Личность и творчество М.А. Булгакова неизменно на протяжении нескольких десятилетий являются объектом пристального внимания со стороны биографов, литературоведов, искусствоведов, да и вообще людей самых разных профессий и сфер интересов. Привлекают незаурядный писательский дар, раскрывшийся в разнообразных жанровых формах, полемичность, острота, вневременная актуальность и глобальность проблематики его произведений, направляющие движение мысли читателя от вопросов бытовых, узконациональных, исторических к вопросам вневременным, общечеловеческим; поражает сочетание ярко выраженной преемственности по отношению к предшествующей литературе и неповторимой оригинальности и новизны. И ещё одна особенность булгаковских книг удивляет любого, кто всерьёз занимается исследованием его наследия, — это загадочность и «бездонность» его произведений. Каждое новое прочтение, своеобразно трактующее их смысл, отнюдь не воспринимается исчерпывающим, утверждающим окончательную истину, а порождает всё новые вопросы, ответы на которые в сколько-нибудь полном варианте можно будет получить лишь с течением времени и в результате коллективных усилий многих литературоведов.
Вероятно, поэтому современное булгаковедение, чрезвычайно основательно изучая наследие писателя, насчитывает уже многие сотни книг, научных статей, изысканий. Фундаментальным и значительным можно назвать вклад таких маститых исследователей, как И.Ф. Бэлза, В.Я. Лакшин, А.М. Смелянский, Б.В. Соколов, М.О. Чудакова, Л.М. Яновская. Изучению поэтики писателя, специфики его романного мышления посвящены труды И.А. Галинской, Б.М. Гаспарова, А.П. Казаркина, А.А. Кораблёва, В.И. Немцева, М.С. Петровского, Е.А. Яблокова и др. Значительная часть трудов, в которых рассматривается прозаическое наследие М.А. Булгакова, посвящена роману «Мастер и Маргарита», в меньшей степени уделяется внимание роману «Белая гвардия», исследование пространственно-временной структуры художественного мира которого стало предметом данной диссертации.
Попытка истолкования текста романа М.А. Булгакова «Белая гвардия», интерпретация его на идеологическом, историческом, этическом, философском уровнях предпринимались неоднократно, поскольку, по мнению Ю.М. Лотмана, «художественная модель всегда шире и жизненнее, чем её истолкование, а истолкование всегда возможно лишь как приближение»1. Но поскольку «художественный текст можно рассматривать как текст многократно закодированный»2, подобные попытки будут предприниматься и в дальнейшем и, вероятно, будут составлять «область значений» (Лотман) этого романа. Всё написанное о романе «Белая гвардия» можно условно тематически сгруппировать по основным направлениям исследования.
1. Довольно подробно разработаны вопросы, связанные с творческой историей романа, в трудах Н.В. Петровой, Я.С. Лурье, И.З. Серман, В.А. Чеботарёвой, М.О. Чудаковой, Л.М. Яновской и др. Вопросы о степени автобиографичности романа и о прототипах его героев рассматриваются в статьях и исследованиях Е.А. Земской, Л.К. Паршина, Б.В. Соколова, Я. Тинченко3.
2. Много внимания уделено вопросу о творческих параллелях, прежде всего, с русской классикой. Сопоставлению «Белой гвардии» М.А. Булгакова с пушкинской «Капитанской дочкой» посвящены работы А.П. Забровского, В.И. Сахарова, с «Мёртвыми душами» Н.В. Гоголя — статья М. Каганской, с романом Л.Н. Толстого «Война и мир» — исследования Я.С. Лурье, Э.К. Райт. Сравнение эпиграфов к «Бесам» Ф.М. Достоевского и к роману «Белая гвардия» сделал И.Ф. Бэлза. Довольно подробно рассматриваются и творческие связи М.А. Булгакова с современными ему писателями и поэтами: А. Ахматовой, А. Белым, М. Горьким, Л. Леоновым, О. Мандельштамом, Д. Бедным, В. Маяковским, М. Шолоховым, А.Н. Толстым в работах Н.И. Бахматовой, И.Л. Волгина, М.С. Петровского, Н. Кузякина, Л. Кацис, Т.М. Вахитовой, А.И. Павловского и др.
3. Следующая группа работ посвящена соотношению автора и повествователя в романе. Эта проблема рассматривается в статьях Е.Г. Архангельской, Т.Г. Винокур, В.Я. Лакшина, в книге В.И. Немцева, в диссертации Г.М. Ребель.
