Во сне Понтия Пилата в главе 26-й («Погребение») лунная дорога была сначала лентой. «Ложе было в полутьме, закрываемое от луны колонной, но от ступеней крыльца тянулась к постели лунная лента». А затем лестницей. «Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны». Однако, лента — это имеющее ровную поверхность, а вот лестница, наоборот, обладает ступенями. Так что в этом фрагменте Михаил Булгаков допустил очередное противоречие 36 по счету. Во сне прокуратора в основном упоминаются дорога и лента, слова которые могут быть взаимозаменяемы. А слово «лестница» диссонирует, выбивается из общего ряда и плохо согласуется со словом «дорога». Поэтому лестницу луны в тексте можно было бы заменить на лунную дорогу.
«Ложе было в полутьме, закрываемое от луны колонной, но от ступеней крыльца тянулась к постели лунная лента. И лишь только прокуратор потерял связь с тем, что было вокруг него в действительности, он немедленно тронулся по светящейся дороге и пошел по ней вверх прямо к луне. Он даже рассмеялся во сне от счастья, до того все сложилось прекрасно и неповторимо на прозрачной голубой дороге. Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел бродячий философ. Они спорили о чем-то очень сложном и важном, причем ни один из них не мог победить другого. Они ни в чем не сходились друг с другом, и от этого их спор был особенно интересен и нескончаем. Само собой разумеется, что сегодняшняя казнь оказалась чистейшим недоразумением — ведь вот же философ, выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все люди добрые, шел рядом, следовательно, он был жив. И, конечно, совершенно ужасно было бы даже помыслить о том, что такого человека можно казнить. Казни не было! Не было! Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по [лунной дороге]. <...>
Все это было хорошо, но тем ужаснее было пробуждение игемона. Банга зарычал на луну, и скользкая, как бы укатанная маслом, голубая дорога перед прокуратором провалилась».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |