадроны
В ней — центурион
Десять когорт, в каждой 600 человек
Командир — трибун
30 манипулов
Шесть центурий (100 человек)
Кавалерия — турмы
Manipulus
Себастийская когорта
Центурион, исполняющий полицейские обязанности
Centuriones supernumeraii
Сверхкомплектные центурионы (562-8-1-11)
Кавалерия: седла появились в конце IV-го века по Р.Х.» (562-8-1-12)

Кроме тетради, названной «Материалы к роману», и черновиков, Булгаков нередко фиксирует нужные ему сведения в верхней части листа, еще до начала основного текста. Это могут быть назывные предложения, понятные лишь ему одному, как, например, в третьей редакции романа: «Палестина. Иисус. Легион. <все подчеркнуто> Евангелисты» — и рядом в скобках, судя по обращению, приведены слова одного из бесов Воланда: «Свет порождает тень, но никогда, мессир, не бывало наоборот» (562-6-7-18). Эту фразу некоторые исследователи (Л. Яновская) склонны считать каламбуром, за который наказан Коровьев, однако ее семантика далека от кощунственной.

Часто наверху листа, явно в ходе работы, пишутся фамилии, которые могут пригодиться в дальнейшем. В «Материалах к роману» принадлежность той или иной фамилии не атрибутирована, но некоторые из них действительно появляются в МиМ или его ранних редакциях. Впоследствии из восьми фамилий, записанных в одном из вариантов третьей редакции, в романе использованы три — Босой, Богохульский и Бескудников (562-7-1-11 об.). Из 6 фамилий другого варианта той же редакции в окончательном тексте присутствуют две — Могарыч и Поплавский (562-7-3-11 об.), нередко встречаются списки фамилий, к которым Булгаков больше не возвращался.

Особый сегмент материалов представляют наблюдения писателя за луной. Некоторые исследователи (E. Ericson) полагают, что луна в МиМ закреплена за Воландом и его свитой — при лунном свете происходит большинство связанных с ними событий: смерть Берлиоза, погоня Бездомного за Воландом, полет Маргариты и ее участие в великом бале сатаны, извлечение мастера из клиники и т. д. Однако в булгаковском романе нет однозначных интерпретаций — луна, лунный свет оказываются локусом Иешуа. По лунной дороге на встречу с ним направляется Понтий Пилат, с луной в МиМ связаны вещие сны, по лунному лучу уходят в финале мастер и Маргарита. Луна как доминанта романтического мироощущения в МиМ упоминается постоянно, поэтому закономерно особое внимание писателя к ее изображению. Так, на полях третьей редакции романа сохранилась его запись: «Луна! Проверить луну!» (562-6-7-64).

Основные наблюдения за положением луны в московском небе отражены в тетради «Материалы к 6-й и 7-й редакциям». Здесь приведены зарисовки луны народившейся и луны, идущей на ущерб, с соответствующими записями «Луна начинается» и «кончается» (562-8-1-4 об.), а также результаты многодневных наблюдений (иногда с зарисовками) с фиксацией даты наблюдения, фазы луны, места наблюдения в квартире, иногда цвета и наличия облаков, например: «Луна <здесь же приводится рисунок> 10.III.1938 г. без двадцати одиннадцать вечера она была такова: (белая) (видно из окон, обращенных к Б. Афанасьевскому пер.) Вскоре пропала (облака?)» (562-8-1-13). Эти записи датированы мартом—апрелем 1938 г., что можно объяснить соотнесением со временем действия в ершалаимской сюжетной линии — месяцем нисаном; однако в материалах есть также результаты наблюдений за май—июнь и более поздняя запись, датированная октябрем 1938 г.

Год спустя Булгаков возвращается к наблюдениям и две ночи подряд в марте 1939 г. фиксирует положение луны: «Луна 29 марта 1939 г. около 10 часов вечера была на левой руке, высоко, если смотреть из окон моей комнаты, в виде» <далее следует рисунок наклоненного полумесяца; 562-8-1-32 об.>. За исключением нескольких наблюдений, записи в тетради с материалами не датированы, однако примерно в это же время Булгаков параллельно с упомянутой ведет еще одну тетрадь — «Поправки к 1-й главе седьмой редакции романа и эпилог [1938—1939]» (562-9-1), где дает эпилогу название «Жертвы луны», от которого позже отказывается. Возможно, именно для этой части МиМ он и следил за положением луны на московском небосводе.

Текстуальных совпадений в описании луны в материалах к роману и непосредственно в его тексте мало. В результате наблюдений Булгаков пришел к выводу, что в начале вечера луна появляется белая, а позже — обретает золотистую подсветку, что и отразилось в 3-й главе («...совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая» — 5, 43; в момент смерти Берлиоз видит «в высоте <...> позлащенную луну» — 5, 47) и в эпилоге, где светило «начинает разрастаться и наливаться золотом» (5, 381). В дневнике аналогичная запись датирована 13 мая 1938 г.: в четверть одиннадцатого появляется «позлащенная полная луна над Пречистенкой» (562-8-1-14).

Наблюдения за луной вписываются в обширный пласт авторских расчетов внутреннего времени действия романа, среди которых следует отметить изображение в московской сюжетной линии некоего годового цикла — «май I весна», что, видимо, означает момент встречи мастера с Маргаритой (ср.: «Встреча в мае. Любовное лето. Осень (сентябрь) — кончен роман. Удары. Герой исчезает в октябре[,] отсутствует год и два месяца, попадает к Стравинскому» (562-8-1-4 об.); «май II весна», соответствует описанным в романе событиям. Судя по приведенной записи, а также многочисленным зачеркиваниям, тщательно планируется продолжительность отсутствия героя в Москве.

Как уже сказано, множество записей восходит к Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, причем большая их часть связана с великим балом сатаны, но далеко не все они включены в окончательный текст МиМ.