4. В работах Б.М. Гаспарова, В.В. Гудковой, И.П. Золотусского, Н.А. Кожевниковой, Спандель Де Варда Д., М.М. Шнеерсон, Е.А. Яблокова главным структурообразующим принципом романа названа система лейтмотивов.
5. Последняя, довольно обширная группа работ рассматривает роман «Белая гвардия» в аспекте пространственно-временной структуры текста и на первый план выдвигает истолкование смысла целого художественного произведения. Г.Н. Бахматова, Н.И. Великая, Л.С. Дмитриева, И.П. Золотусский, А.А. Кораблёв, В.Д. Наривская, М.С. Петровский, Е. Скороспелова, Л.Л. Фиалкова, Д.А. Щукина, Е.А. Яблоков рассматривают своеобразие организации романного хронотопа.
Рассмотрим подробнее эту группу работ, так как она ближе всего перекликается с темой данной диссертации.
Л.С. Дмитриева в статье «Художественное время в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия» указывает на то, что «идейно-смысловой центр романа «Белая гвардия» определяется сопряжением двух систем измерения: вечности и конкретно-исторического времени, которое в предельном своём смысле оказывается формой существования бытия»4. В основе движения романного времени, по мнению автора статьи, лежит его устремлённость в будущее.
Касается вопроса, связанного со временем, Е. Скороспелова в обзоре творчества М. Булгакова. Она выделяет три временных пласта: настоящее, прошлое и будущее (имея в виду сны, размышления героев, пророчества повествователя). Отмечена неравномерность течения времени: его замедление и убыстрение. Течение времени затягивается особенно при описании взятия Города, «мы получаем возможность видеть то, что происходит в одно и то же время на разных оборонных позициях»5.
Л.Л. Фиалкова в статье «Пространство и время в романе М.А. Булгакова» пишет о том, что параллельные системы отсчёта (историческая и сакральная) определяют жанровые и композиционные особенности произведения.
«...Метафорически всё действие укладывается в рамки длинной, сумбурной, кровавой ночи... В муках рождается новый день»6, — пишет автор статьи. Происходят не только временные сдвиги и изменения, но и пространственные, по её мнению, в романе присутствует кризис пространства, что особенно заметно в эпизоде болезни главного героя.
В статье Г.Н. Бахматовой «Пространство и время в орнаментальной прозе начала 20-х годов» среди других произведений назван роман «Белая гвардия». Своеобразие стиля Булгакова состоит в лиризации прозы, в результате которой создаётся контрапункт времени и пространства семьи, внутреннего мира и революции. Благодаря лейтмотивизации возникает «параллель звёздного и земного времени и пространства»7.
Философский подход к трактовке проблемы, заявленной в заглавии «Время и вечность в пьесах М. Булгакова», отличает работу А.А. Кораблёва. Он отмечает совпадение системы отсчёта и системы ценностей. Драматургичность творчества М. Булгакова связана с его представлением о том, что жизнь — это мировая мистерия. В интерпретации Кораблёва финал «Белой гвардии» — это прорыв к высшей и абсолютной реальности через преодоление времени и пространственно-временной обусловленности, устремлённость к вечности. Возникают как бы два времени: время конечное (сюжетно-фабульное) и время бесконечное. «Соположение и противодействие этих начал, потенциальности и актуальности, времени и вечности, определяет смысловую и эмоциональную напряжённость художественного мира Булгакова»8.
Особенности пространственного видения М.А. Булгакова рассматриваются в статье В.Д. Наривской «Урбанизм М. Булгакова». Город, в её представлении, не просто место действия всех произведений писателя, но и своеобразный микрокосм. Она отмечает нарушение общей картины мира, разрушение нравственных идеалов, которое выражено в символах: «Крест Владимира, как один из символов города, превращается в меч»9.
Программное название носит статья М.С. Петровского «Мифологическое городоведение Михаила Булгакова». Исследователь отмечает необычные изменения, происходящие с пространством в романе: переход из реального пространства в фантастическое (описание бегства Николки). Делая местом действия Город, Булгаков как бы уравнивает Киев и Рим, поэтому всё, что происходит в Городе, имеет мировое значение. Но Город в «Белой гвардии» включает в себя ещё и Иерусалим. «Рим как Вечный город и другие «вечные» города как его эквиваленты — вот основа булгаковского мифологического городоведения»10. Далее М. Петровский пишет, что роман — это повествование о гибели Города. Гибель Города соотносится с концом света. В финале статьи дан итог его размышлений над особенностями изображения места действия и пространства в романе: «Конец света, изображённый в виде гибели города и символизирующий культурную катастрофу — ...главная тема творчества Булгакова»11.
В работе Н.И. Великой «Белая гвардия» Булгакова. Пространственно-временная структура произведения, её концептуальный смысл» установлена связь романа с литературными явлениями 20-х годов. Рассматривая образ Города, исследователь отмечает, что в романе присутствуют два временных объёма и два пространственных масштаба, которые взаимодействуют друг с другом. Для произведения характерно «противопоставление исторического разрушительного времени войны и вечного времени мира, гармонии, природной красоты, бесценных рукотворных сокровищ культуры»12.
Некоторые наблюдения, связанные с проблемой времени, содержатся в статье И.П. Золотусского. Он пишет о роли часов в романе: «Часы в доме № 13 — сторож старой эпохи. Их удары знаменуют, что время ещё не вышло, эпоха ещё не кончилась. Какую-то слабую надежду ещё подают эти живые часы»13.
И.А. Биккулова также уделяет внимание проблеме пространства и времени в первом романе М.А. Булгакова в работе, посвящённой творчеству писателя. Она утверждает, что «персонажи «Белой гвардии» существуют вне социальных законов конкретной эпохи.
Художественное пространство Города начинает расти, трансформируя Киев в Город, а Город в мир. Мир приобретает всечеловеческий, космический масштаб, к божественному «свету», к глазам Господа автор помещает всех «убиенных» и помещает их так высоко, что для взора сливается красное и белое»14.
Существенным вкладом в разработку проблемы можно назвать монографию Д.А. Щукиной, рассматривающей интерпретацию художественного произведения на примере исследования категории времени в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия». Сделав обстоятельный лингвистический и частично литературоведческий анализ текста, автор приходит к следующим выводам: «Роман М. Булгакова «Белая гвардия» — хроника событий, которые проецируются на судьбах отдельных людей, поставленных перед необходимостью сделать выбор. Жанр хроники реализуется в сложной временной структуре»15.
Особо хочется отметить исследовательскую работу Е.А. Яблокова «Роман Михаила Булгакова «Белая гвардия», представляющую целостный анализ поэтики произведения, в котором отдельная глава посвящена образам художественного времени и пространства. Осмысливая образ художественного времени романа, автор делает вывод: «...Писатель, рисуя современные ему политические события, проецирует фабулу и на другие исторические эпохи. Так, присутствуют в «Белой гвардии» античные аллюзии; соотносится действие и с историей Франции конца XVIII века; что касается российской действительности, то она также берётся не в единственном эпизоде... То есть все фабульные события романа должны быть восприняты читателем не только в связи с эпохой гражданской войны, но и в «обратной перспективе» разработанного исторического подтекста: такого эффекта автор целенаправленно добивается»16.
Во всех работах, посвящённых исследованию пространственно-временной структуры романа, подчёркивается, что она лежит в основе принципа сюжетного построения и отражает существенные черты картины мира в восприятии автора и героев. Большинство исследователей отчётливо выделяют различные временные пласты, отмечают контраст времени и вечности, очевидный в этом произведении.
Многообразие книг, статей и исследований, посвященных первому булгаковскому роману, однако, далеко не исчерпывает все возможные варианты трактовки этого произведения. Прежде всего, необходимо отметить недостаточное внимание к религиозно-философским аспектам романа, тесно связанным с православно-христианской традицией русской литературы, которые позволяют уточнить многие концептуальные и формообразующие черты творческого стиля Булгакова.
В последние десятилетия именно изучение разнообразных связей русской литературы с христианством становится одним из важнейших исследовательских направлений17. По мнению И.А. Есаулова, назрела насущная необходимость «в кардинальном переосмыслении самих исходных посылок подхода к... русской литературе и русской культуре», требуется новая «теоретическая концепция, глубинно связанная с доминантным для отечественной культуры типом христианской духовности... с осознанием христианского (а именно — православного) подтекста русской литературы»18. Исходя из сказанного выше, актуальность темы нашего исследования обусловлена следующими моментами:
1. непреходящей идейно-эстетической ценностью, богатством и неисчерпаемостью творчества М. Булгакова в целом и, в частности, его романа «Белая гвардия»;
2. насущностью задачи концептуального литературоведческого подхода к его творчеству;
3. необходимостью расшифровки «православного кода» произведения, которая позволит выйти на его религиозно-философский смысл и, следовательно, получить более точное представление о мировоззрении автора;
4. а также потребностью включения писателя в литературный процесс предшествующей русской литературы, тесно связанной с христианской традицией национальной культуры.
Именно поэтому выявление религиозно-философского смысла романа, тесно связанного с исторически сложившейся православной традицией русской литературы — есть вектор нашего исследования.
Отсюда вытекают соответствующие цели и задачи исследования:
• через призму пространственно-временной структуры рассмотреть особенности сюжетно-композиционного строения романа, выявить своеобразие конфликта, системы образов и способов их изображения;
• уточнить представление о жанровой природе «Белой гвардии»,
• о своеобразии булгаковского историзма,
• о религиозно-философских взглядах писателя и способах их отражения в художественном мире романа.
Объект исследования — пространственно-временная структура романа М.А. Булгакова «Белая гвардия».
Гипотеза настоящей диссертации может быть сформулирована следующим образом: пространственно-временная структура романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» лежит в основе теоцентрической модели художественного мира, характерной для мировоззрения писателя с христианским миропониманием.
Методологической основой диссертационного исследования являются существующие в современном литературоведении принципы филологического анализа художественного текста, а также известные труды по теории литературы М.М. Бахтина, Д.С. Лихачёва, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова; новые принципы и категории филологического анализа, введённые И.А. Есауловым и В.Н. Захаровым для анализа произведений с христианским подтекстом, работы религиозных философов Н.С. Бердяева, С.Н. Булгакова, В.В. Зеньковского, И.А. Ильина, В.В. Розанова, П.А. Флоренского; труды Отцов Церкви Игнатия (Брянчанинова), Иоанна Кронштадского, Иоанна Лествичника, св. Андрея (епископа Кесарийского); некоторые идеи теории этногенеза Л.Н. Гумилёва. В основу нашего анализа положена теория М.М. Бахтина о хронотопе.
Термин «хронотоп» был введён М.М. Бахтиным и определён им как существенная взаимосвязь пространственных и временных отношений, художественно освоенных в литературе19. В хронотопе пространственно-временные приметы сливаются в осмысленном и конкретном целом; «приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп»20. Для нас в этом термине важным является выражение неразрывности пространства и времени, обратимости моментов временного ряда. Хронотоп определяет художественное единство литературного произведения в его отношении к реальной действительности. М.М. Бахтин отмечал универсальность введённого им понятия, так как именно хронотоп позволяет проникнуть в сферу смыслов художественного произведения.
Научная новизна исследования усматривается в том, что впервые предпринята попытка через анализ пространственно-временной структуры романа выйти не только на обобщенное представление об историческом и социальном характере модели художественного мира писателя, но и на расшифровку «православного кода».
Апробация работы.
Диссертация явилась результатом не только исследовательской, но и педагогической работы, поэтому апробацию её идеи проходили прежде всего на уроках литературы в гуманитарных классах Московской городской люблинской гимназии, а также при чтении курса по выбору на филологическом факультете МГПУ. Проблематика работы отражена в докладе на научно-практической конференции. По материалам исследования имеются публикации.
Теоретическая и практическая значимость предпринятого исследования заключается в том, что результаты его могут способствовать более глубокому изучению творчества М.А. Булгакова, дополнить известные способы комплексного филологического анализа и содержательной интерпретации прозаического произведения. Материалы и результаты могут быть использованы в курсах по теории и истории русской литературы XX века, при разработке спецкурсов, посвящённых творчеству М.А. Булгакова, а также на факультативах по изучению русской литературы в средней школе.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Первая глава «Исторический диапазон времени и пространства в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия» представляет собой исследование пространственно-временной структуры конкретно-исторического плана произведения, в которой рассматриваются особенности способов выражения хронотопа в произведении, особенности способов выражения хронотопа в произведении. Уточняется представление об историзме автора романа.
Вторая глава «Религиозно-философский смысл романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» сквозь призму хронотопа» строится на основе исследования эсхатологических и рождественских мотивов, выявления духовного смысла сюжетного пространства произведения, а также пространства внутреннего мира персонажей. Как следствие предпринятого анализа уточняется жанровая принадлежность «Белой гвардии» к эсхатологической эпопее, отразившей христианское миропонимание автора.
В заключении сделаны обобщающие выводы проведённого исследования, которые приводят к переосмыслению места в истории русской литературы XX века, которое по праву принадлежит М.А. Булгакову.
Список литературы включает 212 наименований.
Примечания
1. Лотман Ю.М. Многоплановость художественного текста // Об искусстве. — С.-Петербург: «Искусство—СПБ», 1998. — С. 77.
2. Там же. — С. 77.
3. Петрова Н.В. Когда и как был написан роман М. Булгакова «Белая гвардия», «От «Киева-города» к «Белой гвардии» // Замысел и его художественное воплощение в произведениях советских писателей. Владимир, 1979. — С. 3—15; Чеботарёва В. К истории создания «Белой гвардии» // Рус. лит. — Л., 1974. — № 4. — С. 148—152; Яновская Л. Когда была написана «Белая гвардия» // Вопр. лит. — М., 1977. — № 6. — С. 302—307; Варденга М. Найдена рукопись «Белой гвардии»; Владимиров И. К истории романа // Слово. — 1992. — № 7; Чудакова М. Необыкновенные приключения рукописи: (Михаил Булгаков в Москве 1991—1992 гг.) // Лит. газ. — М., 1992. — № 12. — С. 6. и др.
4. Дмитриева Л. Художественное время в романе М. Булгакова «Белая гвардия» // Пространство и время в литературе и искусстве. — Даугавпилс: 1984. — С. 68.
5. Скороспелова Е. Русская советская проза 20—30-х годов: судьба романа. — М.: Изд-во МГУ, 1985. — С. 59.
6. Фиалкова Л. Пространство и время в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия» // Жанр и композиция литературного произведения. — Петрозаводск: 1986. — С. 153.
7. Бахматова Г.Н. Пространство и время в орнаментальной прозе начала 20-х годов» // пространство и время в литературе и искусстве. — Даугавпилс: 1987. — С. 58.
8. Кораблёв А.А. Время и вечность в пьесах М. Булгакова. — М., 1988. — С. 56.
9. Наривская В.Д. Урбанизм М. Булгакова // Украинские республиканские булгаковские чтения. — Черновцы: 1991. — С. 52.
10. Петровский М. Мифологическое городоведение Михаила Булгакова // Театр. — 1991. — № 5. — С. 25.
11. Там же. — С. 32.
12. Великая Н.И. «Белая гвардия» М. Булгакова. Пространственно-временная структура произведения, её концептуальный смысл // Творчество Михаила Булгакова. Сб. ст. — Томск, 1991.
13. Золотусский И. Заметки о двух романах М.А. Булгакова («Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита») // Литературная учёба. — 1991. — Кн. 2. — С. 156.
14. Биккулова И.А. Михаил Афанасьевич Булгаков // Очерки русской литературы XX века. 20—30-е годы. Ч. 2. — М., 1994. — С. 322.
15. Щукина Д.А. Интерпретация художественного текста: (Категория времени в романе М. Булгакова «Белая гвардия»): Дис. ... канд. филол. наук. — СПб., 1996. — С. 172.
16. Яблоков Е.А. Роман Михаила Булгакова «Белая гвардия». — М.: «Языки русской культуры», 1997. — С. 16.
17. Об этом свидетельствует выход в свет сборников: Русская литература XIX века и христианство». — СПб., 1994; Русская литература и христианство. — СПб., 1996; Русская литература XIX века и христианство. — М., 1997; Евангельский текст в русской литературе XVIII—XX веков: Цитата, реминисценция, сюжет, мотив, жанр. Вып. 1. — Петрозаводск, 1994, Евангельский текст в русской литературе XVIII—XX веков: Цитата, реминисценция, сюжет, мотив, жанр. Вып. 2. — Петрозаводск, 1998; а также монографий: Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. — Петрозаводск, 1995; Дунаев М.М. Православие и русская литература; Котельников В.А. Православная аскетика и русская литература (на пути к Оптиной); Бухаркин П.Е. Православная Церковь и русская литература в XVIII—XIX веках (проблемы культурного диалога); Margaret Ziolkowski Hagiography and Modern Russian Literatur. Princeton University Press, 1.988 и др.
18. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. — Петрозаводск, 1995. — С. 5.
19. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Литературно-критические статьи. — М.: Худ. лит., 1986. — С. 234.
20. Там же. — С. 235.
| К оглавлению | Следующая страница |